— Это только начало, — сказал я, повернувшись к мастерам. — Теперь нужно испытать ещё несколько раз. Проверить надёжность, долговечность. Понять, сколько ударов выдерживает кристалл до разрушения.

— Сделаем, — пообещал Григорий. — Сейчас соберём ещё три прототипа с теми пружинами, которые сработали. Будем испытывать.

Мы вернулись в мастерскую. Энтузиазм бил через край. Все работали быстро, как единый организм. К вечеру мы собрали четыре прототипа и провели серию испытаний.

Первый прототип выдержал двадцать пять срабатываний, потом кристалл треснул. Второй — тридцать два. Третий — сорок один. Четвёртый всё ещё работал после пятидесяти ударов.

— Разброс большой, — заметил Григорий, записывая результаты.

— Это нормально, — успокоил я. — Кристаллы природные, в них есть внутренние напряжения, микротрещины. Нужно научиться отбирать самые качественные. И, возможно, менять конструкцию обоймы, чтобы кристалл амортизировал удар лучше.

Савелий Кузьмич кивнул:

— Можно попробовать обойму сделать с прокладками. Из кожи. Чтобы кристалл не бился прямо о металл.

— Хорошая идея, — одобрил я. — Пробуй.

Мы проработали до глубокого вечера. Когда я наконец собрался домой, в голове уже роились планы. Но первый шаг был сделан. Мы доказали, что это работает. А значит, у России появился шанс получить ружья, которые будут надёжнее, чем у любой европейской армии.

На следующее утро я проснулся ещё до рассвета. Сон был беспокойным — всю ночь в голове крутились механизмы, схемы, расчёты. Кварц работает. Искра есть. Но это только половина дела. Нужно интегрировать всё это в настоящее ружьё, сделать так, чтобы система была не просто рабочей, а надёжной, удобной для солдата.

Я быстро оделся, спустился вниз. Матрёна уже хлопотала на кухне, готовя завтрак.

— Егор Андреевич, вы чего так рано? — удивилась она. — Солнце ещё не взошло!

— Дела, Матрёна, — коротко ответил я, наливая себе чаю. — На заводе ждут.

Она покачала головой, но ничего не сказала. Привыкла уже к моим ранним выездам.

Я наскоро позавтракал, вышел во двор. Захар уже седлал лошадей — видимо, тоже не спалось.

— Доброе утро, Егор Андреевич, — поздоровался он. — На завод?

— Да, поехали.

Мы выехали из усадьбы, направились к заводским воротам. Улицы Тулы ещё спали, только изредка попадались ранние торговцы, везущие товар на рынок.

У ворот завода нас как обычно встретил караульный. Узнав, кивнул и пропустил без вопросов. Я оставил лошадь Захару и направился прямиком в мастерскую Савелия Кузьмича.

Внутри уже горел огонь в горне. Григорий и Фёдор склонились над верстаком, что-то обсуждая. Савелий Кузьмич стоял у наковальни, проверяя очередную пружину.

— А, Егор Андреевич! — Григорий первым заметил меня. — Тоже невтерпеж?

— Ага, не смог дома усидеть, — признался я, подходя к верстаку. — Всю ночь думал о том, как приладить наш механизм в ружьё. Так, мужики, сегодня делаем главное — ставим нашу систему на настоящий ствол.

Фёдор кивнул:

— Мы уже подумали об этом. Григорий велел приготовить один из новых стволов — тех, что через сверловку делали.

— Молодцы, — одобрил я. — Где он?

Григорий махнул рукой в сторону стеллажа:

— Вон там. Ствол отличный — ровный, гладкий, без изъянов.

Я подошёл, взял ствол, осмотрел его:

— Отлично, — сказал я, возвращаясь к верстаку. — Теперь давайте думать. Нам нужно полностью переделать замок под нашу систему с кварцем. Кремень, огниво, всю эту старую конструкцию — долой. Только наш механизм.

Савелий Кузьмич подошёл, глядя на ствол:

— А как крепить будем? Старый замок же под кремень заточен.

— Придётся делать новый, — ответил я. — С нуля. Специально под пьезоэлемент.

Григорий достал свой вездесущий блокнот, приготовился записывать:

— Говорите, Егор Андреевич. Что нужно?

Я взял кусок угля, начал рисовать прямо на верстаке:

— Смотрите. Вот здесь, сбоку ствола, делаем гнездо для кристалла. Защищённое, прочное. Дальше — механизм молоточка. Он должен быть компактным, но надёжным. Спусковой крючок освобождает пружину, молоточек бьёт по кварцу. От кварца провод идёт сюда, — я показывал, — к казённой части, где будет находиться капсула с порохом.

Фёдор нахмурился, следя за моими объяснениями:

— А капсулу как ставить? Каждый раз новую?

— Именно, — подтвердил я. — После каждого выстрела солдат меняет капсулу. Перезаряжает её — нужно сделать удобные пазы под размер капсулы. Чтоб как защелка была. Это быстрее и проще, чем возиться с кремнем. Да и надёжнее.

Мы проработали весь следующий час, обсуждая детали конструкции.

Наконец план был готов. Работы — на целый день, если не больше. Но мы взялись за дело с энтузиазмом.

Савелий первым ушёл к горну — ковать новые детали замка. Фёдор устроился за токарным станком — вытачивать гнездо для кристалла и механизм молоточка. Григорий координировал, бегая между ними и сверяясь с чертежами.

Я тоже не сидел сложа руки. Взял тонкие напильники, начал подгонять детали, которые уже были готовы. Работа требовала ювелирной точности — малейший перекос, и механизм не сработает.

К полудню у нас уже был почти готов новый замок. Выглядел он непривычно — компактный, без громоздкого курка с кремнем. Сбоку аккуратное гнездо для кристалла, внутри — механизм молоточка, связанный тонким проводом с казённой частью.

— Ну что, — я осмотрел результат нашей работы, — крепим к стволу?

— Крепим, — твёрдо сказал Григорий.

Следующий час мы потратили на сборку. Ствол, новый замок, приклад, спусковой крючок. Всё аккуратно подгоняли, закрепляли, проверяли.

Наконец я держал в руках готовое ружьё. Внешне оно почти не отличалось от обычного — разве что замок выглядел по-другому. Но внутри была революция.

— Пробуем, — сказал я. — Фёдор, дай капсулу.

Он протянул мне одну из латунных капсул, заполненную порохом. Я аккуратно вставил её в гнездо у казённой части, подсоединил провод.

— Выходим во двор, — велел я.

Мы вышли на пустырь за мастерской. Я проверил, чтобы никого поблизости не было, поднял ружьё, прицелился в пустое пространство.

Глубоко вдохнул. Нажал на спусковой крючок.

Щёлк. Механизм сработал, молоточек ударил по кварцу.

И… бабах! Капсула вспыхнула, огонь пошёл в ствол, раздался громкий хлопок.

— Работает! — Григорий подпрыгнул от радости. — Работает, Егор Андреевич!

Савелий Кузьмич присвистнул:

— Ну надо же!

Фёдор тоже не мог скрыть восторга:

— Это же настоящее ружьё получилось!

Я опустил ружьё, осмотрел замок. Кристалл целый, механизм не повредился, всё работало как надо.

— Это только начало, — сказал я, поворачиваясь к мастерам. — Теперь самое важное. Григорий, иди, зови кого-нибудь с завода, кто обычно оружие тестирует. Пусть возьмёт пару зарядов пороховых — будем испытывать по-настоящему.

Григорий кивнул и побежал к цехам. Я повернулся к Савелию Кузьмичу:

— Савелий, пойди, кликни Захара. Пусть он найдёт Ивана Дмитриевича и приведёт сюда. Хочу, чтобы он увидел это своими глазами. Мы договаривались с ним.

— Сейчас, Егор Андреевич, — он направился к воротам.

Я остался с Фёдором, осматривая ружьё. Проверял каждую деталь, каждое соединение. Всё держалось крепко, ничего не болталось.

Минут через десять вернулся Григорий, ведя за собой мастера-оружейника Василия Петровича — того самого, что обычно испытывал новые образцы.

— Егор Андреевич, — Василий снял шапку, — Григорий сказал, новое ружьё испытывать будем?

— Именно, — подтвердил я, протягивая ему оружие. — Вот, держи. Заряжай как обычно.

Он взял ружьё, с любопытством осматривая непривычный замок. Григорий показал ему, как вставлять капсулу, как подсоединять провод.

— Хитро придумано, — пробормотал Василий, насыпая порох в ствол. — Очень хитро.

Пока он заряжал, появился Захар, а с ним — Иван Дмитриевич. Тот шёл быстрым шагом, лицо было заинтересованным.