— Это правда, что Джек так и не пришел навестить тебя в коттедже?

Я фыркнула.

— Ни разу. Фиона приезжала почти каждые выходные, если только не проводила время со своими друзьями. Когда ей было примерно пятнадцать лет я ее почти не видела, но потом у нее разбилось сердце из-за какого-то парня, и она почувствовала, что отец не сочувствует ее боли. Единственными другими людьми, которых я видела, были ежедневные контролеры, которых присылал совет, чтобы убедиться, что я остаюсь на месте.

— Для меня это все по-прежнему тяжело.

Я хихикнула.

— Я нахожу это совершенно потрясающим после того, как Конн полчаса нависал над твоим обнаженным телом. Ты настоящий мужчина, если тебя не отпугнуло его демоническое дыхание.

Когда я подняла на него взгляд, Расмус покраснел и ухмылялся. Ему это шло.

— Ну, слава Богине, у тебя есть чувство юмора. Я боялась, что Джек поступил с тобой хуже, чем со мной.

— Разве не важно, что у Джека тоже было принуждение? Может быть, он хотел быть с тобой, но из-за этого не смог.

— В конце концов, я бы порвала с ним, и секс не был переломным моментом для нашего брака. Мне больно, но я быстро прихожу в себя после его измены.

— Почему тогда ты была так решительно настроена с ним развестись? Я до сих пор не понимаю, почему ты не выслушала его, прежде чем на это решиться. Ведь так поступает большинство женатых людей.

Я приподняла бровь.

— Джек украл собственность моей семьи. Развод был связан с тем, что я хотела освободиться от человека, которому никогда не должна была доверять. Я отдала Джеку все, что могла, в обмен на свою свободу, хотя я ему ничего не была должна. Когда все это закончится, я не хочу его видеть, до тех пор, пока Фиона не выйдет замуж. Да, у нас есть общий ребенок, но он не будет жить со мной вечно. — Я прервала его и указала на ресторан. — Пойдем туда. Там отличная еда.

Расмус остановился, прежде чем мы вошли внутрь.

— Подожди… У меня нет с собой денег. Твой демон не позволил мне взять бумажник.

Он был полон решимости видеть в Конне зло. Возможно, это никогда не изменится. И пока он не причинил вреда Конну, я, вероятно, смогла бы жить с его подозрениями, ведь для большинства это так естественно.

— Не беспокойся о своем кошельке. Сегодня за ужин плачу я. Заказывай, что хочешь, потому что я больше не человек без средств к существованию. Моя мать может это подтвердить. Она ведь была уверена, что после выхода из тюрьмы я буду ночевать на улице и просить милостыню.

Я щелкнула пальцами, и появилась моя маленькая сумочка. Я повесила ее только на одно плечо, чтобы потом было удобнее снимать.

Расмус улыбнулся.

— Хороший трюк. Можешь меня этому научить?

— Может быть. Это зависит от того, сколько в тебе магии. Я могу сказать, что она у тебя есть. Ма могла бы точно сказать, сколько и, возможно, откуда она в тебе. Конн тоже мог бы сказать, но он не скажет. Он говорит, что магия, как и жизнь, — это путешествие, полное открытий. Он всегда держит язык за зубами в неподходящие моменты. Мне пришлось научиться с этим жить.

— После этого полного личного досмотра ты, вероятно, знаешь обо мне столько же, сколько и моя жена, — сказал Расмус, следуя за мной внутрь.

Я думала о том, что Расмус женат, когда заказывала столик на двоих. После того, как я пробежалась пальцами по каждому сантиметру его тела, я, наверное, почувствовала легкую ревность к этой женщине.

Я также знала, что это был всего лишь серьезный случай проявления похоти — одно из многих преимуществ того, что тебе сорок, а не двадцать. Я бы поборола свой зуд достаточно скоро и с кем-нибудь не таким опасным, как охотник на демонов, но какое-то время все равно не забыла, как прикасалась к Расмусу. У него было такое тело, которое запомнилось бы женщине надолго.

Мы сели за столик у окна, и я посмотрел на него.

— Как ты думаешь, мы сможем спокойно вместе поужинать?

Расмус вздохнул, глядя на меня в ответ.

— Ничего не обещаю, — сказал он.

Я взяла меню и посмеялась над его честностью. Для меня его признание стало большим прогрессом в наших рабочих отношениях.

* * *

Я оставила измученного Расмуса укладываться спать в клетке, предварительно попросив у Кэти дополнительное постельное белье и подушку. В помещении был туалет с умывальником. Я также оставила дверцу клетки открытой, но заколдовала оба окна и дверь.

Если бы он попытался выйти из здания, заклинание бы мне об этом сообщило. Я рассказала ему о том, что сделала и почему. Он возмущенно хмыкнул, но, похоже, на самом деле не возражал. Мое первое похищение человека прошло намного лучше, чем я могла надеяться.

Вернувшись в свою комнату, я обнаружила Конна, свернувшегося калачиком на моей кровати.

Тихо вздохнув, я положила сумочку и присела с ним рядом. В последний раз, когда я видела его таким, Конн открылся человеческой женщине, которая с криками от него убежала. Ему пришлось ее преследовать и промывать мозги, чтобы она не разболтала правду всем, кого видела.

Я тогда едва его знала, но боль от того, что его не приняли была мне понятна. Ведь до того, как Джек появился в моей жизни, я тоже влюблялась в одного или двух людей, не обладавших магией.

Я провела рукой по короткой шерсти на его собачьей спине. Он поднял голову и печально на меня посмотрел.

— Кто она? — спросила я, не тратя времени на то, чтобы ходить вокруг да около. Мы оба знали, что именно из-за второй демонессы он оказался в таком состоянии. Конн привык к моей прямоте, и это сэкономило нам кучу времени.

Он перевернулся на другой бок и превратился в брата. Мы могли общаться телепатически, но мне это не очень нравилось. Я предпочитал говорить вслух, а не мысленно, и с этим утверждением согласился бы любой, кто меня знал.

— Лилит была первой женщиной, которую я полюбил, и до Великого Восстания я намеревался сделать ее своей королевой. После того, как стал связан с Дагдой, я попросил ее пойти со мной. Он дал бы ей такую же силу, и мы бы служили его семье бок о бок. Лилит отказалась. Прошли годы, прежде чем я смирился с тем, что она хотела не меня, а больше власти. Ей был нужен только статуса жены короля. Теперь она носит ребенка, который не мой — ребенка, который может быть наполовину человеком и тем самым нарушает законы демонов, если твой охотник прав.

Я положила руку ему на плечо.

— Мне жаль, что ты страдаешь, Конн. Мне жаль, что твои мечты о вас двоих так и не сбылись. Она вышла замуж за короля после Великого Восстания?

— Нет, — сказал он. — Лилит была смертельно ранена, когда мятежные демоны сражались с Дагдой и остальными членами Туата де Дананн. Моя жертва была принесена, чтобы спасти ее и мой род. Однако, Боги уничтожили ее вместе со всеми остальными, кто отказался соблюдать сделку. После того, как она превратилась в пыль, я решил, что больше не увижу ее тысячу лет.

— Ты заплатил высокую цену за свой народ, Коннландер из Фир Болг. Должно быть, тяжело осознавать, что это так и не было оценено по достоинству.

Конн обреченно вздохнул.

— Лилит регенерировала гораздо быстрее, чем я ожидал. Думаю, на это не всегда уходит целая тысяча лет. Она выглядит точно так же, как и раньше.

Но когда она накладывала принуждение, она не была беременна. Или, по крайней мере, она не сильно постарела. Ее лицо выглядело слишком обычным.

— Я думаю, что твоя демонесса была восхитительна, Конн. Ты все еще ее любишь?

Конн перевернулся на спину и заложил руки за голову.

— Не так как я любил Сару, но Лилит всегда будет занимать место в моем сердце. Мы не можем быть вместе, потому что Лилит выступила против меня во время Великого Восстания. Она высмеяла мою жертву. Между нами невозможно доверие. Вот почему человек никогда не должен жить прошлым. Обе женщины, которых я любил, теперь для меня мертвы.

Сара была единственной женщиной, которую Конн называл «женой». Они прожили вместе более ста лет, прежде чем она умерла. Я знаю, что она была магом, но не знаю, каким именно. Он никогда со мной о ней не говорил, и я уважала его молчание. Моей политикой всегда было предоставлять ему как можно больше личной жизни.