Противник совершенно забыл про меня, пытаясь защититься от душ грешников, которые раздирали его на части. Нет — тело Соколова нисколько не пострадало, а вот внутренняя оболочка трещала по швам. Восемь душ облепили его с ног до головы, выкачивая саму жизнь, а ещё две отлетели в сторону и сцепились с Навьями противника, отрывая от них призрачные куски плоти.

Зрелище было ещё то, наверно этот бой я запомню до конца своей жизни. Очень надеюсь, что сцена, разворачивающаяся перед моими глазами, не будет сниться в кошмарах, иначе бессонные ночи мне точно обеспечены.

— Ну, давай же, — проворчал себе под нос, пристально глядя на душу, трепыхающуюся в ладони, — Не стоит бороться. Уходи в Навь. Там не будет голода, не будет страданий, ты обретёшь покой.

Не знаю, как у меня это получилось, но я сумел достучаться до призрачной сущности. Туманное лицо исказилось от боли.

— Не мо-гу, — с трудом ответил мне едва слышный голос, — Дер-жит.

Навья мотнула головой, и я увидел, как мелькнула длинная шипастая нить, обвивающая шею призрака.

— Удавка не позволяет, — озвучил я причину своей неудачи.

Попробовал снять, но это у меня не получилось. К тому же, Навья активно сопротивлялась, пытаясь вырваться, не в состоянии ослушаться приказа Кромешника.

Несмотря на свои желания, она стремилась помочь отступнику.

Значит, придётся сначала разобраться с ублюдком.

— Не убивать, просто удержать, — прикрикнул на души грешников, которые уже дорывали Навий Соколова, — Просто не дайте им вырваться.

Мои призрачные исполнители недовольно рыкнули, но приказа не ослушались.

Перевёл взгляд на противника, который уже упал на колени, но всё ещё не был сломлен, отчаянно сражаясь за свою жизнь, которой с каждой секундой в его теле становилось всё меньше и меньше.

Правда и количество Навий, его отковавшись, уменьшилось. Соколову удалось развоплотить аж четырёх. Ещё четверо с жадность обхватили его со всех сторон и отпускать не собирались, довольно урча и чавкая.

— Ы-ыыыы, — завопил мой противник, понимая, что оказался бессилен против такого количества душ, — Ненавижу-у-у! Уничтожу-у-ууу! Пусти-и-ите!

Пришлый Кромешник забился в конвульсиях, а я поморщился. Неприятное зрелище. Поводки на пленённых им душах лопнули, освобождая Навий, и два моих призрачных помощника сразу отпустили, чтобы в следующую секунду устремиться к Соколову, и ухватить хоть сколько-то оставшейся жизненной силы.

Смотреть на всё происходящее было мерзко. Я мог закончить страдания Ильи, но у меня с душами грешников был уговор, и я не мог его нарушить, поэтому просто стоял и смотрел на то, как Навьи выпивали противника досуха.

Души, почуявшие свободу и избавившиеся от рабского поводка, рванули в стороны, но столкнувшись с невидимой преградой, отлетели назад, закувыркавшись в воздухе. Барьер ритуального круга держал крепко, не выпуская никого наружу.

Взвыв от отчаяния и гнева, они резко развернулись и понеслись в мою сторону.

Сбежать не удалось, поэтому они собрались подкрепиться, ещё раз рискнув вытянуть из меня жизненную энергию.

Правда повоевать со мной решили только двое. Душа, которую я пообещал отправить в Навь, остановилась в одном метре от меня и зависла в воздухе, наблюдая за происходящим.

— Зря вы так, — покачал головой, видя, что Навьи, потрёпанные моими грешниками, даже тянуть силу были не в состоянии, настолько оказались измотаны.

Печальное зрелище. Порванные в лохмотья души, пытающиеся добраться до меня, были не опаснее мухи. Сейчас они могли лишь надоедливо жужжать, кружа вокруг своей цели.

Я понял, что в таком состоянии призраки скорее развоплотятся, а не отправиться в Навь.

Вздохнул, осознавая, что по-другому поступить не могу. Я мог бы отправить их в полное забвение, но не хотел это делать, не только по гуманным соображениям… в моём решении была и доля практичности.

Долги надо списывать и чем раньше — тем лучше.

Пришлось начертать в воздухе руну жизни, и ухватив сначала за одну душу, а потом и другую, я стал вливать в них силу. Немного, так, чтобы они смогли более-менее восстановиться, но не сумели полноценно напасть.

Когда в их глазах начал появляться осмысленный взгляд, повторил те же слова, что говорил третьей душе, но в ответ получил только одно:

— Е-е-сть… Е-е-сть… Пи-ща!

— Тьфу! Что б вас…

Пришлось добавить ещё немного, и тогда диалог пошёл.

Настрадавшиеся души легко согласились добровольно уйти на другую сторону. Они уже давно забыли про неоконченные дела и мечтали лишь о покое.

Это оказалось проще, чем я думал.

— Спа-си-бо, — прошелестели они, истаивая в пространстве.

— Морана, прими их в свои чертоги. От всей души, так сказать, — пробормотал себе под нос, и готов был поклясться, что услышал в голове довольное хихиканье.

Вот тебе — раз!

А говорила не придёт и за ходом поединка следить не будет.

Усмехнулся, поворачиваясь к лежащему на земле противнику, из которого уходили последние крохи жизни.

Отступник, извивался, захлёбываясь в крике, но всё это время неотрывно продолжал смотреть на меня. В глазах Ильи пылала злоба наряду с бешенством, так он и умер, буравя меня ненавистным взглядом.

Мои призрачные помощники сыто рыгнули. Ещё бы — это вам не простой человек, а сильный ведьмак, в котором жизненной силы накоплено веками. Раздулись, обожрались и теперь смотрели очень нехорошим взглядом, наверняка думая, сумеют ли меня одолеть.

— Но-но-но, — погрозил им пальцем, и не выпуская из рук посоха, стукнул им по земле.

Почти сразу Навий потянуло внутрь артефакта, но я вовремя остановился, гася руны и пристально глядя на души грешников.

— У вас два варианта: либо возвращаетесь в посох и продолжаете мне служить, либо отправляетесь на перерождение. Кто взбунтуется, будет безвозвратно развоплощён.

Восемь душ в нерешительности зависли надо мной.

— Мы готовы служить, — четыре Навьи подлетели ближе, — Если ты обещаешь нам такую же жатву, как сегодня.

Крякнул. Подобного я точно не ожидал, всего лишь хотел припугнуть заточением. Теперь передо мной вставала дилемма. Очень хотелось оставить их себе. Такое подспорье в борьбе с врагами точно бы не помешало, но договор с Мораной…

Я же обещал, что эти души отправлю к ней в Навь.

— Оставляй, — раздался в голове голос Богини, — но только, если пообещаешь привести взамен других.

— Эх, ну что поделать, обещаю. Значит, к концу года я отправлю к тебе восьмерых.

— Это почему? — возмутилась Морана, — Я насчитала десять.

— Ээ-ээ, нет, так не пойдёт. Троих я уже тебе отдал.

— А те двое, которых развоплотил отступник? Кто мне возместит…

— Стоп-стоп-стоп! Уговор был на тех, кто останется «в живых» после боя. К тому же, неизвестно, что случится за это время, может их количество окажется больше.

Услышал, как недовольно фыркнула Богиня, но оспаривать мои слова не стала.

— Пусть будет так, — произнесла невидимая собеседница, и чужое присутствие исчезло.

— Отлично. Вы, — указал на четвёрку душ, которые выразили желание служить, — Постоянно обеспечивать такой качественной кормёжкой не обещаю, но голодными точно не останетесь. Если согласны, бегом марш в посох!

Навьи переглянулись и тут же юркнули в артефакт. Посмотрел на посох, где тускло светились руны и понял, что периодически придётся подпитывать их своей силой, но это мелочи, главное у меня появился убедительный аргумент при встрече с врагами.

— Теперь с вами, — перевёл взгляд на оставшиеся души, — Подлетайте по одному…

Только когда последняя сущность отправилась в Навь, устало выдохнул и заметил, что руны по периметру ритуального круга практически погасли.

Надо же, я победил. Пусть не сам, а с помощью душ грешников, но это ничего не значило. Главное, я остался жив.

Именно в этот момент что-то сильно ударило меня в солнечное сплетение, сшибая с ног и заставляя упасть на землю.