Отчаянная сделка с демоном влечет героиню по опасному пути запретных желаний и смертельных последствий.

АДОРА

Когда я узнаю, что моей сестре, страдающей неизлечимым заболеванием сердца, остались считанные недели, я готова пойти на всё, чтобы спасти её — даже заключить сделку с демоном. Авиэль могущественен и обольстителен, его магнетизм одновременно пугает и притягивает. Его предложение просто: он дарует моей сестре спасительную операцию, но я останусь в долгу. Долгу, который может стоить мне гораздо больше, чем я могла представить: моей свободы, моего будущего, моей души.

Всё сильнее Авиэль становится неотступной силой в моей жизни, проникая в моё сердце и разум — как бы я ни сопротивлялась. Я просто не могу держаться от него подальше, и его присутствие начинает приносить странное утешение. Но по мере того, как мой мир медленно рушится, я понимаю: Авиэль, возможно, не тот герой, каким кажется. В нём есть нечто, что говорит о том, что он здесь не просто ради "бизнеса". И теперь, погружаясь всё глубже в его власть, я начинаю сомневаться, не совершила ли я роковую ошибку. Я боюсь, что моя сделка с дьяволом будет иметь куда более далекоидущие последствия, чем я могла вообразить.

АВИЭЛЬ

Люди так предсказуемы. Они готовы на всё ради своих эгоистичных целей, даже на сделку с таким демоном, как я. Адора не исключение. Она готова рискнуть всем ради своей умирающей сестры, и я с радостью воспользуюсь её отчаянием. Но в ней есть нечто иное, нечто, чему я не могу сопротивляться: её преданность, её огонь, её способность бросить мне вызов. Теперь она начинает проникать под мою кожу. Наша связь глубже, а её пылкий дух разжигает во мне неописуемую жажду. Я не могу выкинуть её из головы, да и не хочу.

Я чувствую, что становлюсь слишком привязанным, слишком вовлечённым. И это проблема. Я не могу позволить своим импульсам мешать "бизнесу". Адора — всего лишь средство для достижения цели, способ удовлетворить мои собственные желания. Но по мере того, как ставки растут, я ловлю себя на мысли, что Адора, возможно, не просто пешка в моей игре. Грань между увлечением и одержимостью становится опасно тонкой, и я на грани срыва. Я чувствую, как моё хладнокровие ускользает, и знаю, что не смогу её отпустить.