— Я не имею большого опыта в взаимодействии с новой эскадрильей. — Отчеканил Нирел. — У нас не было времени притереться для эффективной работы. Поэтому я решил действовать сам.

— Из-за вашего самоуправства мы потеряли пилота.

— Я взял на себя вражеского аса. — Напомнил Нирел, стискивая кулак под столом. — Он бы нанёс куда больше урона и мог сбить Дроз.

— Конечно. — Офицер свернул бумагу и спрятал в нагрудный карман. — Скажите, вас ещё мучают те сны?

— Нет. — Соврал Нирел, глядя в глаза офицера. — Уже давно нет.

Пусть он и плохо контролирует свои эмоции, но он всё же пилот. А это значит, что его волнение сильно отличается от обычного. То, что обычные люди воспринимают как ледяное спокойствие, то для него истерика, граничащая с припадком.

— Очень хорошо. — Офицер кивнул и поднялся. — У нас нет времени на полное обследование, но прошлые предполётные тесты были… неоднозначны. Я надеюсь на ваше благоразумие. Ошибка может, стоит слишком дорого.

— Всё в порядке, я выполнил все задачи согласно приказу. — Ответил Нирел. — Я полностью отдаю себе отчёт о собственных действиях.

— Рад это слышать. Хорошего вам отдыха.

Когда офицер ушёл, Нирел спрятала лицо в ладонях и со злобой растёр. Это было близко. Оператору очень не понравилось, что он игнорировал её указания. Сегодня удалось отгавкаться, что вёл бой с асом. Иначе… могли отстранить от полётов, несмотря на всю нехватку личного состава. Лучше оставить истребитель в резерве, чем доверить его сумасшедшему.

Полог палатки сдвинулся и внутрь шагнула Винель. Лицо у девушки твёрдое, с проступающими в уголках глаз морщинками. Лицо человека, увидевшего смерть. Она долго стояла у стола, сверля Нирела взглядом. Наконец, подошла ближе и спросила:

— Тот пилот, он был хорош?

— Лучший. — Нирел покачал головой и трижды стукнул пальцем по столу. — Трижды почти угробил меня. Я… мне жаль, что так вышло.

— Это война. — Винель пожала плечами, но голос дрогнул. — Мы… были знакомы с Мели до учебки. Ходили в одну школу… Он был… был…

Губы девушки мело затряслись, и Нирел сделал то, что должен сделать мужчина. Поднялся и обнял девушку, неуклюже, но искренне. Винель зарылась лицом в грудь, мелко затряслась, всхлипывая.

— Я чудовище… — прошептала она. — Когда гибли другие… ничего не чувствовала… а сейчас? Что со мной.

— Ничего. — Ответил Нирел, чуть усиливая объятия. — Всё нормально.

Возможно, штатный психолог эскадрильи дал бы ответ лучше. Но он остался на базе. Лечить их душевные раны будут ещё не скоро, если вообще останется что лечить. Война только набирает обороты, как ручная мясорубка.

Уловка командования удалась полностью и даже лучше, чем могла бы. Войска закрепились, враг отброшен и стягивает в эту точку силы. В ущерб остальному фронту. Горяне действуют на грани паники, только сейчас осознавая, что откусили слишком много и остаётся только подавиться.

Его Величество взял протянутый лист с донесением с фронта. Искусственный свет падает на стол и половину лица из фальшивого окна. Под потолком шелестит вентиляция, в соседней комнате играет классическая музыка. Генерал, принёсший листок, вытянулся по стойке смирно.

— Так-так, — протянул король, задумчиво покачивая бумагой, — всё так плохо?

— Аяны применили новый тип ДРЛО, мы считали, что он ещё на этапе тестов. Но донесения были ошибочны. Фронт под угрозой, Ваше Величество. У нас просто не хватит сил.

— Да, это так. — Пробормотал король. — Есть ли новости по Отцу Неба?

— Штаб работает над этим без отдыха. Но у нас не так много данных, основные Дата-центры аян за линией фронта.

Король склонил голову, опустил на сцепленные ладони и сразу поднял. Свет отразился в глазах. Он начал войну, гонясь за безопасностью государства и тем самым, поставил его на край гибели. Иронично. Но страшные времена требуют страшных решений. Полумерами уже не обойтись. Тем более, когда в игру вступил Андер.

— План Н. — Вздохнул король и отодвинул бумаги.

Генерал дёрнулся, и от лица отхлынула краска, оно вмиг стало восковым, как у трупа.

— Ваше Величество? Это…

— Пусть Драцар проработает детали, но срок у вас два дня.

Генерал отдал честь. Ладонь у виска трясётся, как дуло пистолета. Судорожно сглотнул и поспешил прочь.

Очередное утро застало Сенатора на дереве. Он вольготно развалился на широкой ветви, привязанный к стволу. Ночь прошла под редкие выстрелы, а с высоты было видно, даже, где стреляют. Короткие вспышки под лысыми ветвями, как на ладони раскрывают карту боя.

Арденец зевнул и поморщился от лёгкой боли в горле. Он ещё не заболел и, скорее всего, избежит этого, но мягкие ткани воспалились. Так что больно глубоко дышать. На этот случай Сенатор предпочитал прополоскать горло виски с красным перцем, но в холмах Фера и предгорьях Кахаара о таком можно только мечтать.

За вчерашний день, уходя от рыщущих по лесу военных, он забрался довольно высоко. С земли мог наблюдать поросшие лесом склоны и холмы, тянущиеся к побережью. А держась за ствол и встав на ветви, разглядел горизонт, где тёмно-синий океан, сомкнувшийся с таким же небом. Сегодня осенняя хмарь отступила, и мир решил одарить людей прекрасным утром. Возможно, даже днём. Скорее всего, чтобы им было легче найти Сенатора.

О том, что ищут именного его сомнений нет. Ради кого ещё могли послать обученных военных и ради чего ещё, они вырезают встречных ферцев. Осталось понять, кто именно послал за ним? Хотя тут вариантов до смешного мало: Руос или Кахаар.

Истребитель, накрывший базу определённо, был Кахаарский, но вот военные… непонятно.

Зевнув, сел на ветви и вяло разминает узлы верёвки. За ночь мышцы задубели и плохо слушаются. Сенатор помог бы ножом, он явно справится лучше подрезанных ногтей, но верёвку портить не хочется.

Раньше он просыпался от запахов кофе и яичницы с беконом. Конечно, завтрак далеко не полезный, даже вредный. Но какой смысл истязать себя тренировками и медициной, если не можешь вкусить сочный бекон? Какой смысл тогда вообще жить?

Рот наполнился слюной, а в животе болезненно забурчало. Сенатор скривился, закинул в рот горсть орехов и твёрдый шоколад, успевший покрыться белёсым налётом. Очень так себе еда. Запил глотком из трофейной фляги. У воды причудливый привкус, с нотками возможной диареи.

Что ж, по крайней мере, такой провал будет смешным.

Узел, наконец, поддался и верёвка обвисал вдоль ствола, покачиваясь и ударяясь о ветвь. Сенатор затянул её на манер ремня, завязал концы. Последний раз бросил взгляд на океан, втайне, надеясь, что в рассветной дымке покажется флот Андера. Но увы, такое путешествие для армады займёт минимум неделю. Это без учёта согласований.

Подлодка управится быстрее, но её засекут сетью буёв и сонаров. Так как это чуть ли не единственное оружие, способное нанести ядерный удар с высокой точностью. Так что соглашения после Слепой Войны резко ограничили и строительство, и применение подлодок. До Сенатора то и дело доходили слухи, что тайком строят новые и совершенные единицы, но слухи лишь сказки, сочинённые, чтобы поразить слушателя.

Будь у Руос, Андера или Кахаар, новые подлодки о них бы знали сразу.

Возможно, кто-то из Лиги Независимых Государств работает над таким, но у них нет ядерного арсенала. Так что пусть балуются.

Хватаясь за кору и обдирая пальцы, Сенатор сполз на землю. Зачем-то отряхнул со штанин налипший мусор и… услышал свист, разрастающийся в рёв и резкий хлопок.

Запрокинул голову и не увидел ничего. Но звук будто приблизился, прошёл над головой и помчался дальше. Оставив липкое прикосновение животного ужаса вдоль хребта.

Не помня себя, он рванулся по дереву вверх. Хватаясь за тонкие ветви и сучки, не хуже обезьяны. Поднялся почти до вершины, когда в стороне разглядел желтоватый шлейф, тянущийся над лесом. Чёткий след пролетевшей ракеты, ещё не тронутый ветрами. Сенатор сглотнул.