Николай встал, начал ходить по комнате, размахивая руками:

— Это… это грандиозно! Представляете, Егор Андреевич? Академия в Туле! Она станет кузницей кадров для всей России! И все они будут выходить отсюда!

— Именно, — улыбнулся я. — Поэтому я поручаю тебе разработать программу. Детальную. С расчётом времени, ресурсов, преподавателей.

— Когда нужно?

— Через месяц. Чтобы к осени мы могли начать набор первого курса.

Николай кивнул, глаза горели азартом:

— Сделаю! Обязательно сделаю!

Прошла неделя. Барон Строганов вернулся, я дал согласие на сотрудничество. Мы подписали договор, скреплённый печатями.

Ричард начал подготовку первого полевого хирургического отряда. Он отобрал пять лучших врачей из тех, кого обучил, и начал тренировать их на скорость и точность.

Николай погрузился в разработку программы академии. Он приходил ко мне каждый день с новыми идеями, предложениями, набросками.

Завод гудел. Производство ружей шло по плану — уже четыреста штук из второй партии были готовы.

Всё шло хорошо. Слишком хорошо.

Вечером, когда стемнело, я решил прогуляться. Один. Без охраны. Захар был против, но я настоял — мне нужно было проветрить голову, подумать в тишине.

— Егор Андреевич, — Захар стоял у дверей особняка, скрестив руки на груди. — Это неразумно.

— Захар, я просто прогуляюсь по центральным улицам, — отмахнулся я. — Там фонари горят, людей полно. Что может случиться?

Он нахмурился, но спорить не стал. Привык уже к моим причудам.

Я шёл по улице, погружённый в мысли. Академия, полевые госпитали, партнёрство со Строгановым, новые заказы на ружья… Столько дел, столько планов. Голова гудела от цифр, схем, расчётов.

Центральная улица была прекрасна. Мои фонари заливали брусчатку ровным белым светом. Пары прогуливались под ручку, торговцы зазывали последних покупателей, где-то смеялись дети. Я шел, чувствуя себя демиургом, который немного подправил этот мир. Тени отступали.

Свернул в переулок, чтобы срезать путь к дому. Здесь фонарей еще не было — периферия, бюджет градоначальника не резиновый. Темнота навалилась плотная, вязкая. Только слабый свет луны пробивался сквозь облака.

Шаги за спиной я услышал слишком поздно.

Инстинкты, отточенные в прошлой жизни на тренировках и в этой — на занятиях с Захаром, сработали. Я начал разворачиваться, вскидывая руку для блока.

Но они были профессионалами.

Удар прилетел не сзади, а сбоку. Тяжелый, тупой удар чем-то вроде мешка с песком — в висок. Мир вспыхнул сверхновой и тут же погас. Ноги стали ватными, земля ушла из-под ног. Я даже не успел почувствовать боли, только оглушительный звон в ушах.

Второй удар — уже по затылку — отправил меня в глубокую черную яму.