— … дцать истребителей противника вошли в зону обнаружения, в сопровождении ДРЛО. Всем пилотам подняться в воздух! Повторяю, всем подняться в воздух! Первая ракетная атака отбита, ваша задача защитить Дроз и уничтожить ДРЛО противника. Вас будут координировать с наземной группой…

Щелчок и в уши, как мёд, полился томный от природы женский голос. Нирел даже вздрогнул от неожиданности. Чего-чего, а такого он не ожидал.

— Доброе утро, Винт, сегодня я буду твоим наводчиком.

— Вас понял, штаб. — Стараясь не сбиться, пробормотал Нирел.

На той стороне, — легко засмеялась женщина, похоже, голос таки дал слабину.

— Надеюсь, ты справишься, так как я очень не люблю прыгать с парашютом. — Сказала оператор, и от её голоса у Нирела задрожали тонкие жилки в пояснице и ниже. — Так что не подведи нас.

— Я… так точно.

Истребитель оживает, на приборной панели загораются огни, перемигиваются, и цветные отсветы падают на шлем и затенённую полосу стекла на нём. Нирел приладил «хобот», защёлкнул крепёж и вдохнул полной грудью. Позади нарастающий гул оповестил о прогреве двигателя. Сопла турбин медленно двигаются по часовой стрелке, сужаются и расширяются, словно разминаются перед рывком.

Через локальная связь, — выплюнула сиплый спросонья голос командира:

— Мелия, Лиран, Нирел и Винель с Элленом. Вы защищаете Дроз. Остальные со мной наперехват!

Нирел щёлкнул переключателем канала связи:

— Принято.

— Первыми, — продолжил командир после паузы, — взлетают перехватчики!

Нирел двинул штурвал, и истребитель послушно съехал к обочине, освобождая полосу. Остальные названные поступили так же. Первым меж них промчался истребитель капитана, задрала нос и взмыл в рассвет. Нирел проводил его взглядом, силуэт самолёта на миг исчез в солнечном пятне, а затем вырвался из него почти вертикально, объятый молочными полосами конденсата.

Против логики Нирел ощутил укол зависти. Капитан взлетел первым, поймал день за хвост и уже несётся на танец с врагом. А это всяко веселее обороны.

Когда перехватчики унеслись к горизонту, следом за ними, как старший по званию, поднялся Эллен. Его истребитель качнул крыльями и закрутился, словно ввинчиваясь в светлеющее небо. Следом, наконец, взмыл Нирел. Перегрузка, как крепкий кофе, смела остатки сна, и разум стал кристально чистым.

В момент он ощутил весь истребитель, каждый воздушный поток и увидел всё вокруг. От просыпающейся базы внизу до мелкой пыли в воздухе. А затем сорвался в раскрывающуюся синеву, нырнул в неё и исчез, как рыба в воде.

Дроз парит так высоко, что рискует поймать падающие обломки древних спутников. Там, где небо вечно тёмно-синее. Туда же стремится и Нирел. Следом за ним Винель и остальные. Только опередивший Эллен движется на полкорпуса впереди. Нирел видит через стекло фонаря фигуру пилота и солнечный блик на визоре шлема.

Земля удаляется и расширяется во все стороны. Теперь на горизонте видны объятые солнечным пламенем горы и одинокие облака, будто сторонящиеся битвы. Нирел выровнялся и повёл истребитель вдоль парящего вдали Дроза, поднимаясь по спирали. Иначе перегрузка вырубит. Природа ненавидит людей и их наглость, стремится приземлить любой ценой. Так что нужно соблюдать осторожность, иначе от тебя останутся только обломки истребителя, разбросанные на километры.

И всё же Нирел позволил себе раствориться в полёте, прочувствовать это величайшее удовольствие. Ведь какой смысл заниматься чем-либо, если ты не наслаждаешься каждым мгновением?

Подлетая ближе к Дрозу, разглядел автоматические пушки на днище. Выступающие из полусфер и следящие за чем-то невидимым человеческому глазу. Чудовищное оружие, где каждый патрон, как два пальца, сложенных вместе. Такой может и лобовую броню танка пробить, как мокрый картон.

— А нас не облучит?

По локальной связи звена пронёсся вопрос Мелия. Нирел так и не запомнил лица товарища, но вот его истребитель отпечатался в памяти. Идеально выверенные линии, с острыми крыльями и узором на их кромке.

— Не должно. — Подала голос Винель, неожиданно серьёзным тоном. — Я спрашивала, говорят только если к самой турбине подлететь, когда Дроз на форсаже. А я туда не сунусь, ни за что, мне ещё детей рожать.

— А не поздновато ли задумалась об этом? — Засмеялся Эллен.

Его истребитель качнулся, уходя в сторону, будто уворачиваясь от подзатыльника. Солнечный свет упал на закреплённые под крыльями снаряды. Нирел поднял взгляд к тёмно-голубому небу, там, так близко, что, кажется, стоит лишь потянуться, мчится смерть. Сверкающая и состоящий из бесчисленных обломков, размером от пылинки до автомобиля.

Интересно, а сможет ли он пролететь в крошечные зазоры между ними? Там ведь настоящие лабиринты, что постоянно меняются… Нирел представил, как покидает атмосферу и все её ограничения, как мчится через пустоту в бесконечном полёте…

— Фиксирую столкновение. — Томный голос отвлёк от мечтаний и вернул в чуть менее прекрасную реальность.

— Что?

— Начался бой, всем будь готов, если враг прорвётся. — В голос оператора появились нотки учительской строгости.

Пристыженный Нирел отмахнулся от новой волны фантазий и обратился к приборам. С такого расстояния сообщения с основной эскадрильей нет, только через сеть Дроза. Но в этом нет нужды. Операторы справляются с передачей данных куда быстрее, и пилоты не отвлекаются от задачи.

— Понял.

Нирел отключил двигатели и позволил восходящему потоку поднять истребитель выше. Машина затерялась в тени Дроза, слилась с тёмным небом.

— Ты чего делаешь?

Кажется, что оператор сидит рядом и шепчет в ухо. От одной этой мысли Нирелу стало очень неуютно.

— Экономлю топливо, для манёвра или ускорения. — Пояснил пилот, краем глаза наблюдая, как остальные делают так же. — Не хочу в разгар боя улететь на дозаправку.

— А почему у тебя пульс участился?

— Я… неважно.

— Ладненько, только не пугай меня, я впечатлительная.

Ох, Деус Питар… ну что за голос!

Земля как внешняя сторона купола. Отсюда виден узор рек, крошечные пятна городов с вышками, тянущими так высоко, что страшно. Видны запуски ракет ПЗРК, что со вспышкой и дымным следом уносятся к горизонту. Взрывов Нирел не видит, при свете дня это выше человеческих возможностей.

— Ой-ой. — Выдохнула оператор.

— Что?

— Готовься. К нам прорвались.

Утренний холод прорвался через сон, и Сенатор с трудом разлепил глаза. Костёр потух, земля остыла и на травинках блестит изморозь. Дыхание вырывается облачками пара. С трудом сел, тело задубело, а в животе ворочается бешеный ёж. Тело привыкло к регулярному питанию продуктами высшего качества, а не перекусом в виде чёрствых пряников и сухого мяса. Нет, оно требует настоящего мяса, сочного и хорошо прожаренного! Свежего салата с винным соусом и апельсинового сока, отжатого вот только что!

Сенатор застонал и согнулся, пополам прижав ладони к животу. Ещё вчера он почти голыми руками расправился с врагами, а сейчас чувствует себя беспомощнее котёнка.

За ночь температура рухнула, и оптимистичные планы посыпались.

Ногами засыпал яму с костром, закинул автомат за плечо и пошёл, пошатываясь в лес. Под ботинками хрустит промёрзшая трава, над головой свистит ветер и сыплется снежная пыль. Рюкзак постукивает по спине, и ребро короба с дисками впивается, как нож. Сенатор поправил рюкзак движением плеча, протиснулся через сплетения покрытых инеем ветвей и остановился. На земле, присыпанной снегом, темнеют следы. Человеческие, с отчётливым протектором военных ботинок.

Сенатор быстро огляделся. Наступил на чистый участок рядом и прикусил губу.

Ферцы носили одинаковую обувь, купленную или украденную из одного места. Этот отпечаток же совершенно другой, рисунок протектора глубже и агрессивнее. Такой обеспечивает лучшее сцепление с неровной и твёрдой поверхностью. Такой, как в горах.

Рядом следы другого размера, с таким же рисунком. Продвигалась группа минимум из пяти человек. В детстве Сенатора учили читать следы, но он никогда не был хорош в этом. Мог разве что след пса от следа медведя отличить, но сосчитать всегда получалось.