— Спасибо, — шепчет Алесия, и если бы я был хоть немного человеком, то, возможно, почувствовал бы укол вины.

Но я только рад, что мой план сработал, и мне даже не пришлось много делать. Пока Адоры и Алесии не будет, соседи будут следить за любой подозрительной активностью в квартирах, моя охрана будет наблюдать снаружи — хотя в этом нет необходимости, — а сестры пойдут со мной.

Все, чего я хочу, — это Адора, но Алесия — небольшая преграда к ней.

Я стою перед парой соседей, и на моем лице появляется гримаса, когда я говорю:

— Жаль, что мы встретились при таких обстоятельствах.

Это еще мягко сказано.

Я сгораю от желания схватить Адору, силой усадить ее в свою машину и уехать, — но правила приличия требуют, чтобы я остался.

– Да, — очкарик по имени Тайо делает шаг вперед, чтобы пожать мне руку, его очки похожи на два узких окошка в его душу. — Нам придется представиться должным образом после того, как все это закончится.

Женщина, Хелен, следует его примеру.

— Это приятно... — внезапно она обрывает себя на полуслове и еще некоторое время смотрит на меня остекленевшими, покрасневшими глазами, словно ощущая что–то, что не может выразить словами, и если у нее и есть какое–то привилегированное представление о моей истинной натуре, то это не имеет значения.

Она молчит несколько мгновений, прежде чем, наконец, сказать:

— Боже, мне не следовало сегодня курить, — она качает головой, прежде чем благодарно улыбнуться мне, — Спасибо, что заботишься о наших девочках, Авиэль.

— Это то, что сделал бы любой на моем месте, — спокойно отвечаю я, опустив голову.

Но это неправда, я хотел Адору с того момента, как увидел ее, и это был единственный шанс заполучить ее. Я заранее звоню своему помощнику Джерри, чтобы он приготовил гостевую комнату для Алесии, и Адора не возражает против того, чтобы присоединиться ко мне в моих покоях. Полагаю, это шах и мат, а моя милая Адора ни о чем не догадывается.

Авиэль

Солнечные лучи проникают сквозь окна моей спальни, придавая им золотистый оттенок, когда я наблюдаю, как Джонс уводит Алесию, чтобы отвезти ее на прием к врачу. Я оставляю Адору томиться в моем кабинете, ища работу на своем ноутбуке в поисках возможности занять ноги. Я почти ощущаю горечь на языке, когда размышляю о необходимости снова разрушить ее хрупкие мечты.

Такая настойчивая женщина. Я не могу не поддаться искушению сыграть роль ее доблестного рыцаря и избавить ее от боли.

Я борюсь с желанием пойти и понаблюдать за ней, пока она работает; я знаю, что моя привязанность к ней усиливается. Не помогает и то, что я чувствую, как ее тревога заполняет весь дом, словно туман, она душит, и от этого мне хочется раздеть ее догола и погрузиться в нее поглубже.

Неистовое искушение, наконец, одолело меня, и я пошел в кабинет, где она что–то печатала, и когда она подняла глаза, когда я вошел, и ее губы растянулись в легкой улыбке, я понял, что собираюсь овладеть ею и погрузиться в нее так глубоко, что она никогда не сможет этого сделать. избавься от меня.

– Привет, – тихо говорит Адора, когда я устраиваюсь рядом с ней.

– Ты почти закончила? - Я приподнимаю бровь в ответ, все время удивляясь, почему по какой–то необъяснимой причине я подражаю приглушенной интонации ее голоса.

Она поворачивается на своем стуле, наши взгляды притягиваются, как магниты:

— Ты знаешь каких-нибудь демонов, которые могут подергать за ниточки, чтобы найти мне работу?

Она смеется своей собственной шутке, ее смех словно заклинание, и я ловлю себя на том, что заворожен видом ее мягких губ.

С трудом отведя взгляд, я отвечаю:

— Будь осторожна, или тебе придется полагаться на меня во всех своих нуждах.

Ее улыбка становится еще шире, и она поднимается со своего места, чтобы обвить руками мою шею.

— Разве это было бы так уж плохо? — сладко шепчет она, ее горячее дыхание касается моей кожи.

Я отстраняюсь, чтобы провести пальцем по нежным очертаниям ее лица, и чувствую, как дрожь пробегает по ее телу.

— Непослушный человек, — усмехаюсь я, приближая свое лицо к ее, пока наши носы почти не соприкасаются.

Я чувствую, как между нами пробегает электрический ток, и сдерживаю улыбку.

— Ты, должно быть, проголодалась, давай поужинаем где-нибудь, пока ты не накликала еще больше бед.

Ее глаза загораются предвкушением, ее энтузиазм неожиданно зажигает меня.

— Это свидание? — выдыхает она.

Я закатываю глаза.

— Нет. Просто еда. И если ты будешь вести себя хорошо, — мурлычу я, — может быть, я наконец дам тебе то, чего ты так долго жаждала.

Она захлопывает рот. Теперь, когда я привлек ее внимание, она не посмеет снова заговорить об этой ерунде с свиданиями.

Адора

Авиэль — это романтический парадокс и загадка, которые я до сих пор не могу разгадать; он не сказал ни слова, но приготовил для меня несколько вариантов одежды и изящные серьги с бриллиантами VVS, чтобы завершить ансамбль для нашего не–свидания, а "просто еды". Все они идеально сидят на мне и соответствуют моим вкусам.

Я направляюсь к двери спальни Авиэля в приталенном бархатном платье–миди темно–бордового оттенка, цокая замшевыми каблуками в тон. Переступая порог, я слышу голос Алесии в холле.

— Хорошо! Только посмотри на себя, штучка! — я слегка покружилась в своей новой одежде и туфлях, чувствуя себя сексуальной и уверенной, радуясь, что она меня подбадривает. Алесия кривит губы в усмешке, и мы обнимаемся.

— Спасибо, но я не знаю, что сказать, — говорю я, указывая на свой наряд. — Откуда, черт возьми, он мог узнать?

— Хорошо... Авиэль действительно подошел ко мне сегодня утром и спросил, что, по моему мнению, тебе понравится, — рассказывает она.

Пораженная, я моргаю:

— Правда? — Этот милый жест застает меня врасплох, — Богато и немного шлюховато это идеально — я должна была догадаться.

— Ты знаешь, что у меня есть ты, — говорит Алесия, подмигивая, — сегодня вечером он не сможет оторвать от тебя глаз.

У меня закрадывается сомнение:

— Он сказал, что это не свидание, просто еда.

— Пожалуйста, — говорит Алесия, — мы все знаем, что мужчины не устраивают романтических ужинов с женщинами, которые им не нравятся и на которых они не хотят произвести впечатление, не глупи. О! И у него даже есть кое–что для твоей сестры, затем она поворачивает голову, и ее серьги грациозно покачиваются, их движения напоминают танец.

Я тяну за одну из тонких проволочек, и драгоценные камни в форме слезинок переливаются на свету.

— От Авиэля? — я вздыхаю.

— Наш друг затеял игру, — улыбается она.

— Кстати, о... — я прикусила губу и выпалила, — Ты думаешь, меня разыгрывают? — Я не знаю, почему спрашиваю; что–то во мне нуждается в том, чтобы выразить словами мучительное сомнение, от которого я, кажется, не могу избавиться.

Алесия вздыхает:

— Послушай, Адора, в любых отношениях всегда есть такая возможность, верно? Но нельзя позволять страху удерживать тебя от того, чтобы рискнуть. Наслаждайся моментом, пока он есть. Возможно, это не продлится вечно, но если ты не дашь ему шанс, ты никогда не узнаешь, что могло бы быть. — она тепло улыбается мне.

— Я рада, что он пригласил тебя на свидание сегодня вечером; ты буквально каталась на американских горках от эмоций. Ты этого заслуживаешь.

Я вздыхаю немного легче, зная, что всегда могу доверять Алесии, она искренна со мной.

— Спасибо, — говорю я, благодарно обнимая ее,