Отец лично вышел навстречу гостям. Глава нашего рода был человеком, который родился вместе с величием. Даже Соларион замедлил шаг, встретившись с Герардом Арданом.

Арис Соларион слушал приветствие с вежливым вниманием, кивал, отвечал коротко. Когда отец предложил пройти внутрь, Арис согласился лёгким кивком — и в этот момент мне показалось, что всё поместье выпрямилось в стойку смирно.

Я воспользовался суматохой и тихо ушёл с балкона. До меня только сейчас дошло — я не мылся со вчерашнего дня. Пыль, гарь, следы смазки, остатки гермопасты на шее. Отличный вид для встречи с одним из высших Соларионов.

Добравшись до ванной, я разделся и шагнул под воду. Поток был ледяным, но я едва его чувствовал. Мысли крутились вокруг того, что несколькими этажами ниже сейчас находится человек, который может переписать мою судьбу.

Когда я вышел из душа, вода ещё стекала с волос. Я потянулся за полотенцем — и замер. У окна стояла девушка. Та самая, что шла за Соларионом.

Чёрный костюм, точёная фигура, ослепительная красота и холод, от которого хотелось отступить. Она повернула голову в мою сторону и, совершенно не смущаясь, что я стою перед ней в одном полотенце, произнесла:

— Господин желает тебя видеть.

Голос был женственным. Не механическим, как ожидалось, наоборот, тёплым, почти мягким. Но в нём было что-то неправильное. Слишком всё было правильно, словно говорил не человек, а робот! Да и не бывает у людей таких металлических глаз.

Но не глаза привлекли моё внимание. На поясе девушки висел меч. Не декоративный, а, предтечи его раздери, настоящий силовой меч!

В империи аристократы редко выходили из дома без личного поля — универсальной защиты, что гасит любую кинетику, плазму и излучение. Пока у поля есть заряд, оно делает человека почти неуязвимым.

Но силовой меч — другое. Он входит в резонанс с защитой и прорезает её, вместе с телом, словно ткань. Никаких щитов. Никаких спасений.

Говорили, что эти мечи созданы по технологиям предтеч. Каждый клинок уникален, синхронизирован с владельцем, и, если кто-то другой попытается его активировать — клинок его убьёт.

— Ты всегда входишь в чужие комнаты без приглашения? — спросил я, стараясь не показывать дрожь в голосе.

— Тебе стоит одеться перед встречей с господином, — девушка проигнорировала мой вопрос. — У тебя две минуты.

С этими словами она развернулась и покинула комнату. В тот миг, когда дверь за ней закрылась, воздух вокруг будто стал легче. Словно само пространство давило, пока она была рядом.

Что-то встреча с Соларионом начала мне казаться не такой и хорошей идеей.

Главный зал поместья Арданов сиял непривычным светом и пугал количеством собравшихся гостей. Их было действительно много. Кажется, впервые я видел заполненный зал — чиновники, представители главных родов планеты, несколько военных и те, кто просто пришёл посмотреть на Солариона своими глазами. Люди стояли вдоль стен, переговаривались шёпотом, стараясь не смотреть в центр, где происходило главное.

Там стоял отец. Высокий, прямой, собранный. Богатейший человек Агриса, осознающий свою силу.

Рядом с ним — Арис Соларион. Всё в нём было до безупречности правильным и это пугало. Будто перед тобой не человек, а робот. Что он, что девушка, находящаяся в нескольких метрах от него.

Мать стояла дальше всех — на краю зала, стараясь стать невидимой. Братья сгрудились ближе к отцу: Лоран с натянутой улыбкой, Кориэн с каменным лицом, Веран — слишком молодой, чтобы скрыть растерянность. Они шептались, но при моём появлении осеклись. Я чувствовал, как на меня не смотрят. Забавное это ощущение, понимать, что тебя воспринимают, как пустое место, словно я ошибка, о которой в приличном обществе не принято говорить.

Но так воспринимали меня не все. Едва я вошёл, как Арис Соларион отвлёкся от моего отца и повернулся в мою сторону. Металлический блеск в зрачках дрогнул в свете ламп и на лице высшего аристократа империи Тирис появилась улыбка.

— А вот и наш герой, — сказал он. — Герард, ты воспитал достойного сына.

Зал замер.

Мать опустила голову. Братья переглянулись. Впервые в жизни я увидел в их взглядах не презрение, а растерянность. А отец… На мгновение его лицо стало каменным, потом он заставил себя улыбнуться.

— Каэль действовал так, как и должен был действовать любой Ардан, — произнёс отец и, как мне кажется, эти слова дались ему нелегко. Только что меня официально признали одним из Арданов. Меня увидели.

Арис какое-то время смотрел на меня, будто проверяя, выдержу ли я взгляд. Давалось это с трудом, но я держался. Давление, которое на меня обрушилось, в чём-то походило на то, которое создавала девушка в чёрном костюме. Раз есть давление, значит нужно его выдержать. Во что бы то ни стало!

— Подойди, — послышался довольный голос Ариса Солариона.

Я сделал шаг. Потом второй. С каждым новым давление росло, словно на нашей планете начала увеличиваться гравитация. Но что такое гравитация для пилота, привыкшего к перегрузкам? Передо мной стоит человек, который может воплотить мою мечту. Ни одна гравитация не посмеет встать между мной и боевой академией фронтира!

Арис наблюдал спокойно, не отводя взгляда. Когда я подошёл ближе, он чуть наклонил голову, будто рассматривал не человека, а забавную зверушку. И, стоило мне остановиться, давление ушло, словно его никогда и не было.

— Твои действия выглядели весьма необычными, — заявил он.

Я промолчал. Нельзя отвечать, пока тебя не спросят напрямую. Таковы правила.

Соларион выдержал короткую паузу, уголки губ едва заметно дрогнули.

— Герард, — произнёс он, обращаясь к моему отцу, — ты в курсе, что твой сын готов был пойти против самой империи?

Отец заметно напрягся.

— Я… — начал было Герард Ардан, но Соларион поднял ладонь.

Жест был мягкий, почти вежливый, но от него по залу прокатилась волна. Все разговоры стихли.

— Не отвечай, — сказал Арис спокойно. — Я не укоряю. Иногда империю нужно испытывать. Иначе она забывает, зачем существует.

Он повернулся ко мне. Металлический блеск в зрачках дрогнул.

— Ты, Каэль Ардан, испытал её на прочность. Ты понимал, что приказ империи нельзя игнорировать?

— Понимал, — подтвердил я.

— И всё же остался у корабля ксорхианцев? — всё так же мягко уточнил Арис.

— Да, — ответил я.

— Почему? — спросил Соларион.

Простой вопрос. Я чувствовал, как все в зале ждут моего ответа. Отец, братья, даже девушка в чёрном костюме.

— Если бы я ушёл, — сказал я, — всё, что я сделал за последние пять лет, всё, что я пережил за это время, всё это потеряло бы смысл.

Впервые в жизни я говорил то, что действительно думал, и впервые в жизни никто меня не перебивал. Арис Соларион молчал несколько секунд, потом медленно кивнул.

— Смысл, — повторил он. — Забавно. Люди фронтира почему-то любят это слово.

Он сделал шаг вперёд, нависнув надо мной.

— Ты искал не смысл, Каэль, — произнёс он. — Ты искал границу. Хотел понять, где кончается страх.

Он говорил без осуждения, как человек, который уже видел подобное сотни раз.

— Империя не щадит тех, кто её ослушался, — продолжил он. — Но ты — исключение.

Он чуть повернул голову, и в сторону отца скользнуло что-то вроде улыбки.

— Полагаю, Герард, тебе действительно стоит быть гордым. Такие сыновья встречаются редко.

Арис выпрямился и сложил руки за спиной.

— Мы оценили твою находку, Каэль, — произнёс он наконец. — То, что ты нашёл, называется Сердцем корабля ксорхианцев. Настолько редкая вещь, что за последние две сотни лет это всего пятая подобная находка. Это я сообщаю тебя для того, чтобы ты понял ценность. Однако должен сразу тебя огорчить — по законам империи Тирис у меня нет права заплатить тебе за артефакт ксорхианцев. Подобные находки сразу становятся собственностью империи, независимо от того, кто их нашёл. Однако у меня есть возможность выполнить твоё желание. Любое, но оно не должно касаться денег. Скажи мне, Каэль Ардан, чего ты желаешь больше всего на свете?