Замолкаю без сил.

- Олеся что? - выплевывает Ильясов, слишком грубо, чтобы я сейчас восприняла это спокойно. - Ты сейчас пытаешься со мной порвать, Тань? Или ждешь каких-то шагов? Знаешь, я уже не в том возрасте, чтобы ходить вокруг да около и точно знаю чего хочу. Я хочу тебя, хочу быть с тобой. Меня устраивает все как есть. Что же до детей - у меня их целая команда, бля*ь! Плюс родители, бабушки, дедушки, братья и сестры! Хочу ли я своего маленького и орущего? Нет, спасибо. - Практически рычит в трубку. - Вот так обстоят дела, Таня. Вот чего хочу я. А теперь подумай и реши, чего хочешь ты! А когда решишь дай мне знать.

В телефоне гудки.

К горлу подкатывает тошнота и я опрометью лечу в ванную, где меня рвет в течение пяти минут.

Спустя еще какое-то время, обессиленная я встаю на ноги и умываюсь холодной водой. Открываю тумбочку, чтобы достать новую зубную пасту, когда взгляд сам собой падает на упаковку, которая используется женщинами раз в месяц… а я… не пользовалась.

У меня задержка.

Очередь к врачу - никогда время не тянулось для меня так долго.

Никогда не думала, что вновь окажусь в женской консультации именно по этой причине.

Страх и радость - довольно странное сочетание, словно меня тянуло в разные стороны от переизбытка чувств, от скачка гормонов. Вероятно так и произошло.

В голове проносились цифры, даты, события. Разве мы с Ренатом были неосторожны?

Были. Раз или два. Я не принимала противозачаточные, потому что не предполагала романов после развода с Глебом. Не предполагала, что он случится на работе, что он случится так скоро и что он случится… вообще.

И как-то глупо выпустила из виду тот факт, что все уже произошло. А потом снова и снова.

И вот я здесь - трясусь от страха и счастья, не успевая осознать головой и сердцем, что жду ребенка от Ильясова. Ребенка, которого… он не хочет.

Но с этим я смогу разобраться потом. Потому что даже если так, даже если мои отношения с ним будут разрушены из-за этого я не собираюсь отказываться от малыша. Не собираюсь в очередной раз идти на поводу у мужчины, потакая его желаниям и капризам.

Это мой малыш.

Дверь передо мной открылась, и из нее вышла молодая девушка - заплаканная, с красным носом и очень грустным видом. Не знаю, что у нее случилось, но точно ничего хорошего.

Мысленно настраиваю себя на позитивный лад. Как бы там ни было сейчас главное позаботиться о малыше.

- Следующий, - слышу голос врача. - Громова? Татьяна Григорьевна?

Захожу и закрываю за собой дверь. Объясняю, что я не совсем на плановый осмотр.

- Правда? - она заинтересованно приподнимает бровь и молча кивает на кресло.

Раздеваюсь, забираюсь, жду несколько неприятных минут, пока она закончит все свои манипуляции.

Потом снова внимательно смотрит на меня поверх очков и качает головой.

- Татьяна, вы не сдаетесь, - наконец-то объявляет она. - Глеб Викторович вероятно тоже. Восьмая неделя, и то ваш самый короткий перерыв между попытками.

Я выхожу из-за ширмы и присаживаюсь напротив врача. Жду нотаций и поучений. Слишком мало времени прошло. Организм не восстановился. Психологически я могу быть не готова. Я все это слышала и знаю. Но еще знаю, что она в этот раз не права и знаю, что этого малыша я могу… я верю, что могу выносить и родить.

- Восьмая… - повторяю вслух лишь это.

- Да. Ставлю вас на учет, но учитывая предыдущие прерывания беременности и ваш анамнез рекомендовала бы.. - замираю, жду слов «лечь в стационар», - сократить рабочую нагрузку. Если вы по-прежнему разъезжаете с командой по региону - не стоит.

- А больница? - все-таки спрашиваю я для собственного успокоения.

- А вы хотите? - смотрит с любопытством.

- Нет! - выпаливаю быстро, так что она улыбается, - но если нужно, я готова.

Врачи быстро печатает на компьютере заполняя карту, вносит данные анализов, проставляет сроки.

- Татьяна, я на вашем месте начала бы с хорошего питания, регулярного сна и еще раз, не перегружайте себя. Необходимости в стационаре на данном этапе нет, но, если вдруг почувствуете какое-то недомогание или отклонение от нормального состояния - звоните в любое время. Витамины - обязательно по схеме, написала вот здесь - она протягивает рецепт. - Анализы в первом триместре будете сдавать раз в две недели, на первое УЗИ придете по сроку, не раньше! В остальном все, как обычно.

Я кивнула, улыбнулась и в отличие от прошло посетительницы вышла из кабинета врача светясь словно новогодняя гирлянда.

Малыш.

У меня будет малыш.

Рациональная часть моего мозга, которое кричало о том, что я женщина в разводе только что разругавшаяся со своим мужчиной и без перспектив выйти замуж. А эмоциональная, что я счастлива. И буду счастлива стать мамой снова, чтобы это ни значило и как бы тяжело не было.

Я поняла, что все эти годы хотела родить ребенка не Глебу. Я так старалась не для Громова, точнее не только для него.

Почему не получалось? Почему было так больно?

Не знаю, но верю, что сейчас все получится. Должно получится.

На автомате выхожу на улицу, поднимаю лицо и ловлю на щеки, губы и закрытые веки снежинки. День самый чудесный - мягкий снег падает и кружит в воздухе, небольшой мороз и яркое солнце. Перехожу дорогу, чтобы в торговом центре зайти в аптеку и приобрести то, что прописала врач.

Там на автомате (хотя я думала такое случается только в кино) захожу в отдел с детскими вещами. Точнее в отдел, где продают все в основном для новорожденных. Все белое, желтое, голубенькое и розовое. Кружевное. С мишками и паровозиками. Чепчики, распашонки, ползунки. Крошечные носочки. Комплекты на выписку и крестины.

Смотрю на все широки глазами. Не собираюсь покупать, но пинетки такие чудесные, что руки сами тянутся к ним.

Мои. И чьи-то еще.

- Ой, простите…

Я улыбаюсь, поднимаю голову, но передо мной Катя.

Катя Громова.

- Таня?

Она не просто удивлена. Ошарашена.

Словно я тот человек, которого она могла бы встретить в магазине вещей для младенцев в последнюю очередь. А я вот тут.

Мы молчим. Нам обеим неловко, хотя это совершенно иррационально. Мне уж точно не стоит испытывать такие чувства к женщине, которая не просто трахалась с моим мужем, залетела от него и меньше чем через полгоды сама вышла за него замуж.

Она все так же неплохо выглядит.

Идеальная прическа - волосок к волоску. Немного раздавшаяся фигура, но все логично - второй триместр дает о себе знать. Не думаю, что Катя много наберет за беременность.

Не думаю, что мне стоит об этом думать.

Я вежливо улыбаюсь, молча киваю и хочу обойти ее, чтобы отправиться домой и продолжать купаться в состоянии счастья от собственной беременности. И даже делаю несколько шагов.

- Таня, подожди, - Катя внезапно останавливает меня, хватая за запястье.

Прикосновение скорее формальное, чем реальная поптыка меня остановить и я быстро одергиваю руку. Морщусь, потому что мне не хочется с ней соприкасаться. Внезапно я понимаю, что несмотря на тринадцать лет вместе с Глебом я совершенно перестала к нему что-то чувствовать. И злоба на Леденцову тоже прошла.

Осталось разве что брезгливость, но от нее избавиться куда сложнее. Да и зачем? Я с ними пересекаться кроме как случайно не собираюсь.

- Давай поговорим. Красивые пинетки, кстати, - она смотрит на обязательный атрибут фотосессии для каждой беременной с нежностью. - Ты кому-то в подарок?

Этот вопрос избавляет меня от необходимости искать оправдание моему нахождению в этом магазине. И злит.

Словно я не могу сама быть в положении и выбирать вещи для своего малыша.

- Да, в подарок, - отвечаю ей, чтобы молчание не показалось слишком уж затянувшимся.

Гормоны и нервы дают о себе знать. Вероятно все понимают, что после нескольких неудачных беременностей и развода я не стану так рисковать здоровьем, чтобы попробовать снова. Вероятно большинство из тех, с кем я раньше плотно общалась - все, кто имеет отношение к команде «Звезда» - испытывают ко мне если не чистую жалость, то искреннее сочувствие.