На центр вышел распорядитель и подозвал нас к себе. Со мной был Паша, с Бочаровым какой-то юнец, вероятно кто-то из его окружения. Сам распорядитель был невысоким мужичком-бочонком с усами, в забавном котелке, будто сбежал откуда-то из Англии. Тёмные маленькие глаза уверенно выглядывали из под шляпы.

— Господа! Меня зовут Андрей Уточкин, и я являюсь распорядителем вашей дуэли. Снаряжение уже получили, всё готово, но для проформы я должен у вас уточнить. Не хотите уладить всё мирным путём?

На последней фразе его лицо сморщилось так, будто он съел целый лимон с кожурой. Неудивительно — мало кому здесь хочется, чтобы дуэлянты пожали руки, обнялись и разошлись по домам. Люди пришли сюда посмотреть на конфликт. Чтож, кто я такой, чтобы им в этом отказывать?

— Исключено! — я сделал шаг вперёд. — Не в моих правилах отказываться от своих слов.

— Пусть будет так! — Уточкин расплылся в довольной улыбке, по новой повторил все правила, мол, за яйца друг друга не кусать, соперника уважать, толпу случайно не резать, честь дворянина не срамить, насмерть не бить, и всё в таком духе.

В моей голове его речь лилась каким-то невнятным водопадом. Перед боевыми выходами в той жизни случалось что-то подобное. Абсолютно ясная голова, нет ни мыслей, ни сомнений, только готовность действовать.

Секунданты с распорядителем покинули круг, толпа затихла. Бочаров встал напротив меня и коротко кивнул в знак приветствия.

Его будто подменили. Ни тени вчерашнего бахвальства — спокойное лицо, короткие точные движения. Передо мной был не хвастливый соперник, а настоящий бретер. Это ощущалось сразу. Я кивнул в ответ. После приветствия мы сделали по два шага назад. Раздался громкий хлопок — дуэль началась.

Признаться, я рассчитывал на то, что противник бросится вперёд сломя голову, в надежде на лёгкую победу, но он не особо торопился. Перехватив меч поудобнее, он принял выжидающую стойку и начал потихоньку смещаться в сторону, ожидая моих действий.

По толпе пронеслась волна шёпотков, но вскоре на поляне воцарилась тишина. Лишь шорох обуви по жухлой траве — снег перед мероприятием в этом месте расчистили.

Затишье продолжалось всего пару мгновений — в один момент в моём оппоненте будто включился тумблер, и он начал сближение, последовательно атакуя меня мощными размашистыми ударами меча.

Я принял первый удар, перенаправил его вбок. Мощно бьёт, зараза. Явно не в игрушки играет. Я сразу попытался контратаковать плечом, чтобы выбить Бочарова из равновесия. Мимо — парень сгруппировался и увёл корпус в сторону, после чего перенаправил траекторию меча и атаковал уже слева.

Удары сильные, чёткие и быстрые. Благо, мне хватало реакции и навыков, чтобы отбивать их малой кровью. Частота и точность ударов противника почти не оставляли мне окон для контратаки.

Он пёр напролом, как танк. Мне пришлось максимально сосредоточиться — всё внимание только на клинок, дыхание и шаги. Просплю хоть один удар — станет очень худо. Никаких шуток. Следующие несколько минут я находился в защите. На мгновение мне показалось, что он и не сбавит напор, пока я не совершу ошибку.

Я уже перестал считать удары, когда очередной из них прошёл для меня особо удачно, и я всё же выловил момент, чтобы толкнуть оппонента плечом и провести серию выпадов. Бочаров, довольно оскалившись, отбил все, но было видно, что такого напора он не ожидал. Торопливо ретировавшись, он перехватил меч и снова принял выжидающую стойку.

Взгляд у него был по-прежнему спокойный, но уже с вызовом. Устал, в обороне хочет посидеть? Что ж, сделаю всё возможное, чтобы оборона ему не понравилась.

Барон действительно хотел покончить со мной серией мощных атак, вложив в них явно больше сил, чем стоило бы. Я чувствовал, как мышцы гудят, но в голове уже выстраивалась картина. Он выдохся. План может сработать.

Толпа гудела, из неё постоянно доносились выкрики в поддержку кого-то из нас. Чаще всего даже не было понятно, кого именно. Оно и не важно. Всё шло по плану. Я не расслаблялся, но в теле уже появилась уверенность — противник начал сдавать.

Я дал серию лёгких выпадов — не чтобы пробить, а чтобы запутать. Он не знал, на что я способен, а значит, мог принять это за мой максимум. Прекрасно.

За очередной серией лёгких ударов я начал наращивать темп и силу атак. И это принесло свои плоды — Бочаров вмиг сосредоточился, на лбу появилась испарина. Тем не менее защита у него была безупречна. На секунду я разозлился и начал откровенно щемить оппонента к краю арены.

Тут всё могло и закончиться. Заигравшись, я потерял нужную дистанцию, на очередном моём подступе соперник сделал финт в сторону, и мне пришлось сильно напрячься, чтобы увернуться от контратаки. Я отскочил на пару шагов назад и выдохнул.

Удар прошёл совсем недалеко от моего левого бока. Я только что чуть не попался на ловушку, которую сам же и готовил для Бочарова. Посмотрел на противника. Тяжело дышит, на лице усталость и злость. Думаю, я в тот момент выглядел точно так же.

Переведя дух, Бочаров ожидаемо снова пошёл в наступление. Быстрые, яростные атаки начали сыпаться на меня со всех сторон. Начался серьёзный бой. Жёстче, ближе, тяжелее — в ход пошли короткие шаги, плечи, локти, срезы по клинку. Время будто замедлилось, пока мы сошлись в схватке с новой силой.

В один из выпадов я инстинктивно применил приём, который видел в прошлой жизни. Приняв клинок на блок, мы сцепились клинками, после чего я провёл разворот с блоком и быстро шагнул в сторону, сильно толкнув Бочарова в бок. Толпа одобрительно загудела.

Тот явно такого не ожидал, пошатнулся и потерял концентрацию. Я понял — это мой шанс. Вложив последние силы, я начал жёстко прессовать соперника. Никаких передышек, только удары максимальной силы, быстрые и решительные.

Ошеломлённый тем, как быстро переменился ход боя, Бочаров начал сдавать позиции. Неуверенные блоки, полная защита без попыток контратак, всё чаще начал отступать назад. Я же, наоборот, только наращивал темп, используя весь свой запас сил. Да, похоже на ва-банк, но все карты у меня.

Один из его блоков вышел слишком высоким — рука дрогнула, клинок ушёл вверх. Я шагнул вперёд и резко сместился влево, клинком срезал защиту и провёл короткий, колющий удар в плечо.

Металл задел ткань и врезался в тело под правильным углом — до крови. Так, чтобы сомнений не осталось. Бочаров отшатнулся, не сразу понял, что произошло. Секундант вскочил с места, раздался сигнал — дуэль завершена.

Толпа сначала замерла — будто не все успели осознать, что произошло. А потом, как по команде, вспыхнула шумом. Кто-то зааплодировал, кто-то заорал что-то невнятное, вдалеке раздался чей-то одобрительный свист. Были и те, кто выражал недовольство — похоже, ставок сделали немало. Но, какая разница, если я уже победил.

Мы с Кириллом Бочаровым так и стояли друг напротив друга, побросав оружие на землю. Противник держался за плечо, зажимая кровоточащую рану. Я смотрел на него, он смотрел на меня. Удивительно, но в его взгляде не было ни ярости, ни обиды. Скорее — что-то вроде признания и возможно немного удивления.

К нам подошёл распорядитель вместе с нашими секундантами. На лице Паши сияла неприкрытая гордость. Распорядитель двигался уверенно, можно сказать, торжественно.

— Я должен собрать оружие, господа, — произнёс он вежливо, почти церемонно.

Не дожидаясь помощи, он сам шагнул вперёд и одним точным движением поднял оба клинка — мой и Бочарова.

— Дуэль завершена. Победитель — барон Ян Борисович Бронин! — громко объявил он.

Сказано было с уважением, без малейшего промаха в интонации. Но я всё же подметил, что он явно расстроен результатом. Похоже, ставил не на меня.

А вот Паша, наоборот — светился от счастья. Перед боем я настоял, чтобы он поставил все наши сбережения на мою победу. Конечно, Зорин поначалу возмущался, что, мол, не дело последние фамильные копейки на дуэли ставить, но успокоился быстро и сделал так, как я его просил. Глупо было бы не использовать такой шанс немного поправить наше финансовое состояние.