Волколак поднял морду и несколько раз щёлкнул пастью, пытаясь сцапать за хвост наглую птицу, посмевшую вопиюще бесцеремонно повести себя по отношению к великому Ратмиру, но Каркуша ловко увернулась от щелкающих челюстей и отправилась на новый заход, правда в этот раз поменяла тактику.

Она прекратила бомбардировку, и избегая острых зубов, спикировала вниз, со всей дури клюнув Ратмира в голову.

— Кар! — победоносно раздалось над поляной, и ворона опять начала примериваться для очередного клевка, а я почувствовал, как после её атаки из меня резко хлынула энергия по связывающей нас нити.

Оборотень отвлекся на пытающуюся его достать птицу, на некоторое время выпустив нас из вида. Этим моментом решили воспользоваться берендеи, но вместо того, чтобы забраться на ближайшие деревья, Фрол с Миколой додумались атаковать волколака.

Странные они какие-то: то — говорить хотят, то — драться. Выбрали бы уж что-нибудь одно и придерживались стратегии.

Едва успел остановить косматых.

— Это наш шанс, — прогудел Фрол.

— Какой шанс? Что вы собрались делать?

— Нет больше Верховного волколака, — с обречённой грустью произнёс Микола, — Остался дикий зверь и его стая… Никто из них не может перекинуться обратно. Они все утратили разум. У нас один вариант — завалить Ратмира.

— Я бы так не сказал. Стойте на месте и не вмешивайтесь.

Ой, идиоты! Сила есть — ума не надо.

Ну, справятся они с главой стаи, хотя я в этом сильно сомневаюсь.

Дальше-то что?

Даже если берендеям невероятно повезёт, и победа окажется за ними, остальные волколаки никуда не денутся. Наоборот, без вожака, который сейчас их контролирует и не позволяет кинуться в бой, разорвут нас в клочья, не дав возможности опомниться.

По берендеям было видно, что они напуганы. Их лица приняли ещё больше звериных черт. Они готовы были полностью перекинуться, что могло привести к нежелательным последствиям, но сейчас моих спутников данный факт волновал мало. Страх смерти практически перевесил здравый смысл, поэтому, я зарычал на них не хуже волка, и оба здоровяка попятились назад, не ожидая от меня подобной выходки.

В отличии от них я не ощущал паники, скорее — любопытство от того, как скоро у нас получится совершить задуманное. У нас — это меня и Каркуши.

С каждым клевком вороны в волколака вливалась преобразованная энергия, пусть по крупице, но возвращая разум в обезумевшего зверя.

Всё же у меня не простая птица. В Каркуше заложена частичка сути Стефании, а это — кое-что значит.

— Гррр-рр, — уже тише прорычал волколак, а я понял, что из меня опять выдернули пучок энергии.

Самое интересное, я почти не чувствовал её расхода, вернее не так — я ощущал, как она перетекала по связующей нити к вороне, но тут же замещалась новой.

Откуда?

Ответ оказался прост.

Воздействие рун, нанесенных на мою кожу ведьмами.

Какие умницы. Прямо, как знали, что мне не помешает лишняя защита, хотя… тут кроме защиты, похоже, ещё немало намешано. Надо будет при случае, спросить, что они мне там нацарапали.

Волколак уже не обращал внимания на птицу, которая спокойно уселась ему на башку и остервенело долбила клювом между серыми ушами, вбивая мозги на место, в буквальном смысле этого слова.

Взгляд оборотня стал практически осмысленным. Он мотнул огромной головой, сгоняя Каркушу и тем самым намекая, что можно прекращать «долбежку».

Ага, правильно, а то такими темпами пернатая бестия волколаку череп продырявить может.

Я отсюда видел, что там образовался пятачок выдранной шерсти с разодранной плотью.

Надеюсь, ворона не стала жрать эту гадость. Хотя, судя по довольной физиономии Каркуши, именно это она и сделала.

Укоризненно посмотрел на птицу.

— Кар! — взмахнула она крыльями.

— Ещё скажи, что я тебя дома не кормлю?

— Кар! Кар! Кар! — завопила эта наглая птица, соглашаясь со мной, мол — да, не кормишь, обижаешь и держишь в чёрном теле.

Погрозил кулаком, и перевёл взгляд на верховного волколака, точнее — мертвого верховного волколака, обитающего на Кромке.

Нежитью обозвать Ратмира язык не поворачивался.

— Кром-меш-ник, — протяжно, с небольшой запинкой, раздался в голове голос оборотня.

Вздрогнул от неожиданности, хотя и предполагал нечто подобное.

— Ратмир, — склонил голову в приветствии.

Фрол с Миколой быстро смекнули, что Верховный волколак каким-то чудом обрёл разум и бухнулись на колени, отбивая поклоны.

Ещё бы, перед ними стоял легендарный Ратмир, оборотень — о котором ходили легенды, оборотень — который погиб много веков назад. Первый и самый могущественный… и неважно, что не берендей. Последнее сейчас не имело значения.

Распри — распрями, но перед общей угрозой оборотни всегда объединялись вместе, невзирая на принадлежность к разным видам.

Оборотень мазнул по ним взглядом и вернул внимание мне.

— Тяжело. Мысли путаются, — мысленно произнёс он.

Ратмир не просил, лишь констатировал факт, впиваясь в меня ярко-красными, налитыми кровью глазами.

Для Верховного волколака просить помощи, тем более у человека, не пристало. Выказывать подобную слабость для него унизительно.

Тьфу!

А бегать безумной тварью по Кромке и выть на луну или что-тут вместо неё — это так, в порядке вещей?

Да уж ладно, я не гордый, к тому же, свой интерес в данном случае у меня тоже имеется, поэтому приступим…

— Потерпи немного. Сейчас перестанут путаться.

Я без страха шагнул вперёд и положил руку на макушку волколака. Руна начала гореть огнём, и я стиснул зубы.

Ратмир зарычал, не сумев подавить звериную сущность, видимо ему тоже было больно.

Стая недовольно заворчала, чувствуя, что происходит что-то необычное.

Оборотни злились. Буквально перед их носом находились три больших куска мяса: живых, теплых, сочных, но недоступных.

Волколаки держались из последних сил, пытаясь выполнить приказ вожака и не сорваться, но похоже терпение у них подходило к концу.

Я же лечил Ратмира, лечил как мог, как умел. Это было сложно. Привести в норму население деревни, пострадавшее от Лихоманок оказалось в разы проще, чем полностью вернуть разум волколаку, залечить все его раны и выровнять энергетические контуры, отвечающие за оборот.

Раньше я их не видел, а сейчас сумел без труда разглядеть, что не могло не радовать. Данный факт говорил о том, что моя сила постепенно растет.

Пот градом тёк с лица. Руки начали подрагивать, но я продолжал, не обращая внимание на происходящее вокруг. Знал, если сейчас оступлюсь, прекращу процесс — то уже не сумею начать сначала. Необходимо было всё сделать за один раз. Ратмир тоже стоял не двигаясь.

Краем уха слышал, как зарычали берендеи, отпугивая членов стаи. Понимание того, что Фролу с Миколой не справиться с волками, заставило ускориться.

— Главное, не сделать ошибку, — билась в голове мысль.

Не знаю, сколько прошло времени. Только когда почувствовал, что татуировка на ладони начала остывать, убрал руки и обессиленно опустился прямо на землю.

— Фу-ух, — утёр рукавом лицо.

— Гррр-раа! — взревел Ратмир и бросился в сторону стаи, которая облепила берендеев.

Здоровяки боролись как могли, стряхивая с себя оборотней, которые беспощадно накинулись на добычу и начали рвать зубами.

Волколак сделал два огромных прыжка и тут же ухватил за холку ближайшего оборотня, поднял вверх, встряхнул, как нашкодившего щенка, вызвав тем самым испуганный визг, и отбросил в сторону.

Затем, тоже самое проделал со вторым, третьим, четвёртым…

Оставшиеся сами отступили назад, в конце концов, заметив разгневанного вожака.

Израненные берендеи лежали на земле. Я уж подумал, что всё — каюк мишкам, но ничего… Встали, встряхнулись и посмотрели на свору налитыми кровью глазами.

— Кромешник, подлечи, пожалуйста, — попросил Микола.

Развёл руками.

— Чего — не могу, того — не могу.

— Но Ратмиру же помог, так и нам попробуй.