Наспех протараторив это, мать надела на его шею овальный кулон из черного золота, запятнанный свежей кровью, и быстрым движением спрятала его под одеждой.

— Кайрос — единственный, кому ты сможешь довериться безоговорочно, — заглянула она в льдисто-голубые глаза сына, которые непонимающе смотрели на нее. — Единственный, кому под силу сберечь и тебя, и твою сестренку. Но пока он не войдет в твою жизнь…

Входные двери заходили ходуном, а слуги, вооружившиеся тем, что первым попалось под руку, собрались в центре холла, готовые к встрече со своими палачами.

— … просто будь сильным и никому не давай себя в обиду, — мазнула женщина большими пальцами по щекам Влада, вытирая ему слезы. — Род Морозовых будет жить, и ты тот, кто продолжит его, несмотря ни на что.

— Ваше Светлейшество! — окликнули княгиню, и лицо ее скривилось, как от болезненной пощечины. — Долго они не продержатся!

— Пора!

— Пусть уходят! — вторили другие голоса.

— Гвардию отрезали от нас в первую же очередь, — поднялась она с колен, вновь обращаясь к Марии. — Еще немного, и поместье окружат со всех сторон. Окно в конце коридора западного крыла — последняя возможность выбраться. Скатитесь по скату крыши, бегите так далеко и долго, как только можете. И да хранит вас Бездна от чужого меча…

— Да сохранит Бездна всех нас, моя госпожа… — нехотя отвернулась от нее гувернантка и, подхватив своего воспитанника под руку, поспешила вверх по лестнице.

Но Влад еще долго упирался и смотрел вслед удаляющейся от них спине матери. Матери, которой даже не дали возможности как следует попрощаться с сыном.

Последнее, что он увидел, прежде чем его чуть ли не силком утащили на верхний этаж, как входные двери с оглушительным грохотом разлетелись в щепки.

Воинственные крики слуг, огненные всполохи и тошнотворный запах горелой плоти настолько ярко запечатлелись в сознании мальчишки, что он впал в некоторый ступор. Ноги его продолжали двигаться чисто на автомате, а остекленевший взгляд ни за что конкретно уже зацепиться не мог. Да и не хотел.

Тяжело дыша, Мария стремглав бросилась в упомянутый Ее Светлейшеством коридор, ставший для нее сейчас единственным ориентиром. Ключом к спасению юного господина, отданного на поруки.

Однако было уже поздно. Как раз через разбитое окно, послужившее бы для них черным выходом, чужаки и проникли на второй этаж.

— Нет, не сюда! Назад, назад! — наперебой принялись орать слуги их рода.

Вооружившиеся канделябрами, метлами и столовыми ножами — кто чем успел — женщины представляли собой слишком уж легкие для неприятеля мишени, но они и не стремились оказать экипированным бойцам достойное сопротивление. Хотя бы потянуть время.

Некоторые из них сами остервенело бросались на мечи, выигрывая для Марии и юного господина лишние секунды на побег из тупика, и гувернантка, скрепя сердце, приняла их жертву. Подхватила воспитанника на руки и ринулась прочь.

Сейчас шестилетний мальчишка казался хрупкой женщине не тяжелее пушинки.

Из соседнего крыла им так же пришлось бежать обратно, ведь госпожа ошиблась! Поместье уже было окружено, и недруги, приставив лестницы к окнам, бесцеремонно забирались в дом, круша и поджигая всё на своем пути. Превращая его в ловушку, выбраться из которой им теперь было не суждено.

Бойня. Они оказались в эпицентре самой настоящей бойни, и Марии больше ничего не пришло в голову, кроме как нырнуть в приемный зал, сдвинуть засов, придвинуть к дверям неподалеку стоящую мебель и схорониться вместе с юным господином в дальней части помещения.

Но даже ценой своей жизни Мария не смогла бы сотворить чудо…

…и вот опять.

Эгоистичная прихоть не являлась причиной, по которой я всеми силами старался избегать шумных сборищ, хоть Алиса и убеждала меня в обратном.

Стоило мне оказаться в месте скопления возбужденных, перекрикивающих друг друга людей на разные лады, как в голове невольно вспыхивали события давно минувшего прошлого. Нервы обращались в тонко натянутые струны, мышцы наливались свинцом, а все, чего мне хотелось — убраться подальше от хаотичной толпы, раздражающей все органы чувств.

Кожей я сейчас ощущал фантомный жар, а носом втягивал запах свежей крови, горелых дерева и плоти.

Нет, внешне я своего напряжения никак не выдавал. Просто нацепил на лицо извечную каменную маску, которую простой люд мог счесть за проявление высокомерия, надменности и пренебрежения. Пусть так, но это было всяко лучше, чем если бы о моих странностях прознали неприятели и в дальнейшем попытались использовать их против меня.

Мне приходилось высматривать Алису в этой толпе, чтобы не потерять из виду, и одновременно вместе со своими бойцами продвигаться к турнирной арене, расположенной через несколько улиц от главной площади. Задачка не из простых, учитывая, что сестра ловко лавировала между людьми от одного торгового прилавка к другому, оставляя нас при этом далеко позади.

Входов на саму арену вело несколько: один для высокородных зрителей, другой для зрителей простого сословия и третий непосредственно для зарегистрированных участников. Однако это не исключало толчеи по пути к ним, в самом эпицентре которой мы оказались. И даже если бы мы прибыли в город чуть раньше, вряд ли ситуация тогда обернулась бы в корне иначе.

В такие моменты призрачному обличию Кайроса можно было только позавидовать…

Выцепив наконец-то Алису из толпы и подхватив ее под локоть, я целенаправленно повел сестру за собой в сторону нужного нам входа.

— Ведешь себя как дикарка какая-то, которая впервые из лесу в город выбралась, — не удержался от раздраженного комментария в ее адрес. — У тебя еще будет время прогуляться здесь, как только народ разойдется, а сейчас давай-ка не будем задерживать ни себя, ни других.

Сестрица обиженно засопела, но всё-таки нехотя поплелась за мной. Озорной огонек в ее глазах потух, чтобы при виде украшенной пестрыми флагами арены разгореться еще ярче прежнего.

— Тут нам с ребятами придется оставить вас, — коротко поклонился Ковалев, и я кивнул ему в ответ.

Большую часть состязания они вместе с остальными участниками проведут в специально отведенном помещении под ареной. Им еще необходимо было подготовиться к распределению, навести справки о соперниках, а также приноровиться к турнирному оружию. Оно, к сожалению, все же отличалось от того, с которым они привыкли работать, поэтому чем больше времени будет у них в запасе, тем лучше.

— Выше нос, Игорь Владимирович! — тряхнула Алиса обеими кулачками перед его лицом. — Готова поспорить, остальные вам тут и в подметки не годятся, так что победа — это единственное, чего я сегодня от вас жду!

— Победа нас ждет или же поражение, — в свою очередь, ровным тоном обратился я к командиру, — я верю, что независимо от исхода вы намерены выложиться на полную. Пусть таким ваше желание и останется до самого конца.

— Непременно, Ваше Светлейшество, — с благодарностью улыбнулся мне Ковалев. — Ведь вы сами дали слово, что вложите призовые деньги в ремонт казарменных помещений, а ради своих ребят я готов и на куда большие свершения, чем победа в каком-то второсортном турнирчике, ха… И вы тоже держите уши востро! — пригрозил он пальцем Степану и Егору.

Эта парочка до самого возвращения в поместье обязана была приглядывать за моей беспечной сестрицей во избежание повторения инцидента на танцевальном вечере.

— Так точно, Игорь Владимирович! — хором отозвались они, моментально вытянувшись по струнке.

Мы проводили нашего ветерана взглядом, пока его широкоплечая фигура не скрылась за чужими спинами.

Второсортный турнирчик? Да, пожалуй, для моих бойцов именно таким он и казался после череды еженедельных рейдов в эпицентр, но их соперники тоже наверняка не сидели без дела.

Должно быть, нам с Алисой предстоит увлекательное зрелище… подумал бы я, если бы приехал сюда с целью поразвлечься. Всё же дальнейшее исследование Бездны для меня сейчас было приоритетной задачей, а участие в турнире — всего лишь способом внести какое-никакое разнообразие в жизнь своих людей и ничем кроме.