— У нее прогрессирующая кардиомиопатия, и это...

— Хватит вашего медицинского жаргона, — обрывает он меня. — Мне плевать, что она была ранена в грудь, мне нужно знать ваши временные рамки. Вы сказали, это срочно. Насколько это срочно?

— Две недели, может быть, меньше, — отвечаю я, сглатывая комок эмоций, подкатывающий к горлу.

— Хм, — это все, что он отвечает.

Я оглядываюсь по сторонам; это квартира не для тех, кто живет на мели. И, казалось бы, бесконечное количество мониторов вдоль стены гостиной и ряд мониторов на письменном столе не имеют смысла для кого—то обездоленного. За столом сидит женщина в очках, которая что—то интенсивно печатает на клавиатуре.

— Моя девушка, Нэнси, здесь, — говорит он, указывая на женщину, которая так сильно напоминает мне Тайо, за исключением фенотипа, — Она тебя нашла, в лучшем случае, это займет месяц или около того.

Я в панике хватаюсь за грудь, чувствуя, как колотится сердце и кровь бежит по венам.

— У нас не так много времени!

— Это не печень, зайка. Если ты не предложишь свою, я не смогу воплотить это в жизнь за пару дней, — говорит он, небрежно пожимая плечами.

Эта мысль уже приходила мне в голову раз или два, но с нашей с сестрой несовместимостью групп крови никакими научными чарами не справиться.

Волна тошноты грозит снова накатить на меня, и я отворачиваюсь от мужчины, пытаясь успокоиться.

— Мы можем продвинуть тебя вперед по списку, если ты сможешь заплатить.

Я обрушиваюсь на него.

— Я только что была вычеркнута из списка, и ты говоришь, что я должна быть еще в каком— то другом списке? — Я не могу в это поверить! Весь смысл этих парней из даркнета был в том, что у них не было списков!

— Девятьсот тысяч, и ты получишь его завтра, — без колебаний отвечает он.

Я чуть не рассмеялась ему в лицо: неужели я выглядела так, будто у меня были такие деньги? Я погрязла в студенческих долгах, а моя зарплата на начальном уровне — сущий пустяк. Моя компания уже помогала с кредитом, но это всего лишь жалкие двадцать тысяч. Даже с учетом того, что я могу продать и что могу одолжить, я все равно никогда не наберу такую сумму за пару недель.

Я бесцельно бреду к ближайшему стулу, падаю на него и закрываю лицо руками. Вот оно. Я потеряю свою сестру, и я ничего не смогу сделать, чтобы остановить неизбежное.

SacredHeart пытался предложить несколько вариантов оплаты, но все они по—прежнему были невозможны, и примерно через двадцать минут я с пустыми руками тащусь обратно к машине Тайо по крутому снежному заносу. Я не могу сдержать слез, и мне приходится на мгновение остановиться, чтобы прийти в себя, прежде чем я смогу сообщить Тайо ужасную новость.

Хруст снега под быстрыми шагами заставляет меня оглянуться, но я вижу Нэнси позади себя, ее пальто развевается на холодном ветру. Она подходит ближе, ее взгляд строг и решителен, когда она сжимает мою руку, вкладывая в нее маленький листок бумаги и не отпуская.

— Послушай, он может тебе помочь. Но будь осторожна, он... — говорит она почти шепотом, но в ее голосе слышится страх, которого я никогда раньше не слышала, и мое сердце учащенно бьется в ответ. Что бы это ни было, это явно не к добру.

— Говорят, он не человек; некоторые могут сказать, что он безжалостен, — наконец произносит она, — Но говорят, что он может заполучить все. Если у тебя нет других вариантов, он тебе нужен.

Я вглядываюсь в ее бледно—голубые глаза, мне не хватает слов, но в моем взгляде ясно читается вопрос. Почему она пытается мне помочь?

— Я тоже через это прошла, — тихо отвечает она, прежде чем сжать мою руку. — Просто... просто будь осторожна, хорошо? Когда он что—то дает, он всегда хочет получить что—то взамен.

На мгновение я задумываюсь, но тут же вспоминаю причину, по которой я начала это путешествие. Жизнь Алесии на кону, это мой единственный шанс, и я собираюсь спасти ее, несмотря ни на что.

Я решительно киваю и возвращаюсь к Тайо с новым чувством надежды в сердце. Меня больше не волнует осторожность, я забочусь только об Алесии, и листок бумаги в моих руках — мой билет к тому, чтобы найти для нее сердце.

Адора

Хелен крепко хватает меня за плечи и тянет в гостиную их с Тайо квартиры. Ее пристальный взгляд имеет больший вес, чем ее руки.

— Ты должна рассказать мне, что произошло, — говорит она напряженным от нетерпения голосом. — Все.

Я заканчиваю рассказывать свою историю, и в комнате воцаряется напряженная тишина. Я никогда не видела Хелен такой неподвижной.

— Эта женщина дала тебе только чертов номер телефона? — спрашивает она, и в ее голосе слышатся недоверие и страх.

— Да, — отвечаю я, уставившись на девять цифр на своей ладони, и мой желудок сжимается.

— У тебя есть хотя бы имя того, с кем ты встретишься? — Хелен продолжает допытываться.

— Это кто—то, кто может помочь, — пожимаю плечами, прячу номер обратно и пытаюсь говорить уверенно, но нервы берут надо мной верх.

— Значит, никакого имени, — тихо заключает Тайо, возвращаясь после того, как забрал еду из доставки. Он ставит на стол бумажный пакет с ямайской едой навынос и начинает его распаковывать.

Я качаю головой и делаю глубокий вдох.

Он хмурится.

— Ты же не можешь всерьез думать о том, чтобы встретиться с этим парнем, — говорит он, доставая для Хелен контейнер с перечным супом, которая в ответ бормочет: «Спасибо, малыш», а затем пластиковые контейнеры—раскладушки, наполненные вяленой курицей, жареными бананами, капустным салатом, рисом и горохом для нас.

— Спасибо.

Я подавляю свой страх и, встретившись взглядом с Тайо, твердо отвечаю:

— Я не раздумываю об этом. Я собираюсь это сделать.

— Одноразовый номер телефона, неизвестный адрес, без имени, — Хелен отмечает пальцами каждый пункт. Она делает паузу, чтобы посмотреть мне в глаза, и ругается: — Ты понимаешь, что это может означать? Насколько нам известно, ты можешь оказаться в ситуации торговли людьми!

— Мы уже в ситуации торговли людьми, помнишь? — я пытаюсь пошутить, жуя ломтик жареного банана.

Но настроение только ухудшается, когда они обмениваются обеспокоенными взглядами.

Я прочищаю горло и, набравшись храбрости, отпиваю Red Stripe. Нездоровый юмор моей сестры действует на меня не так хорошо, как на нее. По крайней мере, алкоголь помогает мне успокоиться.

Я должна оставаться сильной ради моей сестры, несмотря на трудности и наши тающие финансы, даже если мысль о встрече с кем—то, о ком ходят слухи о бесчеловечности, вызывает у меня волну беспокойства. Я держу этот факт при себе, реакция Тайо и Хелен на него только усугубила бы мои собственные сомнения.

Я уверенно заявляю:

— Эй, я не стану жертвой торговли людьми. У меня нет другого выбора, и я больше не могу принимать деньги от вас двоих. Вы оба копите на первоначальный взнос за дом — я не позволю вам снова вмешиваться в то, чтобы оплачивать мои медицинские расходы

— Адора, — протестует Хелен.

— Это действительно не проблема, Алисия для нас тоже как член семьи, — добавляет Тайо

Я качаю головой.

— Я собираюсь это сделать.

— Но какой ценой? — в отчаянии спрашивает Хелен, ее голос слегка дрожит. — Ты даже не знаешь, с кем имеешь дело.

— Я знаю, но я должна довериться своей интуиции, и я верю, что этот парень, кем бы он ни был, он может дать Алесии то, что ей нужно, — отвечаю я, стараясь поддерживать непринужденный разговор. — Кроме того, ты будешь первой, кто узнает, если что–то пойдет не так. Ты сможешь найти меня по этому одноразовому номеру телефона и прийти на помощь.

— Ха! Ты такая забавная, — усмехается Хелен, закатывая глаза. — Я серьезно, Адора. Тебе нужно быть осторожной.

— Я знаю, я знаю, — говорю я, поднимая руки в знак капитуляции.

Тайо ставит свое пиво на стол, его взгляд тверд.