— Что делать? — послышался голос моего надсмотрщика. — Разве ты не знаешь?

Провокация. Чистой воды. Даже находясь на грани, боец Соларионов старался выполнить задание. Конечно, я знал, что делать — Эхо уже выжег эту инструкцию у меня в мозгу. По этому коридору лежал путь в центральный отсек, где находился командный пункт и то самое ядро. Знания вливались в Эхо порциями, и он незамедлительно транслировал их мне, убеждая активировать ядро и поглотить его наноструктурные компоненты.

— А можно без игры «угадай или умри»? — огрызнулся я. — Сейчас не тот момент, чтобы тыкать пальцем в небо. Ты привёл нас сюда с чётким пониманием, что мы здесь сумеем выжить. Мы тебя сюда доставили. Так делай свою работу!

— Для начала нужно добраться до центрального отсека, — после паузы произнёс Тень. Неужели мне удалось зародить в нём сомнения? Было бы идеально.

— Тащим лежачих! — приказал я, поднимаясь на ноги. Эхо встрепенулся, обрушившись на меня новой порцией требований поглотить ядро, но мне хватило всего одного вопроса, чтобы заставить его умолкнуть: «Как думаешь, у Тени есть личностная матрица?»

Наконец-то к Эхо вернулась адекватность. Учитывая всё, что боец Соларионов успел продемонстрировать, личностная матрица у него была. Пусть не такая всепоглощающая, как у Ариса Солариона, но рабочая. Способная вступить в контакт с управляющим контуром базы. Значит, Тень уже настроился на её ядро. Любое моё неверное движение, любая попытка поглощения будут мгновенно расценены как признание, что у меня есть нечто лишнее. То, чего у обычных людей быть не должно.

— Вначале досконально изучаем ситуацию, потом принимаем решения, — мысленно резюмировал я. Эхо умолк, явно расстроенный перспективой упустить столь мощный источник наноструктурных единиц. Но попыток перехватить управление больше не было.

Коконы с людьми мы оставили у входа — времени на героические спасения сейчас не было. Если кто-то выжил, то пару часов сумеет посидеть неподвижно. Добравшись до большого помещения, я осмотрелся.

Это мог быть центр управления крупным кораблём, но всё выглядело иначе. В центре зала возвышалась не привычная консоль, а гладкая стела, переливающаяся тусклым светом. Полупрозрачный кристалл. Эхо даже назвал его, но набор звуков, что он издал, человеческий разум ни повторить, ни запомнить не мог.

Стелла росла прямо из пола, сливаясь с ним, словно живое дерево из металла и света. По периметру зала зияли проёмы без дверей, ведущие в небольшие помещения или технологические ниши. Стены и потолок были лишены швов и стыков. Всё казалось вырезанным из цельного, слегка светящегося изнутри материала.

— Что дальше? — спросил я. Эхо уже осознал, что происходит, так что не вмешивался.

— Где-то на центре управления есть углубление в виде трёхпалой ладони, — ответил Тень. — Приложи туда свою.

Эхо, всегда стремящийся быть полезным, тут же подсветил нужное место на стеле. И совершил этим фатальную ошибку. Человек, не знающий, что ищет, не устремится к цели сразу. Эхо осознал это слишком поздно, убрал подсветку и, пытаясь исправить оплошность, начал хаотично высвечивать случайные точки на интерфейсе — места, с которых логично было бы начать обследование. Этому «совету» я и последовал, якобы случайно наткнувшись на углубление лишь спустя несколько минут.

Выемка в форме трёхпалой ладони была огромной. Моя кисть с оттопыренным большим пальцем и мизинцем, сложенная в подобие древнего жеста, выглядела в ней жалко, словно ребёнок пытался вложить ладошку в отпечаток руки великана.

— Получен запрос на единение, — отчитался Эхо. — Игнорирую.

Разумеется, игнорируешь. Нельзя ни принять его, ни отвергнуть. Обычный человек вообще не должен был этот запрос получить. Он его просто не увидит.

Хотя я ошибался. Малые базы предтеч создавали явно не только для себе подобных. Они были спроектированы как универсальные убежища. Не дождавшись ответа от личностной матрицы, центр управления начал диалог уже со мной.

Визор «Призрака» несколько раз дёрнулся, будто к нему подключались чужие протоколы. На дисплее замелькали незнакомые символы — письменность предтеч. Эхо, загнавший себя в глухую оборону, их не переводил. Символы мерцали, дробились и наконец сложились в понятную строку на имперском:

— Анализ проведён. Биологические параметры зафиксированы. Запущен процесс реструктуризации среды.

На гладких стенах проступили воздуховоды, из которых ринулся чистый воздух, с силой вытесняя ядовитый туман Гипериона-7. Прошло всего несколько секунд, и датчик моего «Призрака» показал, что снаружи костюма дышать будет легче, чем внутри.

База не остановилась на этом. Тонкая сеть светящихся линий пробежала по потолку и стенам, после чего пространство озарилось ровным мягким светом. Из пола с тихим шелестом выросли несколько металлических наростов, принявших форму стульев и лежанок. Для полного набора не хватало только лёгкой фоновой мелодии и официанток с коктейлями.

— Можно снимать шлемы, — произнёс Тень. — Каэль, отправь запрос центру управления. Нам нужны капсулы регенерации.

— Меня зовут Золотой, — произнёс я, заметив, как дёрнулась голова Вальтера. Аристократ впервые услышал моё настоящее имя и теперь жадно ждал продолжения. — Повтори.

— Золотой, — после паузы ответил Тень. — Принято. Делай запрос на капсулы регенерации.

Я снял шлем и вдохнул. Воздух был настолько чистым и пьянящим, что в висках на мгновение застучало. Заметив, что со мной ничего страшного не случилось, за мной потянулись остальные. Те, кто мог двигаться самостоятельно.

— Словно в горах, — блаженно выдохнула Лана, втягивая воздух полной грудью. — Там такой же чистый и освежающий воздух.

В горах мне бывать не доводилось — на Агрисе их просто не было. Но я понял, о чём она. Дышалось и правда легко.

Вернувшись к стеле, я вновь приложил ладонь. На этот раз база говорила не через визор, а через тактический компьютер на предплечье, встроившись в его интерфейс.

— Есть возможность создать только одну капсулу, — завил я, озвучив полученные данные. — Запускаю создание.

В одной из технологических ниш ожила пустота. Воздух задрожал, и из самого пола начал расти металл. Это было не появление деталей из скрытого отсека, не сборка из готовых блоков. Материал пола потерял твёрдость, став податливым, как тёплый воск. Он потёк вверх, формируя овальный контур, вытягиваясь и изгибаясь с немыслимой для металла плавностью. Мы смотрели на творение древних, чувствуя себя пещерными людьми, впервые увидевшими звездолёт. Впрочем, по сравнению с предтечами мы и были пещерными людьми.

Нарост принял форму идеального продолговатого кокона чуть больше человеческого роста. Его поверхность оказалась волокнистой, сотканной из миллионов сплетённых металлических нитей. Раздалось тихое шипение и кокон разделился по продольной оси. Верхняя часть отъехала в сторону, обнажив выемку, повторяющую контуры человеческого тела, усеянную микроскопическими сенсорными точками.

— Необходимо поместить пациента внутрь, — продолжил пояснять Тень. — Без одежды. Система проведёт диагностику и начнёт терапию.

— Мускул, — произнёс я без лишних раздумий. Ториан обернулся, огромная бровь поползла вверх в немом вопросе. Он-то был цел, но я продолжил: — Готовь Малыша. Он пойдёт первым.

Это был циничный, но единственно верный расчёт. Прежде чем рисковать кем-то из «Феникса», нужно проверить систему на том, чья жизнь имела наименьший приоритет. Сработает — отлично. Не сработает, и Вальтер Кирон умрёт в недрах древнего артефакта — мы скорбно почтим его память. Десант своих не бросает, но первыми всегда спасают тех, кого можно спасти. Аристократ с перебитым позвоночником в эту категорию не входил.

Стоит отдать должное Вальтеру — он промолчал. Аристократ принял мой выбор и молча терпел извлечение из костюма и комбинезона. Никто не отвернулся и не скривился: брезгливость ушла ещё в первую неделю с инструктором Карсом. Когда ты неделями сидишь в броне без нормальной системы отвода отходов, воротить нос от других смешно.