— О-оо, вурдалак, — усмехнулся себе под нос, увидев рисунок кровососа с острыми клыками и длинными когтями на кончиках пальцев.

Даже упырь и тот занял своё почётное место на стене.

Повернул голову и заметил в дальнем конце зала небольшую щель в скале, из которой просачивался слабый свет. Подошёл ближе и понял, что она ведет в узкий коридор. Сердце заколотилось быстрее.

Похоже я на месте.

Долго раздумывать не стал, шагнул в тёмный коридор, и пройдя несколько метров, очутился в небольшом гроте, в центре которого, на высоком постаменте из сверкающего малахита, стоял трон.

— Хм-м, трон есть, а его хозяйки нет, — пробормотал тихо.

Похоже, встречать меня никто не собирается, не очень-то это гостеприимно.

Стоило об этом подумать, как в дальнем углу шевельнулась тень, принимая всё более реальные очертания, а затем, раздался мелодичный, женский голос:

— Ну, здравствуй, Кромешник.

— И тебе здравия желаю, Хозяюшка, — произнёс в ответ, пристально всматриваясь в размытый силуэт.

Если поначалу это был лишь едва заметный сгусток темноты, словно дым, то через пару секунд тьма начала сгущаться, приобретая форму, обретая очертания женской фигуры, скрытой в густом, будто бархат, плаще тёмно-зелёного цвета.

Медленно, словно не желая спугнуть добычу, фигура выплыла из тени, остановившись на расстоянии нескольких шагов от меня.

— Я думала, окажешься расторопнее. Не спешил ты в гости. Али приглашение моё пришлось не по нраву?

Голос Хозяйки Медной горы был подобен звуку капели, падающей в глубокий колодец — звонкий, с немного язвительным оттенком. Он вибрировал, проникая в самую глубь души, вызывая странное чувство одновременно умиления и тревоги.

Сквозь полутьму, фигуру Дарины освещал мягкий, не слепящий свет. Он исходил не от какого-то источника, а, казалось, сам по себе пронизывал ткань плаща женщины, подсвечивая его изнутри. Лицо было скрыто в тени глубокого капюшона.

Воздух вокруг Хозяйки дрожал, словно от невидимого жара, а из земли под её ногами просачивался легкий туман, пахнущий сыростью и землёй.

— Ну почему же не по нраву? Очень хотел познакомиться с такой неординарной личностью. Как выдалась свободная минутка, так и поспешил к тебе на поклон. Принимай гостя.

Хотел сказать накорми, напои, спать уложи…

Вот только не из той песни строчка, точнее… сказки.

Да и совсем наглеть — это перебор, но и лебезить перед Хозяйкой Медной Горы я не собирался. Уже понял, что в своём большинстве нечисть и нежить терпеть не может когда перед ними пресмыкаются и заискивают или же, наоборот, трясутся от страха.

Впрочем, эти два действия неразрывно связаны между собой. Одно проистекает из другого.

Послышался легкий смешок.

— А ты не робкого десятка, Кромешник. Хотя, от преемника Стефании я другого и не ожидала.

Хозяйка Медной Горы приподняла руки. Мой взгляд сразу же прикипел к кольцам, которые словно застывшие капли расплавленного золота, украшали длинные пальцы женщины.

Легкое движение, и капюшон слетел с головы. Копна чёрных как смоль волос каскадом упала на плечи.

Длинные и густые, сверкающие, словно полированное малахитовое ожерелье, они свободно струились вниз, задевая широкие, украшенные медью и лазуритом, полы плаща.

Лицо Хозяйки было бледным, словно долго не видело солнечного света. На фоне тёмных волос четко выделялись острые скулы.

Я даже подумал, что о них можно ненароком порезаться. Впрочем, это ничуть не умаляло красоты стоящей напротив меня женщины.

Не знаю, сколько лет на самом деле ей было, наверняка, не одну сотню, а может и тысячу, но сохранилась Дарина очень хорошо. Я не смог бы ей дать больше тридцати.

Но самым примечательным оказались глаза: необычайно яркие, изумрудно-зелёного цвета и глубокие как бездна, в которой можно затеряться навсегда.

Почувствовал, как меня начало затягивать внутрь, сознание поплыло и стало ускользать.

Нехорошо. Очень нехорошо.

Руки и ноги налились свинцом, зрение помутилось, но всё равно, я сумел разглядеть коварную усмешку, пробежавшую по алым губам.

Внутри вспыхнула злость, сначала затмевая, а затем вытесняя слабость, возвращая ясность мыслей.

Моргнул, сбрасывая пелену с глаз, и гневно уставился на Хозяйку.

— И что это сейчас было? — процедил сквозь зубы.

Настроение подпортилось от подобного приёма. Хотелось наплевать на всё, развернуться и уйти. Я, может, так бы и сделал, если бы не горюнь-камень.

— Всего лишь небольшая проверка, одна из… — хмыкнула Дарина, — А ты силён. Очень силён. Устоял перед моими чарами.

— То же мне, проверяльщица… — пробормотал себе под нос, — А ты чего сидишь и молчишь? Хоть бы помогла? — обратился в Каркуше, которая застыла изваянием на моём плече?

Ворона не ответила и даже не пошевелилась.

Повернул голову в сторону пернатой подруги, и в груди вновь вспыхнул гнев. Создалось ощущение, что вместо Каркуши на моём плече сидело набитое соломой чучело птицы.

— Какого хрена? Что ты с ней сделала?

— Ой, да ладно? Ничего с твоим проводником не случилось.

Хозяйка Медной горы изящно щелкнула пальцами и ворона мгновенно отмерла.

— Кар! — возмущенно выдала пернатая бестия, и встряхнувшись, взметнулась под своды пещеры, — Кар! Кар! Кар!

Я лишь тяжело вздохнул, выпуская через ноздри весь гнев.

— Каркуша, только не надо… Уф-фф.

Нет, ворона не стала устраивать обстрел. Видимо понимала, что Дарина не простит подобной выходки, но и безнаказанно оставить Хозяйку Медной горы за своё временное обездвиживание не могла.

— Ай! Ой! Убери от меня свою птицу или я её действительно упокою! — не особо величественно взвизгнула женщина, когда Каркуша, спикировав вниз, клюнула Хозяйку Медной горы в темечко, заодно выдернув лапами солидный клок волос.

— Каркуша, не смей! — рыкнул я, тут же дернув за связующую нить, с трудом сдерживаясь, чтобы не рассмеяться.

Ворона обиженно каркнула и отлетела в другой конец пешеры, и опустившись на спинку каменного трона, гневно сверкнула глазами-бусинами в сторону своей обидчицы.

— Полно тебе, — махнула рукой Дарина, — Считай, что мы квиты.

— Кар, — не согласилась с ней пернатая подруга, но больше попыток напасть на Хозяйку Медной горы не предпринимала.

— Пойдём, гость, чаем угощу, — обратилась ко мне женщина, и подойдя к дальней стене пещеры, приложила ладонь к холодному камню.

Послышался легкий гул, и прямо на моих глазах горная порода начала таять, растворяясь во тьме, и открывая длинный, узкий проход в другое помещение.

С подозрением посмотрел на Дарину, вдруг ещё какую гадость задумала.

— Иди, не бойся.

— Я и не боюсь. Только давайте без ваших вот этих фокусов, а то я ведь и ответить могу.

— Дерзкий. Люблю таких. Не переживай. У меня нет намерений тебе навредить.

— Ага, так я и поверил.

Вслух, конечно, этого не сказал, но Хозяйка Медной горы всё прочитала по моему выражению лица.

— Я просто тебя проверяла.

— Для чего? — спросил женщину и шагнул следом за ней в открывшийся проём, оказавшись в огромной комнате… современной огромной комнате, поэтому на мгновение застопорился, с удивлением осматриваясь вокруг.

— Это как? Где мы?

— Кар! — поддержала меня Каркуша, вернувшаяся на плечо.

— Нравится? — поинтересовалась Хозяйка Медной Горы, и в её голосе я услышал нетерпение.

Женщине было интересно чужое мнение, точнее — она ожидала похвалы в свой адрес.

Впрочем, мне действительно понравилось убранство комнаты. С одной стороны стоял большой широкий диван из чёрной кожи, гладкой, словно полированная галька. Его строгие линии, отсутствие каких-либо декоративных элементов, говорили о лаконичном, но безупречном вкусе Хозяйки. Перед диваном, стоял низкий хромированный столик на котором располагалась небольшая ваза с одной белой орхидеей. Возле него, почти незаметно сливаясь с тёмным паркетом, расположился высокий напольный светильник из матового стекла, рассеивающий в прространство мягкий, приглушенный свет. На противоположной стене, занимая почти всю её площадь, висела большая картина, на которой был изображён молодой мужчина с каменный цветком в руках. Цветок ярко мерцал огненными всполохами, которые медленно извивались, делая картину практически живой.