— Двумя, — последовал незамедлительный ответ Альмора. Он прекрасно знал тело своего носителя и его возможности. За двести пятьдесят лет, что они находятся вместе, личностная матрица предтеч и представитель Соларионов давно срослись в одно целое.

— Нужно ещё что-то объяснять? — усмехнулся Арис. — Нет, Альмор, в нём что-то есть. Насколько я понял, он уже на Гиперионе-7? Пусть Тень продолжает наблюдение. Посмотрим, что этот оператор дронов покажет в реальном бою. Это ещё что такое? У него в команде «грязный»?

Перед глазами Ариса высветился состав группы «Феникс» нового набора. Быстро пробежав по тем, кто обучается вместе с Каэлем, Соларион остановился на курсанте с позывным Калькулятор. Векс Шуртан, родом с системы Оликан, обладатель биокибернетических имплантов.

— Дожили, — с нескрываемым презрением произнёс Арис. — «Грязные» уже в Императорскую боевую академию поступают! Дойдёт до того, что они начнут требовать себе места в сенате!

«Грязными» Соларионы называл всех, кто модернизировал свои тела. Не важно, что это — импланты, дополнительные органы, нейроусилители. Любое изменение тела превращало человека в «грязного». Сотню лет назад даже указ вышел, запрещающий подобным «существам» занимать важные посты, однако это не останавливало людей от желания себя усовершенствовать.

— Найди данные, сколько всего «грязных» обучается в академиях, — приказал Арис Соларион. — Как боевых, так и военных. Что-то мне подсказывает, что даже в военных появилась эта погань. Мы должны оградить себя от подобного!

Система Гиперион-7

Гул гипердвигателей был низким и навязчивым, что не мешало Ториану дрыхнуть. Нашего громилу вообще ничего не пробивало. Шум, гам, безумие вокруг — как только появлялось свободное время, Ториан впадал в спячку. Инструктор Карс научил его ценить каждую секунду.

Вот только спал он один. Остальная группа сидела без шлемов, всматриваясь в проекцию проносящихся мимо нас звёзд. «Кузница» была расположена в трёх часах гиперпрыжка от Гипериона-7. Время вышло, и мы вот-вот должны были выйти в обычное пространство.

Где-то в глубине корабля замигал предупредительный сигнал, отсчитывая последние минуты. Звёзды на проекции замелькали, теряя чёткость, готовясь смениться статичным полотном настоящего космоса. Секунды до выхода.

«Странник», как назывался транспортник «Кузницы», был переделанным малым военным крейсером. Когда-то на нём сражались с ксорхианцами и непокорными системами, сейчас он развозит курсантов к их первому настоящему испытанию. Всё обучение, вся подготовка могла закончится в первую же секунду после высадки, если что-то пойдёт не так. Бессмысленно и глупо.

Умереть в нашем случае можно было довольно легко. Это другие группы будут находиться на верхних ярусах многочисленных туннелей ксорхианцев. Тем, кто желает добыть мион, придётся спускаться в самую бездну. Причём там не будет симуляторов, блокирующих лучей и инструкторов, поднимающих тебя после «смерти». Там будет всё по-настоящему.

Вместе с нами на Гиперион-7 отправились выпускники «Кузницы». Пятьдесят два человека, будущие курсанты второго курса Императорской боевой академии. Год назад их было пять сотен, так что это не просто лучшие — выжившие. Они смотрели на нас, «ускоренных», без презрения, но и без дружелюбия. Как любит говорить Векс, мы для них «статистическая аномалия». Диковинка, не прошедшая полный цикл обучения.

Всё, что требовалось от выпускников «Кузницы» на Гиперионе-7— выжить в течение четырёх месяцев. Не нужно никого убивать, не нужно участвовать в зачистках. Как заявил инструктор Карс перед нашей отправкой, ксорхианцы с завидной регулярностью пытались выбраться из своих нор, чтобы вновь захватить планету. Они не ведали страха или боли. Им не ведомы были инстинкты выживания. Их гнал вперёд один из Мозгов — тварь высшего уровня, управляющая огромными толпами низших особей.

Звёзды застыли. Проекция на мгновение погасла, а затем вспыхнула снова, показывая уже не полосы гиперпространства, а статичную картину. Система Гиперион-7. Мёртвая система Гиперион-7.

Чтобы впечатлить курсантов, тот, кто управлял проекцией, показал не только планету, но и её ближайшую орбиту. Вернее, её наполнение.

— Анализ изображения, — прозвучал голос Эхо. — Классификация. Тяжёлый крейсер класса «Молот». Уничтожен критическим попаданием ксорхианской биоплазмой. Вероятность выжить при подобном попадании — тридцать два процента. Средний крейсер класса «Вепрь». Поглощён хищником падальщиков. Корабль был взорван во время поглощения, уничтожив хищника. Вероятность выжить при подобном взрыве — ноль процентов…

Эхо чётко и беспристрастно пояснял, что произошло в системе. Как и каким образом были уничтожены космические корабли, сколько людей здесь погибло. Кораблей ксорхов здесь было мало. Либо их уже растащили, либо их на самом деле было уничтожено всего несколько единиц.

— Корабль падальщиков условного типа «носитель», — Эхо подсветил зелёным гигантский обугленный скелет ската с похожими на шипы наростами. — Предназначен для прорыва орбитальной обороны и заражения планетарной поверхности спорами. Уничтожен плазменными зарядами. Признаки жизни отсутствуют.

Последовало ещё несколько людских крейсеров и даже полуразрушенная орбитальная станция защиты, пока перед нами не показались знакомые очертания продолговатой костлявой рыбы.

— Корабль падальщиков условного типа «сердцевик», — отреагировал Эхо. — Носитель Сердца. Предназначен для координации роя, генерации низших особей и заселения планеты. Уничтожен таранной атакой тяжёлого линкора.

Сам линкор торчал в корпусе, словно огромная рукоятка топора. И так было повсюду. Вся система оказалась одним гигантским кладбищем, заваленным железными и биологическими трупами. Сотни крупных кораблей и тысячи мелких. Целые флотилии, навсегда застывшие в своём последнем бою.

Я смотрел на это кладбище, и у меня внутри всё сжималось. Но не от страха или переживаний о погибших. Это война, на ней иногда погибают. Сжималось у меня от жгучей, почти физической боли увиденной картины.

— Не понимаю причин изменения морального фона, — послышался Эхо. — Нужна корректировка состояния?

— Ничего не делай и молчи, — мысленно огрызнулся я. — Ты не поймёшь.

Эхо никогда не поймёт. Он видел общую картину, потери, историю сражения. А я видел другое. Я видел горы фазового сплава. Тысячи тонн высококачественного титана, триданита, электропроводящих полимеров. Целые состояния, которые сейчас просто висят в вакууме. Если бы хоть десятую часть этого металлолома отправить к нам на фронтир, Роан смог бы открыть целую верфь. Лия Верес не сидела бы сейчас без работы. Мерваны закупили бы лучших дронов империи. Роботы Каллисов стали бы совершенными. Никто бы не дрался за жалкие обломки станций, а планировал свою работу, разделяя между группами целые сектора орбиты.

Здесь был похоронен не просто флот. Здесь был похоронен шанс на достойную жизнь систем, похожих на наш фронтир. Да, нам повезло — Арис Соларион явился к нам в гости и совершил чудо. Теперь космос в нашей системе не умрёт. Но таких систем, как наша — сотни. И все они находятся на окраине. Вот только империя Тирис предпочла обо всём этом забыть, оставив обломки висеть в космосе, чем предоставить системам, которые действительно нуждались в подобной работе.

— Страшное зрелище, — произнёс Райн, наблюдая за проекцией.

— Дорогое зрелище, — поправил я. — Каждый из этих кораблей мог бы год содержать любую систему фронтира, если бы его туда притащили на разборку.

— Кто о чём, а Золотой о деньгах, — фыркнула Зорина, даже не думая смотреть на проекцию. Космические баталии её не интересовали. — И долго вы собрались пялиться на это кладбище чужого позора? Положить целую флотилию ради нескольких ксорхианских кораблей мог только бездарь. Его бы из нашей «Кузницы» вышвырнули через двадцать минут. Да и то десять из них инструктор гонял бы этого беременного грувака по тренировочному лагерю, молотя дубинкой.