— Снижу, — заверил я. — Когда сдохну.

Поднявшись, я шагнул к подъёму на десятый ярус. Пришло время проверить, на что я действительно гожусь.

— Шустрик, приём, — произнёс я, стараясь унять дрожь в голосе. — Как вы там?

— Золотой, разорви тебя груваки! — в канале послышался вопль командира. — Ты зачем связь отключил⁈ Где ты⁈

Райн орал и не стеснялся этого. Его можно было понять. После очередного сеанса связи я просто отключил приделанную Техником антенну, чтобы командир не доставал своими бесконечными вопросами. Скучно им там сидеть, видите ли! Вот и дёргали меня каждые десять минут, выясняя, жив я ещё или уже нет. Тишина в эфире после отключения была такой жуткой, словно я в склеп попал, но отказываться от неё я не собирался. Лучше никак, чем слушать непрерывные приказы выжить.

Вот бы ещё такая тишина была и на ярусах этого проклятого всеми груваками и предтечами подземелья.

— Опять шумишь? — спросил я. Перед глазами всё ещё плясали круги, но Эхо уже во всю занимался ремонтом моего израненного тела. Путешествие внутри червя мало кому идёт на пользу. Тем более червя, который глотал тебя не для того, чтобы доставить высшему ксорху на обед, а для того, чтобы уничтожить. — Случилось что?

— Золотой, — прошипел Райн. — Твоё счастье, что ты не рядом! Я бы лично тебе голову открутил и сказал, что так и было! Мне генерал уже всю душу вынул! С ним связались Соларионы и потребовали, чтобы армия сделала всё, чтобы тебя спасти!

Внезапно!

Это что такого Тень успел наговорить Соларионам, что они так возбудились? Хотя, как по мне, Тень-33 никак не мог попасть на поверхность раньше меня. Потому что с седьмого по второй ярусы я путешествовал внутри проходчика ксорхов. То ещё удовольствие, если честно. Зато быстро и минуя огромную армию, что спускалась за моим мечом. Теперь им всем разворачиваться и, мешаясь друг другу, топать обратно.

— Я на первом ярусе, — ответил я. Судя по тому, как кто-то на фоне хрюкнул от удивления, меня слушали все. Пришлось пояснять, каким образом я здесь оказался. — На седьмом меня сожрал ксорх и протащил до второго. На первый я уже дошёл сам. Живой, относительно целый. Устал, как бешеная грувака. Ты не ответил — как сами?

— Сидим, ждём эвакуации, — ответил Райн после паузы. — Ксорхи делают вид, что нас вообще не существует. За тридцать часов к нам ни одна тварь так и не пришла.

— Брезгуют, — послышалась реплика Зорины. Райн зашипел, призывая к порядку.

— Ладно, Шустрик, пойду я дальше, — мне удалось подняться на ноги. — Связь опять отключу. Не хватало, чтобы во время боя генерал начал меня дёргать, требуя незамедлительного возвращения.

Дожидаться, что скажет командир, я не стал. Отключил антенну, погрузившись в тишину. Туша очередного червя, который заблокировал проход за мной, начала дёргаться сильнее. Видимо, бруты, находящиеся с той стороны, прорвали первый слой плотной шкуры. Сейчас они доберутся до внутренностей и начнут крушить остатки изнутри. Поразительная целеустремлённость. Желание заполучить меч превратило их в бездумные мясные тараны. Тот, кто заправляет всем этим кошмарным роем, явно не экономил ресурс.

Присев, я поднял валявшуюся на камнях лучевую винтовку и вытащил из неё блок энергии. Оружия на первом ярусе было много. Слишком много. Тела защитников форпоста уволокли, но оружие оставили. Первую винтовку я нашёл на втором ярусе и за это время успел поменять уже три штуки. Это куда быстрее, чем возиться с перезарядкой.

Как ни крути, но против коронников винтовки куда эффективнее боевого меча. На порядок! Я раз тридцать пожалел, что не взял одну с собой — до седьмого яруса поднимался с огромными приключениями. Несколько раз был на волосок от смерти. Если бы не Эхо — коронники выжгли бы мои мозги ещё при первой встрече. Причём чем выше я поднимался, тем больше становилось этих живых цилиндров.

Но на втором ярусе всё изменилось — я нашёл лучевую винтовку.

Эхо заранее предупреждал о коронниках, я высовывал винтовку из-за угла и, личностную матрицу как вторые глаза, выжигал копошащихся в чужих мозгах тварей раньше, чем они добирались до меня. Против брутов, конечно, это не помогало, но сражаться с ними стало чем-то почти привычным.

Когда перед глазами есть красные и зелёные нити, жизнь вообще становится прекрасной. Двигайся по зелёным. По красным не двигайся. И будет тебе счастье.

Добраться до некогда существовавшего в единственном экземпляре выхода на поверхность Гипериона-7 мне не удалось. Проходы были завалены обрушившейся породой. Люди сами взорвали тоннели, пытаясь не пустить ксорхов дальше. Но это была глупая затея. Когда в твоей армии есть проходчики, с лёгкостью прорывающие любую земную твердь, выход на поверхность может появиться где угодно.

Так и здесь. Я добрался до дыры, созданной одним из червей. Возможно, здесь была сожрана какая-то группа. Может быть даже наша.

Эхо рассчитал траекторию подъёма и спустя несколько минут тяжёлой работы я стоял под кислотно-зелёным небом. Описать мои чувства в этот момент было тяжело.

Радость? Определённо. Мне потребовалось тридцать часов, чтобы подняться с двенадцатого яруса на поверхность. При том, что пять ярусов меня просто тащил внутри себя червь. Нахождение в замкнутом пространстве мало кому понравится. Тем более что тебя каждые два-три метра желают сожрать.

Ошеломление? Естественно! От форпоста практически ничего не осталось. Разрушенные до самого основания здания, искорёженный металл, разбросанное по всему форпосту оружие и, что хуже всего, ни одного тела. Ни ксорхов, ни людей. Забрали всё, что могло пойти в пищу.

Страх? Был и он. Стоило посмотреть в сторону от базы, у меня внутри всё сжалось. Там находилось целое поле коронников. Штук сто, не меньше! Их короны светились и были направлены в небо. Там мелькали юркие силуэты истребителей, уворачивающиеся от выпущенных драксами снарядов. На моих глазах один истребитель сделал странный манёвр, совершенно не поддающийся логике, и попал под снаряд дракса. Вспыхнуло яркое солнце, которое тут же погасло в зелёном тумане неба, и примерно у четверти поля коронников угасли отростки. Вот, значит, как! Эти твари воздействовали на пилота, заставив того совершить ошибку! Когда у тебя в мозгах копошиться сразу двадцать ксорхов, ни один личный энергощит не поможет.

— Обнаружены биосигнатуры, — произнёс Эхо. — Сто двадцать единиц.

— Много, — прорычал я, скрываясь за камнями. — Всех не перестреляем. Нас прикончат раньше.

— Речь не о коронниках, — заявил Эхо. — Биосигнатуры обнаружены в руинах.

— Ксорхи? — я резко обернулся в ту сторону. На форпосте тварей не было. Здесь уже всё сожрали.

— Биосигнатуры определяются как «Призраки», — Эхо продолжал выдавать информацию порциями, словно издеваясь. Неужели нельзя было сразу сказать, что под камнями лежит сто двадцать человек? — Они двигаются.

Последнее уточнение личностная матрица сделала, считав мои мысли. «Призраки» двигаются? Сто двадцать единиц? Спустя шесть дней с момента нападения ксорхов? Звучит как чистой воды безумие. Хотя само моё присутствие здесь тоже трудно назвать иначе, кроме как безумием.

Я подключил антенну и начал перебирать частоты, вызывая всех, кто мог быть поблизости.

— Говорит Золотой, отряд «Малыши», — произносил я раз за разом. — Нахожусь на форпосте. Есть кто выживший? Повторяю — нахожусь на форпосте! Есть выжившие?

Пустота. Только треск эфира. Вдруг на одной из частот раздался знакомый хрипловатый голос:

— Это капитан Идриан Валк. Есть выжившие.

Я замер. Командир форпоста жив? Даже для безумия это уже чересчур.

— Сколько вас и где вы находитесь? — спросил я. Вспомнив доклад Райна и требования генерала, уточнил: — Что со связью? Обеспечением? Раненные?

— Сто двадцать человек, — чётко ответил капитан Валк. — Тридцать семь критичных, протянут ещё сутки, не больше. Энергия заканчивается. Боеприпасов нет. Связь с орбитой потеряна. Мы в бункере под главным зданием.