Сквозь далекое пространство разведчикам Довиана виднелась крупная территория, обнесенная высокой белокаменной стеной с тяжелыми вратами, накрепко захлопнувшимися за спиной последнего переселенца. Владения Родомира оказались ближе остальных к границе, так что и переговоры доверили вести ему, но сначала нужно было выждать.

Странное смешение царило на бывшей границе. Облезшие неприглядные деревья резко контрастировали с весело журчащим голубым ручьем и вздымающимися раскидистыми дубами с пышной сочной кроной, зеленый луг – с голой землей.

Солнце соединилось, став чуть приглушенней, чем раньше, и в то же время чуть ярче. Его лучи освещали все вокруг, но тепло, падающее на крыши дворца Довиана и его земли, и на стены Власка и прилегающих княжеств были разными, словно в одном светиле все еще жило два, и каждое заботилось только о своем Роуне. Соединение произошло и ворота Власка распахнулись, предлагая мир…

Могучие высокие стволы деревьев волнами вздымались кверху, заслоняя стальные небеса, и гнали ее все дальше, заставляя продираться сквозь острые сучья и колючий кустарник. Древние корни вырывались на поверхность вместе с клочьями рыхлой земли, хватая ее за ноги. Дикий первобытный ужас вжался в ее сердце, заставляя нестись все дальше, туда, где должен быть свет, выход. Кровь сочилась из множества порезов, сплошь покрывающих руки, лицо и ноги, а она все бежала. Там, где виделся свет, теперь стояла тьма, холодная и маняще-обжигающая одновременно. Кровоточит уже не только тело, но и душа от желания нырнуть в спасительный мрак и от леденящего страха, что этого делать нельзя. Израненные ноги вновь несут ее по кругу, а душа стремится к призрачному, все больше отдаляющемуся теплу. И голоса, она всюду слышит голоса, какие-то странные, будто бы знакомые и забытые. Они что-то шепчут, все громче и громче, она различает слова, но не может их понять. Что-то мешает. Что-то внутри нее. А останавливаться нельзя, нельзя. Неожиданно один из голосов выделился среди всеобщего воя и произнес громко и четко: "Воислава! Иди к нам…". Женский голос…

Воислава поднялась рывком, правая ладонь сжимала стальное лезвие так крепко, что на ладони обозначилась кровавая полоса. Сердце рвалось из груди, едва не прогрызало себе дорогу к свободе. Страх, что держал ее во сне, не отпустил и сейчас, пульсирующие толчки все еще бились в висках. Она выпустила меч и обеими руками сильно сжала голову, пытаясь успокоиться. Окружающая ее умиротворенная темнота впервые показалась зловещей. Воиславу не отпускало странное ощущение, что это и не сон был, слишком реален. Она не чувствовала себя там сторонним наблюдателем, она жила, действовала, боялась. Значит, все таки сон, потому как бояться она не может, не умеет. Ведь так? Или нет. Возникло еще одно чувство. На этот раз тревоги. Что-то происходило там, в мире, что-то, требующее ее внимания.

Во мраке сверкнули кошачьи глаза. Тень как всегда входила неслышно.

– Чего тебе? – неприязненно спросила Убийца, в последние дни привыкшая к ее отсутствию. – Зачем явилась?

– Ты так груба, словно чего-то боишься и пытаешься это скрыть, – интонации Воли были как всегда тихи и спокойны. – Впрочем, как это я могла забыть, ведь Убийцы не могут бояться.

– Прекрати звать меня убийцей! – сквозь зубы процедила Воислава, темные глаза яростно сверкнули и в комнате сразу же стало очень тихо, даже слабое потрескивание камина исчезло, словно затаилось в дальнем конце.

– Как хочешь, – Воля постаралась скрыть удивление и не смотреть на подопечную квадратными глазами. Что-то случилось и она не могла понять что. Тревожный и вместе с тем обнадеживающий звоночек – убийца, не желающая быть таковой. Впрочем, сейчас это лишено всякого смысла, сделанного не поворотить. – Тебе следует выйти наружу и поглядеть, что там происходит, – спокойно посоветовала она. – Быть может, тебя это заинтересует.

– Обойдусь, – отрывисто бросила та. – Сегодня у меня нет никакого желания выползать отсюда. Что бы там ни было – это подождет.

– Боюсь, что нет, – последовал ответ. – Но если ты не хочешь, то это, конечно же, твое право.

– А что там? – несколько придя в себя, поинтересовалась девушка.

– Иной Роун пришел в наш мир и, похоже, надолго. Может быть, даже навечно.

Воислава взглянула недоверчиво.

– Что еще за "иной Роун"? – ответ всплыл в голове сам собой и разъяснений не потребовалось. Ее лицо сразу стало хмурым и она инстинктивно потянула к себе оружие… точнее, попыталась подтянуть, но оно не послушалось, оставшись валяться невдалеке. Нахмурившись, она повторила действие, но уже с большей силой, меч задрожал, придвинулся рывком, так и не дотянувшись до ее пальцев.

– Их магия душит мою силу, – с еле сдерживаемой злостью прошептала Убийца. – Скажи, Воля, это происходит только со мной или и с остальными тоже?

– Это коснулось всего нашего мира, не различая темных и светлых. Здесь их власть сильней.

– Это можно исправить?

– Не знаю. Хотя есть вероятность, что слияние действует так не только на нас, но и на них тоже. Магия есть магия, она не любит изменений… Ты зачерпнула новой силы? После смерти первого из воинов она поделилась между оставшимися двумя.

– Да, еще один не смог увернуться от судьбы. Осталась последняя капля. Впрочем, даже если ожидание затянется, эта оставшаяся часть силы уже не значит для меня слишком многое. Я вполне смогу обойтись и без нее.

– Ты слишком самонадеянна, – покачала головой Воля, а в душе порадовалась этому проблеску легкомысленности. Даже этот ее маленький промах окажется потом очень важным.

– Я просто трезво оцениваю свои способности, – метнула на нее подозрительный взгляд Воислава, – не думай, что я настолько глупа, чтобы не учесть это обстоятельство. В конце концов тому воину все равно придется умереть и ты это знаешь. Хотя хозяин… – она резко замолчала, не высказав мысль до конца, слишком уж пошатнулось ее и без того ненадежное доверие Воле, и эта недосказанность зловеще повисла в воздухе, оставив широкую область для домысливания.

Стояла странная, пугающая тишина, среди которой быстро скакал к главным воротам Веалона одинокий всадник на рослом гнедом коне, в усталых глазах всадника светилась безысходная тоска и глубоко запрятанная боль, за плечом слабо мерцал длинный меч. На улицах города его встретили тяжелые враждебные взгляды, но никто не проронил ни слова, лишь позже, около княжеских ворот он услышал за спиной любопытный детский шепот: "Мам, это и есть колдун?". Ребенка мгновенно одернули, и всадник буквально почувствовал вновь упершиеся ему в спину потоки ненависти. Возникло сильное желание пошарить рукой по лопаткам – нет ли там огня. Умом вроде как понимал, что нет, но казалось еще чуть-чуть и он заполыхает как факел. Двор перед княжеским дворцом был пуст, и воин, спешившись, свободно вошел, поднялся по крутым ступенькам и ступил в продолговатый зал, на миг замер в нерешительности – огромное помещение была забито до отказа. Неяркий свет отражался от множества кольчуг, на суровых лицах воинов горели гордые глаза. Он шагнул вперед, и воины расступились, освобождая дорогу к князю и как бы невзначай их руки легли на рукояти оружия. Он медленно шел вперед и чувствовал, как смыкается за ним людская волна. Он был в окружении, одно неверное движение, резкое или недостаточно учтивое слово и он отсюда не выйдет.

– Владий?! – ахнул кто-то из воинов и тут же замолчал.

Он остановился перед Довианом, чуть откинув голову назад, с прямой, как стрела спиной. Глаза стали непроницаемыми. "Как у Шериана", – усмехнулся про себя Владий.

Словно ветер пронесся по залу, у входа раздался шум, покатился по направлению к нему, и рядом возник иноземец. Надо же, стоит только помянуть.

– Да вот решил, что не дело это – бросать тебя здесь одного. Народ, головы горячие, еще натворит чего, – ответил он на вопросительный взгляд Владия и устремил свои холодные глаза на Довиана. Только его магия осталась нетронутой изменениями, не принадлежал он этим мирам. Князь невольно отворотил взгляд, за плечом услышал хриплый голос белого мага: