— Я что, вор, укравший силу какого-то древнего существа?

— Я не знаю, кто ты такой. Все, что я знаю, это то, что даже охотник на демонов, который за тобой присматривал, тебя боялся. Они уничтожили многих из своих, пытаясь создать существ, подобных тебе. Я не могу объяснить, почему они оставили тебя в живых и как им это удалось.

— Они боялись меня так же, как все демоны боятся Конна?

Лилит покачала головой и рассмеялась.

— Мы не боимся Коннландера из Фир Болг. Мы любим и ненавидим его в равной степени. Он отдал свою свободу, чтобы мы все могли сохранить свою. Он наш спаситель, нравится нам это или нет. Он будет править всем нашим родом как наш единственный истинный король навеки.

Расмус посмотрел на меня, но обратился только к Лилит.

— Запомню ли я, что разговаривал с тобой? Или с кем-то еще?

— Ты будешь помнить то, что хотят боги, чтобы ты помнил, раздираемый противоречиями. Впрочем, это одинаково для всех нас, — сказала Лилит, поворачиваясь, чтобы улыбнуться мне. — Никто не забудет, что повстречался с дочерью Дагды. Даже если она ведьма с плохим вкусом в отношении мужчин.

Я улыбнулся демонессе.

— Критикуешь меня за недостатки, которыми сама обладаешь?

— Только в этот раз, Аран из рода Дагды. Помни, ты сама просила меня это сделать.

— Я не забуду, — сказала я, склонив голову.

— А теперь раздевайся, — сказала она Расмусу.

— Это обязательно? — спросил он.

Она снова приподняла бровь, когда он задал ей вопрос.

— Либо сделай это, либо пожалей, что не сделал. Мне все равно, если ты испортишь свою одежду.

— Хорошо, — сказал Расмус, отходя от нас на приличное расстояние.

— Это действительно необходимо? — шепотом спросила я.

Лилит усмехнулась.

— Вы двое — самая невероятная пара, которую я когда-либо видела.

Я скрестила руки на груди.

— Что ж, думаю, у тебя есть право на свое мнение. Я того же мнения о шаманке Ву и Конне.

Один из ее приспешников помахал Расмусу, когда тот отошел примерно на тринадцать футов. Это было расстояние, на которое она могла дотянуться, вынашивая ребенка. Когда я унаследовала Конна, это было первое, что он мне объяснил. Женское демоническое тело распределяет свою энергию между выращиванием плода и применением магии. Ребенок всегда выигрывал. На поздних стадиях беременности расстояние в тринадцать футов было максимальным.

Улыбаясь, Лилит потерла руки и нараспев что-то произносила, пока ее не окружило красное сияние.

«Infectum fieri».

— Уничтожься, — приказала Лилит на древнем языке.

Мы с Конном наблюдали, как печать на принуждении, которую мы нашли, взорвалась в воздухе перед мужскими частями тела Расмуса. Когда его мужское достоинство, сжалось спасаясь от взрыва, он громко выругался. Никто из наблюдавших не засмеялся над его болью. Мы все вздрогнули, даже свита Лилит.

— Бедный ублюдок, — сочувственно сказал Конн.

Все, что я могла сделать, это кивнуть в знак согласия и затаить дыхание, ожидая чем же все закончится.

Лилит подождала, пока он достаточно придет в себя, чтобы ее выслушать.

— Есть еще тринадцать других принуждений, и все они связаны с твоим пупком. Они действуют во многих направлениях и выполняют множество команд. Потребовалось тринадцать разных демонов, чтобы наложить их на тебя. Те, кто называл себя хранителями, уничтожили всех тринадцать демонов, когда с ними было покончено, потому что они все еще верили, что мы умираем. Все, что сделала я, это наложила печать на эти принуждения. Стражи оставили меня в живых, потому что знали, что ни один демон не посмеет сломать мою печать. Удар моей силы в твой третий энергетический центр освободит тебя от всех демонических оков, но правда может навредить тебе больше, чем принуждения. Это единственное предупреждение, которое я могу тебе дать, раздираемый противоречиями. Ты уверен, что все еще хочешь освободиться?

— Да, я уверен, — сказал Расмус.

Лилит сформировала в своих руках энергетический шар, точно так же, как это делала я, когда носила защитную мантию Конна. Это была энергия, которую я использовала в бою.

Возможно, магия, которой научил меня Конн, была магией демонов. Возможно, вся магия схожа по своей природе. Я знала, что энергетический шар такого размера мог легко означать смерть Расмуса.

Был ли об этом сон, который он видел? Он умрет?

Когда энергетический шар стал размером с грейпфрут, Лилит, вместо того чтобы бросить его, передала его демону, который, как шепнул мне Конн, был ее заместителем.

Несколько человек помогли ей сесть обратно на скамейку, в то время как ее заместитель хотел передать энергетический шар Расмусу, который был на фут выше его.

— Делай все, что должен, — сказал Расмус.

Демон отступил и ударил энергетическим шаром в тот выдающийся пресс, которым я так восхищалась. Расмус закричал, когда энергия проникла в его туловище и распространилась по всему телу, прежде чем закрутиться спиралью вверх и наружу.

Заместитель Лилит повернулся и побежал.

Тринадцать линий, связанных с принуждениями, засветились, и потекли от его пупка к ногам, голове, груди и всем местам между ними. Я могла бы провести по ним пальцем.

Крик Расмуса заставил меня сделать шаг, чтобы ему помочь, но Конн удержал меня.

— Нет. Я чувствую опасность. Отпусти меня.

Расмус держался одной рукой за пресс, а другой хватался за воздух, когда, спотыкаясь, завертелся по кругу. Затем земля под его босыми ногами загрохотала.

Конн остановился на полпути, а потом повернулся и побежал обратно.

— Всем лечь! — приказал он.

Я уставилась на Конна, не понимая его приказа. Падая сам, он повалил на землю и меня. Все демоны сделали то же самое. А Лилит окружила толпа ее охранников.

Я слышала только крик Расмуса, пока не раздался громкий треск плоти и костей. Я подняла глаза и увидела, как магия разрывает на части человека, которого я знала, пока его тело не преобразилось в другого человека — в другое существо.

Он посмотрел на свои руки и его глаза засветились голубым. Взгляд существа скользнул по полю и остановился на демонах, включая беременную Лилит, сидевшую на скамейке.

Его тело накапливало энергию, пока он не зарядился ею подобно молнии.

Я вдруг поняла, что он собирается сделать, и должна была его остановить. Я вырвалась из рук Конна, вскочила и побежала.

— Расмус, нет! Они помогли тебе. Они тебе не враги. Не причиняй им вреда.

Его пылающий взгляд переместился с демонов на меня. Он поднял руку, и я поняла, что молния, которую он припас, была направлена в мою сторону. Моя правая рука сама по себе взлетела вверх, чтобы прикрыть лицо. Кольцо царя Соломона бешено загудело на ней.

Расмус увидел кольцо, отразил его сияние, а затем поднял руку, чтобы защититься от этого зрелища.

Удивленная, я опустила руку и посмотрела на кольцо. Теперь оно сияло той же голубизной, что и изменившиеся глаза Расмуса. Он не узнал меня — это было очевидно. Сомневаюсь, что он вообще понимал кем является сам. Но Расмус узнал кольцо, или, по крайней мере, отметил силу, которой оно обладало.

Что это значило?

У меня мелькнула злая мысль о том, что я сделаю с Джеком, когда выясню все это, но затем существо, в которое превратился Расмус, застыло на месте. Его рот открылся в беззвучном крике, как будто он испытывал какую-то ужасную боль. Я успела сделать лишь один шаг по направлению к нему, прежде чем из-за его спины выросла пара гигантских крыльев. Они были темно-серого цвета с перьями, которые казались полупрозрачными.

Он взмахнул крыльями, и как ракета взмыл вверх в ночное небо. Я смотрела, как он исчезает из виду, а затем опустила руку. Кольцо мгновенно превратилось обратно в твердый серый камень.

Все из того, что с ним случилось, не имело для меня никакого смысла, но Расмуса больше нет, независимо от того, во что я верила или что думала.

Конн подошел и повернул меня лицом к себе.