— Шашлычки из куриных гузок! Горячие! — донеслись до нас зычные голоса торгашей. — Шашлычки из куриных…

— … фрукты в карамели! Яблоки, мандарины!

— Компот из груши-дички! Сладкий, свежий компот!

— О-о-ох… хочу вот это и вот это! — с восторженным видом принялась тыкать Алиса пальцем в прилавки наобум. — А еще вот то и!..

Мне оставалось лишь равнодушно наблюдать за сестрой и отчасти радоваться, что ее внимание переключилось на сторонние вещи. В столице я на праздники и так насмотреться успел. Никогда они меня особо не впечатляли, хотя проводились там с куда большим размахом.

Когда наш экипаж остановился неподалеку от главной площади, сестрица, словно спущенный с поводка щенок, выпрыгнула из кареты и засеменила к ближайшим цветастым палаткам с угощениями. Народу здесь было хоть отбавляй, так что не потерять ее сейчас из виду стало моей приоритетной задачей.

— Степан, Егор, — выглянул я в заднее окошко, обращаясь к бойцам, которых взял с собой ради одной-единственной цели, — идите за ней и не спускайте с нее глаз.

— Я… Игнат, Ваше Светлейшество, — поправил меня Егор.

— Буду иметь в виду. А теперь идите, — еще раз шикнул на обоих и те, отвесив мне почтительный поклон, спрыгнули с телеги и поспешили следом за своей госпожой. — Плохая у меня память на имена, что я могу поделать? — буркнул взглянувшему на меня с укоризной Ковалеву, а после перевел взгляд уже на ухмыляющегося Кайроса.

Сразу после «побега» Алисы демон объявился на ее месте и выжидательно уставился на меня. Знает ведь, что без работы я его на сегодня не оставлю. Дел у нас тут непочатый край.

— А ты собери информацию обо всех вольных отрядах, что прошли регистрацию на турнир, — мысленно отдал распоряжение рогатому. — Лучших из лучших возьми на заметку и позже доложись.

Пусть, как высокородному, принимать участие непосредственно в турнирных поединках мне было запрещено, но на сегодня меня ожидали битвы иного рода. Дипломатической направленности для начала, а дальше уж как пойдет…

Поместье рода Морозовых.

Двенадцать лет назад…

— … и стали они жить-поживать, да добра наживать! — с улыбкой захлопнула гувернантка увесистую книгу сказок.

Но когда женщина оторвалась от пожелтевших страниц и обратила взор на юного воспитанника, то заметила, что сна у мальчика всё еще нет ни в одном глазу. Влад смирно лежал в кровати, сложив руки перед собой, и буравил свою гувернантку пронзительным взглядом, слишком взрослым для столь юного возраста.

— Что-то не так, мой юный господин? Или, быть может, сказка вам не понравилась?

— Не понравилась, — честно признался мальчик.

— Отчего же?

— В жизни так не бывает, Мария Антоновна. Не бывает так, чтобы глупому человеку всё так легко удавалось. А если же он с самого начала умным был, за что его тогда дураком прозвали?

— Ну так… — призадумалась женщина. Отложила книгу в сторону и машинально поправила белый чепец. — Хоть и дураком он был, но… добрым ведь.

— А вот отец сказал, что нужно усердно учиться, и только тогда проживешь достойную жизнь, — укоризненным тоном произнес Влад. — Так где же тогда правда? Умным быть нужно или добрым?

— Наверное… и то и другое? — попыталась Мария найти баланс. Однако чьи-то громкие возгласы и крики с улицы вынужденно прервали возникший между ними спор. — Обождите-ка минутку, юный господин… — медленно поднялась женщина с кресла, обошла кровать и осторожно приблизилась к приоткрытому окну.

Мальчишка терпеливо наблюдал за гувернанткой с кровати.

— Никак не пойму… — спустя некоторое время покачала женщина головой. — Праздник, что ли, затеяли какой ближе к ночи? Совсем из ума выжили со своими пьянками…

— Мария! — в тот же миг распахнулась дверь покоев нараспашку, а на пороге показалась одна из служанок. Растрепанная, побледневшая и запыхавшаяся. — Хватай юного господина и немедленно убирайтесь отсюда! Оба убирайтесь!

— Да что происходит-то⁈ — всплеснула гувернантка руками. — И почему ты в таком?..

— Пожар! Пожар в восточном крыле! Я предупрежу остальных, а вы… вы сейчас же бегите, пока еще можете! — сбивчиво протараторила девушка, мельком глянув на озадаченного мальчика, лежащего в кровати. — Бездной заклинаю, Мария Антоновна! Прошу, быстрее!

После чего дверь за ней захлопнулась так же быстро, как и отворилась до этого.

Буквально на несколько секунд гувернантка замерла на месте. Прислушиваясь, шумно втягивая носом воздух с теперь уже едва уловимой примесью гари. Глаза ее лихорадочно принялись бегать по комнате, пока не остановились на Владе.

— П-пожар? — пролепетал тот, и вот тут в голове Марии будто бы что-то щелкнуло.

— Нет-нет, какой еще пожар, юный господин?.. — нервно рассмеялась женщина. — Это ж поди из-за праздника всё. Чучело подожгли какое или за лампами не уследили… — затем она вновь неторопливо обошла кровать, откинула одеяло, аккуратно взяла мальчишку за руку и потянула за собой. — Но лучше бы показаться вам матери, пока она переживать не начала. Пойдемте-пойдемте.

Слова гувернантки разительно отличались от охвативших ее эмоций, и Влад отчетливо чувствовал это, но пререкаться на всякий случай не стал. Послушно опустил босые ноги на пол и засеменил в коридор следом за женщиной.

Если там, действительно, праздник затеяли, а его не позвали, он обязательно пожалуется на это и отцу, и матери. Они ведь так давно не устраивали в стенах поместья ничего интересного… С тех самых пор как Алиса отбыла на учебу в столицу.

— Держитесь поближе ко мне, юный господин, и не отставайте, — предупредила Мария, прижимая мальчишку к себе. — Ни на шаг не отставайте.

— Понял, — послушно кивнул Влад. Хотя сам прекрасно понимал, что заплутать в стенах родного дома не сможет при всем желании.

Когда они вышли к центральной лестнице, ведущей в холл, глазам их сразу же предстала странная картина. Супруга главы рода, облаченная в полный комплект начищенных до блеска доспехов, стояла внизу и раздавала мельтешащим вокруг нее слугам распоряжения.

Звонкий голос хозяйки поместья смешивался с пронзительным треском входных дверей и звоном стекла, доносящимся из дальних коридоров. Легкая дымка уже заволокла первый этаж, а запах гари здесь стоял такой резкий, что мальчишка невольно поморщил нос.

— Ваше Светлейшество! — окликнула Мария госпожу, и та резко обернулась к ней. Секундное облегчение, промелькнувшее на лице статной женщины, сменилось выражением необъяснимого сожаления и скорби.

Влад впервые видел свою мать такой. Это удивило его и одновременно зародило где-то в глубине души чувство, которому он не мог дать названия.

— Ваше Светлейшество! — повторила гувернантка и поспешила вниз, настойчиво ведя воспитанника за собой. — Аннушка сказала, что пожар…

Однако госпожа тут же ринулась им обоим наперерез.

— Боюсь, что пожар — меньшее из всех зол, что обрушатся на нас этой ночью, Мария, — громким шепотом произнесла княгиня и всучила ей в руки что-то тонкое и блестящее. Полученный предмет быстро исчез в рукаве черного платья.

— Неужели?.. — расширились глаза гувернантки от ужаса.

— Времени мало, — взяла госпожа ее дрожащие руки в свои, скользнула взглядом по съежившейся фигурке своего сына, — и сейчас я доверяю тебе самое дорогое, что у меня есть. Ценой своей жизни, Мария…

— Матушка?.. — тихо произнес Влад.

— Вам нет нужды повторять дважды, — шумно выдохнула женщина.

— … сделай всё, чтобы он пережил эту ночь. Мы задержим их ровно настолько, насколько сможем, а вы… бегите, — закончила княгиня и закусила губу.

— Матушка, но… — снова попытался мальчик привлечь к себе внимание.

— А ты, Снежинка моя, во всем слушайся Марию Антоновну, — опустилась княгиня перед ребенком на корточки и чмокнула его в макушку. — Однажды настанет время, когда ты всё поймешь. Поймешь, что отец твой ни в чем не виновен, даже если злые языки станут нашептывать тебе обратное.