Попросту говоря, не учесть в полной мере интересы дворянского сословия, означало верную гибель для любого правителя России. За воспоминаниями далеко ходить не надо, крепкими дворянскими руками был убит отец Николая I — император Павел.

В основной своей массе дворяне не хотели лишаться крепостных рабочих рук, справедливо предчувствуя, что это станет концом их благополучия. Тем более, не могло быть речи об отказе от земельной собственности. Как и любой уездный Собакевич, просвещенный масон Карамзин выступал против освобождения русских крестьян, чтобы не претендовали они на землю, «которая (в чем не может быть спора) есть собственность дворянская».

Даже после принятия закона о «вольных хлебопашцах», тысячи дворянских свободолюбцев предпочитали мечтать о парламентах и либеральных конституциях, вместо того, чтобы заключать соглашения со своими крестьянами и отпускать их на волю вместе с землей.

Противники отмены крепостного права, как например князь П. Гагарин, говорили, что крупные поместья, использующие крепостной труд, являются главными поставщиками хлеба на рынок, в том числе и внешний. И это, в общем, было верно. Идейных крепостников поддерживали фритредеры, сторонники свободной торговли. Они также усматривали, что с отменой крепостного права, у страны просто не будет достаточно хлеба для внешней торговли.

Николай был хорошо знаком с декабристскими проектами «освобождения крестьян» и имел их даже в типографски напечатанном виде. За исключением экстремистского проекта Пестеля, в них предусматривалось освобождение крестьян с недостаточными для прокормления наделами. Декабристы явно преследовали цель лишить крестьян собственных средств производства. «Освобождение» оборачивалось батрачеством и пролетаризацией. Настоящей, а не идеологической свободой тут и не пахло. Неразвитый русский город не смог бы принять «освобожденную» крестьянскую массу. Обезземеленное крестьянство превращалось в социальное взрывчатое вещество, пострашнее любой вражеской армии.

Не прибавляли оптимизма в отношении освобождения крестьян и регулярные неурожаи. С 1830-х гг. наступило особенно неустойчивое в климатическом отношении время; типичным погодным экстремумом стала засуха.

В Российской империи «отсталое самодержавие» обязано было заботиться о выживании простонародья, а в самом развитом государстве того времени, в Британской империи, миллионы людей «свободно» умирали от голода.

Вменяя в обязанность помещиков продовольствовать крестьян в неурожайные годы, государство все больше брало на себя продовольственную помощь. «Накормить и помогать должно, сколько можно», — писал император о необходимом отношении к мужикам в письме к Паскевичу. В 1834 г. указом императора велено повсеместно устроить запасные магазины (хлебохранилища) и наполнять их за казенный счет, исходя из нормы — 1,5 четверти (12 пудов) хлеба плюс 1 руб. 60 коп. деньгами на одну ревизскую душу. Сбор хлеба для магазинов распределялся на 16 лет. Согласно Положению по обеспечению продовольствием крестьян от 1843 г. (последовавшего за неурожаем 1839–1840) срок сбора был сокращен до 8 лет. Дополнительно было принято решение об устройстве крупных центральных магазинов.

В 1833–1834 на воспомоществование неурожайным районам было выделено 24 млн. руб. государственных средств, а с учетом общественных фондов (т. н. продовольственного капитала) — 34 млн. руб.

При радикальном изменении отношений между помещиками и владельческими крестьянами, государственные обязанности по обеспечению крестьян увеличились бы еще больше.

Ситуация в российском сельском хозяйстве была основной причиной того, что император сделал ставку на постепенное освобождение владельческого крестьянства.

Правительство поощряло выход из крепостной зависимости по соглашениям между крестьянами и помещиками согласно закону от 1803 г. Законодательство определяло в год не более сорока дней на барщине, разрешило крестьянам посылать вместо себя на эти работы наемных рабочих, запрещало помещикам утруждать крестьян вредными и тяжелыми работами, несоразмерными с их силами, не соответствующим их полу.

Были отменены ранее распространенные натуральные поборы с крестьян — в виде мелкого рогатого скота, птицы, яйца, масла, ягод, грибов, пряжи, холста, сукна. Упразднялись и такие феодальные повинности, как караулы при господских усадьбах, лесах, полях, сенокосах, уход за господским скотом, сгонные дни и т. д.[125]

Согласно императорскому указу от 1827 г. беглых крестьян, прибывших в Новороссию, власти не должны были возвращать бывшим владельцам, за них выплачивалась компенсация из казны. Получалось уже теперь, что с Новороссии выдачи нет, благодаря государю императору.

Закон 1827 г. определял переход в казенное заведование имений, в которых оставалось, за продажей или залогом земли, менее 4,5 дес. на крестьянскую душу. Соответственно и крестьяне таких имений переходили в статус государственных. Впервые закон установил минимум крестьянского надела, за который нес ответственность помещик.

Самой крупной мерой в отношении крепостного права был разработанный Павлом Киселевым закон 1842 г. об «обязанных крестьянах». По этому закону помещик получал право освобождать крестьян от крепостной зависимости, предоставляя им земельный надел в наследственное пользование.

Получая землю и свободу, крестьяне обязаны были (отсюда название «обязанных») временно нести определенные повинности, денежные или трудовые, в пользу землевладельца — для компенсации понесенного помещичьим хозяйством ущерба.[126] Крестьяне должны были заключать договора об отбывании повинностей и получали возможность вести судебные процессы против помещиков.

«На почве закона 1842 года, — пишет Ключевский, — только и стало возможно положение 19 февраля (1861), первая статья которого гласит, что крестьяне получают личную свободу без выкупа».

В 1847 император Николай пригласил депутатов смоленских и витебских дворян и посоветовал им задуматься о переводе крепостных на положение свободных потомственных арендаторов согласно закону 1842 г., о существовании которого благородное сословие старалось забыть.

«…Время требует изменений, — сказал император, — …надо избегать насильственных переворотов благоразумным предупреждением и уступками».[127]

Как писал В. Ключевский, не испытывавший особой приязни к императору Николаю Павловичу: «Право владеть крепостными душами, эти законы переносили с почвы гражданского права на почву государственного; во всех них заявлена мысль, что крепостной человек не простая собственность частного лица, а прежде всего подданный государства. Это важный результат, который сам по себе мог бы оправдать все усилия затраченные Николаем на разрешение крестьянского вопроса».

Для ограждения крестьян Западного края от произвола помещиков, в 1846 г. распоряжением министра внутренних дел Д. Бибикова были введены т. н. инвентари, согласно которым упорядочивались крестьянские повинности и ограждались крестьянские права.[128] Введение инвентарей также подготавливало освобождение крестьян с землей.

При императоре Николае I произошло лишение помещиков права уголовного взыскания с крестьян.[129] Более того, сами помещики попали под государственный надзор. Губернским прокурорам поручилось вести «наблюдение, дабы с народа не были взымаемы сборы, законом не установленные». Им вменялось предотвращение самоуправства помещиков в отношении крестьян, возбуждение уголовных дел, по которым нет истца. О существенных злоупотреблениях прокуроры должны были докладывать губернатору и министру юстиции.

И прокуроры возбуждали каждый год сотни дел против помещиков, злоупотреблявших своим положением.

Крестьяне могли жаловаться на помещичий произвол не только губернскому прокурору, но также министру внутренних дел и даже самому императору, который напрямую предписывал помещикам «христианское законное обращение со своими крестьянами».[130]