— Ух ты, — удивился Бахмацкий.

— Вези в РОВД. Там у нас как раз клетка для безымянных магов есть. — продублировал я команду.

И приехав, сдав похитителя кактусов дежурному в РОВД, мы с Викой встретились в комнате разборов, сев под камерами за стол, чтобы набросать рапорт о задержании. Вообще-то это надо делать заранее, но тут удобней. Документов у любителей кактусов не было, мобильных не было тоже, люди шли на операцию по завладению кактусом подготовленными средь бела дня, видимо, так в своих трудах их учил их учитель. Вика меня успела обсмеять, что я никогда не слышал о Доне Хуане Матусе и Карлосе Кастанеде.

Светловолосый так и не назвался и всю дорогу просидел в клетке, зато его подельник, чернявенький парень по имени Руслан, говорил как не в себя, имени он своего друга тоже не знал, говорил, что они познакомились на форуме «Оккультный Златоводск» и что тот назвался серым магом Флеем. Слишком много «магов» для Кировского района, они опиоидных что ли победили и теперь толкают не дурь, а кактусы? Но те роевики из общаги хотя бы в них играют и из-за их игр, по сути, не страдает никто, эти же пошли на разбой средь бела дня.

— А что днём-то? — спросила у Рустика Вика, — дождались бы ночи.

— Флей сказал, что наилучшее время для взятия «цветка пути» — двенадцать часов дня, — выдал Рустик.

— И правда наилучшее, — похвалила Вика, смотря на красное лицо разбойника. В экипаже 324 ему умыли лицо содой с водой, и теперь тот мог видеть.

Оставив оккультистов в РОВД, мы вышли на улицу, и я заметил, как Бахмацкий ходит вокруг патрульного автомобиля и что-то шепчет.

— Вы самые отбитые в нашем взводе, — проговорила Вика.

— Я его не знаю, — покачал я головой, смотря на Бахмацкого, который остановился перед капотом, сплюнул через левое плечо и перекрестил авто.

— Я тоже, — выдохнула Вика и пошла в свой экипаж, где её ждали её третий и водитель.

А я пошёл в перекрёщенную машину.

И, упав на место старшего ГЗ, дождался, пока мой водитель сядет обратно, спросил:

— Ты веришь в магию и его проклятие и потому решил перекрестить авто?

— Цыгане как-то же людей обворовывают. А крест лишним не будет.

— А по дереву постучал? — спросил я.

— Точно! Ну нет, же. Дай цевьё у автомата постучу⁈

— Иди лесом, — улыбнулся я, что должно было означать «Нет».

— Точно, лес! — воскликнул Бахматский, останавливая авто у тротуара и, дойдя до дерева, постучал по его стволу.

— А если чёрная кошка дорогу перебежит, мы к объекту на снятие не подъедем? — спросил я его когда он вернулся.

— Почему? Подъедем, просто нужно, чтобы кто-то вперёд эту линию перешёл, — заключил Бахматский.

— Хорошо. А вот представь: мы едем ночью на объект, к примеру, гаражные боксы, к которым только один путь, и вдруг нам дорогу перебегает чёрная кошка и, добежав до противоположной стороны дороги, видит нас и, разворачиваясь, бежит назад. Как это трактовать? Как усиленное кошачье проклятие или как отмену кошкой своего решения преграждать нам путь?

— … — Бахматский глубоко задумался, видно было, что на его лице сейчас происходит сложная мыслительная деятельность.

— И как в твоём случае надо отменять проклятие, если оно есть? — добил я «задачу трёх тел», где присутствовал я, он и кошка-заклинатель.

— Ну, я так понимаю, что по этой дороге никто больше не пройдёт, потому как ночь, — начал рассуждать гений. — Ну, тут всё понятно, у меня старший не суеверный, надо его вперёд пустить.

— Вот тут-то у тебя и ошибочка. Старший пройдёт только по одной линии, а вторая-то будет не снята.

И тут мне позвонили. Звонили со стационарного.

— Да? — я взял трубку.

— Пацаны, у вас кнопка на рации зажата, вы в эфире и мешаете всем работать, у меня все экипажи ржут над вашей кошкой, — произнёс мне в трубку дежурный ОВО.

— Понял, сейчас решим, — произнёс я, вешая трубку.

И я взглянул на заднее сиденье. Бронежилет Бахматского, который лежал на боку, уперся кнопкой рации в пластик двери.

— Капец, — выдохнул я, оттаскивая броню от двери, тем самым выводя наш разговор из радиоэфира.

Оказалось, что я рацию сделал тише, когда в РОВД заходил, а он стационарную машинную выключил, чтобы она не орала перед входом в ботанический сад. Скорую он вызывал тоже с переносной, поэтому она и не приехала сразу, а была вызвана уже, когда Вика включилась в погоню за кактусафилами.

Мои мысли метались, нет, не потому что было стыдно за курьёз, а потому что, что с ним, с Бахматским, делать? Бить постоянно, стрелять в него из пневматики? Учить, походу, такого бесполезно, придётся контролировать каждый его шаг.

И, повернув громкость рации в машине, я отключил свою переносную.

— 322-й, Казанке, — тут же вызвали меня.

— Да? — ответил я.

— С РОВД поедешь, встань на треугольнике за площадью Транспортной, и дождись взводного, для тебя есть задача…

Развернувшись на кольце, мы встали на разделительной разметке, в расширяющемся месте, где улица Елизаровых «врезается» в Транспортное кольцо, — тот самый «треугольник». Именно тут встаёт экипаж во время введения плана «Перехват», иногда тут дежурят гаишники, сюда может отъехать машина, если у неё что-то случилось, чтоб не перекрывать движение остального потока. К слову, сейчас тут особо потока-то не было. Уже не 9 утра и еще не обед, хотя и близится. Комвзвода подъехал минут через пять, у него было хорошее настроение.

— Так, парни, по кактусу молодцы, еще раз, там скорее всего 158-я будет через попытку и 112-я, а нам сегодня надо изъять спирт, — произнёс Дима Димокрик.

— Это как? — спросил Бахматский.

— Подъезжаете, стучитесь в окно, протягиваете мятые деньги и просите пол-литра.

— Нам не продадут, мы же полиция, — выдал Бахматский.

— Вам не продадут, но ты же в гражданке, покупать будешь ты. Как только тебе продадут, показываешь удостоверение, говоришь, что это контрольная закупка, просишь открыть дверь. Докладываешь в радиоэфир, мы подъезжаем, изымаем всё спиртосодержащее, составляем протокол.

— Дмитрий Дмитриевич, почему там 158-я? Там же на лицо разбой, они туда специально шли, группой лиц, сговор имели? — спросил я.

— Они вломились в помещение и искали кактус, в этот момент их заметила девушка — ботаник и нажал на кнопку, задерживать воров двинулся сторож, он и получил средний тяжести вред здоровью. То есть, Слав, это не налёт на поезд, это кража, которая расширилась вредом здоровью. Вот если бы они вбежали с оружием в дом к деду и сказали: «А ну давай свои медали за Берлин!» — это да, был бы разбой, потому как дело происходило в жилище. Они, конечно, дебилы. Теперь по поводу тебя, Вить, у нас батюшка приезжает, освящает машины регулярно, так что никакая чёрная кошка тебе не страшна, смело проезжай на место снятий.

— Только если кошка тоже не крещёная, — подлил я масла в огонь.

— Кошка — она существо не религиозное, — резюмировал взводный. — А вот вы, если не изымете спирта, в ад попадёте.

— В ад? — переспросил Бахматский.

— Филиал ада у нас в Управлении, во взводе охраны находится, — дополнил я.

— Так. Вот вам адреса, где продают. Наличных на пол-литра хватит? — спросил взводный, давая мне список на листке.

— Сколько он сейчас стоит? — спросил я.

— Около двухсот рублей за литр, — произнёс взводный. — Ну, удачи, на снятия вас сегодня посылать больше не будут, работаете по спирту.

— А обед? — уточнил Бахматский.

— Обед будет после изъятия! — резюмировал взводный.