– С этим поаккуратней…

Довиан поднялся, легко сошел по ступенькам вниз.

– Ну вот и снова свиделись, Владий. Вижу, ты обзавелся новыми друзьями. А со старыми что, дорогами разошлись? – в его голосе прозвучало подчеркнутое презрение.

– Разошлись, – мрачно ответил воин, – смерть развела. Да не об том речь, княже. Миры совместились, и на той стороне оказалось четыре княжества, которых вполне устраивает мирное, пусть даже и временное, соглашение, и если ты действительно таковой, каким тебя описывают, миром и ответь. Не тебе одному тяжело, им тяжелей во сто крат, и решение это нелегко далось, так что отнесись к нему с уважением. Если же ты все еще хочешь войны, то отговаривать никто не будет. Делай выбор, князь. Делай сейчас.

– Что ж, – медленно произнес Довиан, слегка приглушая жестокий блеск глаз. – Мир так мир, а там, что называется, посмотрим, – за плечом раздалось довольное сопение Раошена, проведшего не один час за уговорами и до последнего момента не уверенного в успехе. – Только вот скажи, Владий, кому ты верен? Мне или чужому князю?

– Я верен своим друзьям, – твердо ответил тот

– С кем ты, Владий? – скривил губы князь.

– С князем Родомиром. Извини.

– Тогда отныне здесь ты чужой. Запомни это, и не пытайся вернуться, наемник. А что молчит твой спутник? Не желаешь ли и ты высказаться, воин?

– Подлостью и коварством ничего доброго добиться нельзя. Заглуши в себе стремление к ним, князь, иначе погубишь целый мир, – холодно ответил Шериан, глядя в глаза Довиану и не отпуская его взгляд. – Князь Родомир желает поговорить с тобой лично, назначь место и время. И не бери с собой более десяти воинов, иначе мы воспримем это, как угрозу.

Воины резко повернулись и по вновь образовавшемуся проходу вышли вон.

– Спасибо за поддержку, Шериан, – благодарно улыбнулся Владий, направляя коня к городским воротам. В глазах воина вновь появилась заглушенная на время тоска. – Это действительно было трудно. Видеть знакомые лица, ловить удивление, быстро сменяющееся презрением или ненавистью. Я ожидал что-то вроде этого, и все же так неожиданно…

– Я говорил, что тебе не следует ехать, – спокойно ответил иноземец. – Это могли сделать Регвой, Витко или Хват. Да кто угодно, кроме тебя.

– Возможно ты и прав, Шериан, – с болью произнес понурый воин. – Но мне так хотелось вновь увидеть Веалон, проехать по знакомой дороге… жаль, что уже одному. Что же делает с нами жизнь?! Думал ли я, что может случиться такое? Да никогда! Всегда казалось, что жизнь – вот она, бери и иди той дорогой, какой захочешь. И все было нипочем, потому как рядом всегда были те, кому я привык верить, с кем прошел, казалось бы, все. А оказалось… Ты не подумай, Шериан, вы тоже мои друзья, просто…

– Я все понимаю, – мягко ответил бледный иноземец. – Старая дружба всегда будет казаться тебе крепче новой, все плохое быстро сотрется и ты будешь вспоминать ее, как что-то идеальное, теперь уже не достижимое, былое, – он помолчал. – Ты уверен, что поступил правильно? У тебя был шанс остаться здесь, вновь стать своим.

– Я теперь уже не тот, что раньше, – мотнул головой воин. – Сам поражаюсь, сколь многое изменилось за столь малый срок. Знаешь, иногда я начинаю чувствовать себя стариком, – произнес он с улыбкой, – даже странно как-то. А что касается выбора, то я его сделал и дороги назад нет.

– И ты не будешь жалеть об этом? – Шериан решил идти до конца.

– Разве что в глубине души, – задумался Владий, – но это было бы неизбежно при любом решении. Думаю, они бы меня одобрили, – тише добавил он.

Шериан молчаливым кивком согласился со сказанным и задумался про себя, про свой выбор. Когда-то он с нетерпением ждал момента встречи с Тиэлом, готовый не раздумывая уйти с ним в его мир, а теперь – он усмехнулся – силком не затащишь. Да, странно сплетается жизнь, всегда поворачивается не тем боком, каким ждешь.

Власк встретил их возвращение взглядами, полными надежды, а ну как все обойдется и встанет на круги своя. Закрывшиеся ворота словно отгородили город, вобравший всех людей княжества, от чуждых земель. Лишь далекая мертвая граница напоминала о случившемся.

Родомир вышел лично, держался спокойно и собрано, словно и не было никакой опасности.

– Итак?

Подумать только, одно слово, а сколько в нем всего высказано: с трудом сдерживаемая тревога, печаль, затаенный страх перед неизвестным и просьба не сообщать, хотя бы прилюдно, плохие новости. Но все обошлось… пока что. Глубокие морщины на лице князя разгладились, тревога осталась лишь в глубине усталых глаз.

Мгновенно послышались крики, лица людей осветились надеждой, не далекой, как вначале, а вполне осязаемой, близкой. Короткий всплеск счастья, пусть и недолгого. Жаль, что в этот момент эта радость была лишь для простых людей, те, что повыше, понимали, что это всего короткий отдых перед большой бедой. Не так-то это легко оказаться лицом к лицу с совершенно чужими тебе людьми, и уж тем более неизвестными, непредсказуемыми мыслями.

Они встретились на странном месте, странном, как вся ситуация, где одна старая заброшенная дорога, принадлежавшая этому миру, скрестилась с иной, чуждой ему, образуя перекресток двух миров. Две горстки воинов медленно приближались друг к другу, уже издалека начиная меряться взглядами. Владий, ехавший бок о бок с Шерианом, смотрел прямо, напряженно, но лиц воинов не различал, глядя сквозь них, вдаль, но это не избавляло его от ощущения быстрых, обжигающе злых взглядов. Он слегка натянул поводья, и конь мгновенно встал как вкопанный. Два гордых всадника, с одинаково непроницаемыми, холодными лицами, выехали из небольших отрядов и остановились на расстоянии. Ни один не сделал попытки слезть с коня, делая и без того напряженное положение еще напряженней.

– Мы все оказались в трудной ситуации, князь Довиан, – первым нарушил молчание Родомир. – Не только мы пришли на вашу землю, но и вы – на нашу. И это загодя превратило нас во врагов, но вместо того, чтобы ссориться, давай лучше поищем выход, способ разъединить наши миры. Или, может, – Родомир недобро сузил глаза, – ты не этого хочешь? Другие мысли затаил, дурные?

– Нет, князь Родомир,- холодно ответил Довиан, – у меня других мыслей, кроме как своих людей защитить, оградить от вашего зла.

– О каком зле ты говоришь? – приподнял брови тот.

– О колдунах ваших проклятых, – раздраженно бросил князь.

– Так и у вас, я слыхал, такие найдутся, – спокойно ответил Родомир. – Ничем не лучше наших. Один из них у за тебя спиной, не правда ли, князь? Что ж ты на нас пеняешь?

Довиан изумленно обернулся, встретившись взглядом с Раошеном.

– Это не колдун, а белый маг, врачеватель, – гордо ответил он.

– И что ж из того, – пожал плечами Родомир. – От названия суть не меняется. У вас врачеватели, у нас – колдуны, а ремесло одно и то же. Да и к чему нам сейчас в такие дебри лезть, другие проблемы решать надо, настоящие, а не причину для склоки искать.

– И то верно, – неохотно согласился Довиан. – Недаром говорят, что худой мир лучше доброй войны. Думаю, ни один из нас не заинтересован терять своих людей в бессмысленных стычках.

– Но если один из нас сделает неверный шаг, перемирие будет окончено, – хмуро добавил Родомир. – Я говорю не только от себя, но и от имени Отаринора, князя Темгорода, Вирнома, князя Круглоозерска и Славеня, князя Миреня.

– Хорошо, князь Родомир, – кивнул Довиан. – Пусть будет так. Но с моей стороны есть одно условие: я хотел бы видеть среди своей дружины двух твоих воинов для вящего спокойствия. Ты, в свою очередь, имеешь такое же право.

– Не вижу ничего предосудительного, – склонил голову князь. – Есть особые пожелания, или позволишь выбрать мне?

– Есть, – коротко ответил то. – Я хотел бы, чтобы ими были Владий… – хмурый воин устремил на него удивленный недоверчивый взгляд, – и вон тот бледный витязь. Извини, не знаю твоего имени.

Тот слегка склонил голову, не опуская гордого взгляда.