Больше Ильясов не сказал и слова. Родители что-то бурно обсуждая, медленно встали со своих мест и потянулись на выход. Олеси среди них не было. Кажется она успела уйти чуть раньше.

Я тоже встала со своего места и отправилась через длинный коридор к своему кабинету.

Но едва подошла к двери и повернула ключ в замке, чтобы войти, за моей спиной выросла тень. Я едва не закричала, когда меня бесцеремонно втолкнули внутрь и закрыли дверь.

- Теперь не убежишь, - прошептал Ильясов и поцеловал.

Голодной.

Именно так я себя чувствовала, когда он целовал меня. Словно такой близости с мужчиной в моей жизни не случалось никогда.

Нежный, грубый, жадный, требовательный - Ренат был разным. Одновременно заботливым и порывистым.

Свет в кабинете мы так и не включили, тишину кроме нашего тяжелого дыхания нарушил сначала звук ключа в замке, затем одежда - молния, пуговицы, ткань. Нетерпеливо он снимал все подряд. Деталь за деталью. Нетерпеливо и внимательно, знакомо, мучительно медленно, зная как мне нравится, зная, что я люблю.

Не только нашу близость.

Люблю его.

А он?

Мы никогда не поднимали эту тему.

Казалось, что ему не нужно ничего говорить и все понятно без слов. И времени прошло не так много, чтобы нырнуть в серьезные отношения с головой. Но мы уже там - в самом эпицентре шторма.

И оказалось, что я очень хочу услышать те самые слова. Важные. Гормоны внутри меня бушуют, делая близость не только по-настоящему сладостной, но и разгоняя эмоциональные качели.

И я молчу.

Не говорю ренату про ребенка.

Не говорю ему о своих чувствах.

И к моему огромному раздражению он тоже молчит.

В тишине я начинаю одеваться, собираться, и уже практически добираюсь до куртки, когда Ильясов наконец-то прерывает молчание. Но, конечно, он говорит не то.

- Спасибо, что поддержала на собрании.

- За секс «спасибо» не скажешь? - бросаю в ответ не скрывая раздражения. - Я часть команды, Ренат и было бы странно если бы пошла против тебя, как тренера. Но это не значит, что меня не волнует успеваемость Миши - она тоже ниже ожидаемого и причина этому тренировки.

Я не столько вижу, сколько чувствую и слышу, как он быстро натягивает футболку, джинсы и наконец-то сам поднимается на ноги. Включаю свет. Сталкиваемся лицом к лицу.

Эндорфиновое счастье как рукой сняло.

- У тебя все хорошо, Таня? Потому что я честно говоря заколебался. Мы поругались из-за какой-то ерунды, я не трогал тебя неделями, чтобы дать остыть и переварить случившееся. Меня эта херня не устраивает. Ты должна решить хочешь ты быть со мной или нет?

- Я должна? - взвиваюсь в ответ. - А что, собственно ты предлагаешь, Ренат?

Он зависает. Смотрит на меня так, словно я пытаюсь накинуть аркан на его многострадальную шею.

- Замуж хочешь?

- Нет.

Не так. Совершенно точно не так.

- Тогда чего ты хочешь, Таня? Может уже скажешь. Гадать я не собираюсь, потому что на это у нас нет времени.

И перед глазами красная пелена. Падает, словно забрало. Словно занавес после спектакля. Яркого и красивого. Все это я уже слышала. От Громова. Работа на первом месте. Приоритеты всегда расставлены не в мою пользу. Не в пользу Миши.

Ренат свободный и свободолюбивый - почему я ожидала иного? Не знаю. Почему женщины вообще ожидают чего-то иного от новых отношений после того как заканчивается пресловутый романтический период. Дольше он длится или короче - все проходит и начинается реальность, в которой мы оказываемся далеко не на первом месте.

Так хотя бы честно.

- Я хочу, чтобы Миша хорошо окончил школу. Хочу знать есть ли у него будущее в хоккее. Хочу чтобы сын был счастлив.

Еще хочу, чтобы мой… наш будущий ребенок родился здоровым.

Чтобы он родился.

Может быть время пришло. Нужно сказать ему. Нужно… Но я не успеваю.

- А меня? Таня, я тебе говорил и скажу снова, что хочу тебя. Только тебя хочу. И больше ни мне, ни нам никто не нужен.

От этих слов внутри все обрывается.

- Понимаю. Я… я подумаю, - отвечаю ему и опрометью выскакиваю из кабинет.

В спину мне летит его: «О чем?». Это претензия, недоумение, протест.

Но останавливать меня никто не торопится.

Миша.

Миша был уверен, что еще немного и он закончится. Вообще. Совсем. Вот прямо здесь.

- Еще ускорение! - орал Ильясов. - Дайте финалочку! Проигравшие отжимаются тридцать раз.

Ой, бля. Ну уж нет.

Короткий взгляд на напарника - сегодня это Костя Быстров - передача. «Быстрый» промазал. Миша мог бы и сам, но у того позиция убойная. В итоге процент его реализованных шайб так и остался минимальным, а стопроцентно голевую передачу не засчитают, пусть даже это всего лишь тренировка.

Тренер их гоняет не просто так - Громов все понимал и терпел, сцепив зубы. Никто в команду не был против такого режима, хотя все прилично задолбались, а финальная серия еще даже не началась.

Свисток.

- Закончили! Все сюда, проигравшие начинают отжиматься и вникать, - пробасил Ильясов.

Миша принял упор лежа. Чертов Быстров, могли бы сравнять и даже отыграться. А теперь… Раз, два, три…

- Завтра у нас первая игра в финальной серии. «Звезда» - команда нам знакомая, побеждать ее можно, нужно и вполне нам по силам. Все мы знаем как они играют, но это не значит, что их тренерский штаб протирает портки на скамейке.

- Но они считаются фаворитами, - выдохнул Тихонов.

Миша усмехнулся, поднимаясь на ноги. Тридцать отжиманий! Он просто мечтал добраться до раздевалки, а сейчас придется выслушивать целую лекцию благодаря длинному языку капитана. Вот срань!

- Спасибо за напоминание, Савелий, - кивает Ренат. - Но для особо внимательных и крайне одаренных замечу, что вначале сезона «Атлант» был не просто в аутсайдерах, а еще ниже. Ниже плинтуса, товарищи. Я принял вас на воспитание, как разнузданный цирковой балаган. Скажу сразу - пришлось тяжко и до сих пор с вами, оболтусы, не сладко. Но попытка вытащить команду не просто в плей-офф, но даже довести до финала удалась, а значит вам под силу разнести «Звезду» на молекулы. В выскочек может никто не верить, но именно такие команды творят историю.

Тихонов молча кивнул, соглашаясь с тренеров, а Миша лишь усмехнулся.

- Я сказал что-то смешное, Громов?

- Нет. Просто «Звезда» не та команда, которая позволит «выскочкам» вроде нас легко прогуляться вдоль их ворот.

Ильясов хищно усмехнулся.

- Хорошо, что ты это понимаешь. Надеюсь, что каждый из вас придерживается такого же мнения? - требовательно спросил Ренат.

Парни синхронно закивали.

- Сейчас все в душ и отдыхать. Проигравшие собирают инвентарь. Сбор на игру в час дня, здесь быть в двенадцать - разберем стратегию на первую игру серии и дам установку. И постарайтесь отдохнуть, пожалуйста.

Команда потянулась в раздевалку. Миша помогал собирать шайбы, конусы, шины, поэтому покидал коробку одним из последних.

- Зайди ко мне после раздевалки, - попросил Ильясов, когда Громов проходил мимо него.

Он не мог знать наверняка о чем тренер хочет поговорить, но догадывался. Варианта всего два - игра и место Громова в команде или о маме.

Первое предпочтительнее. Миша искренне не хотел становится во второе звено и связку с Костей. У них с Быстровым коннекта не случилось от слова совсем. За пределами льда парни отлично ладили, но в игре чего-то не хватало. К тому же Быстров действительно не умел реализовывать стопроцентно забивные моменты.

За что Ильясов держал его в команде? За отличную работу в защите. Он не тафгай, но наводил на соперников страху. А его умение «разбросать» нападающих по углам стало за этот сезон почти легендарным.

Что же до отношений тренера и мамы… у них уже был такой разговор.

Громов не был слепым - он знал, что между ними что-то не заладилось и, положа руку на сердце, не возражал если так все и останется.