— Стреляет! — удивлённо сказал Жека. — «Смит энд Вессон». У него патрон обычный, только ствол короткий. Но вблизи бьёт хорошо.

— А где наш этот Мойша или как его там? — неожиданно спросила Сахариха, ища взглядом гида. А его и след простыл! Видя, что переделка приняла крайне нежелательный оборот, чёрт позорный решил смыться. Искать его не было ни времени, ни желания. Туристы, видя мясорубку, устроенную Жекой, тоже решили свалить по-тихому, не зная, стоит верить этому маньяку или нет.

— Убежал, — пожал плечами Жека. — Почуял, гандон, что к нему возникнут вопросы.

— И чё нам теперь делать? — Сахариха кивнула на дом. — Туда что-ли идти?

— Туда идти было бы неразумно, — не согласился Жека. — Мы не знаем ни что это за место, ни для чего оно. Есть ли оттуда ещё один выход. Очевидно, что это ловушка и они туристов с Украины заманивали туда. А что они там делали? Да хрен знает! На органы пилили или на фарш — не наше дело. Надо смываться отсюда. Вдруг у них есть ещё люди и они с минуты на минуту должны прибыть. Или затаились там, внутри. Тихо! Сюда едет кто-то! Давай в кусты!

Жека поднял топор, схватил Сахариху за рукав и потащил её за собой, в заросли прямо у дома. Спортивная сумка бултыхалась сзади, стучась о спину. В кустах сели в паре метров от лужайки — дальше бежать не стоило, могли услышать. Перед домом остановился белый микроавтобус, и вышли трое человек. По виду бандиты. В кожаных куртках, рослые, накачанные. Рожи такие, что во сне увидишь, не отмахнёшься — к психиатру сразу. Жека сразу признал двоих украинцев. Один то ли китаец, то ли кореец. Разговаривали они на странном языке — смеси русского, украинского и польского, но суть можно было понять сразу. Бандиты рассуждали, кто грохнул целую семейку имбецилов.

— Що такэ? Чому пани Семаковська сдохла? — с удивлением спросил тот, что вышел из машины первым. Вертя громадной наголо бритой головой из стороны в сторону, он внимательно оглядывал окрестности, потом подошёл по очереди к каждому трупу и осмотрел их.

— Профессионал зробил! — уверенно сказал он.

— С чого ты взял, Ивась? — хрипло спросил другой бандит, такой же здоровенный качок. — Я глядаю, що пришили их топором. И всё на этом.

— Не всё! — возразил Ивась, с досады перейдя на чистейший русский. — Смотри, Митро — лежат кучно друг от друга, на близком расстоянии. Их убил один и тот же человек, причём всего за пару-тройку минут. Они даже пикнуть не успели. А ещё он забрал у Семаковской пистолет, так как карлик застрелен из этого оружия.

— И что нам теперь делать? — в недоумении спросил бандит.

— Снимать штаны и бегать! — усмехнулся Ивась недогадливости Митро. — Ну сам подумай — что нам остаётся делать? Естественно, прятать трупы, а позже искать этого ниндзю и других туристов. Очевидно, что в число овец попал волк, который пани Семаковской оказался не по зубам. Но мы-то справимся с этим упырём! Мы…

Не успел Ивась докончить предложение о том, что он сделает с Жекой, когда найдёт его, тот нашёлся сам. Просто вышел из кустов, вращая топор в руке, а когда Ивась удивлённо и с испугом успел обернуться, топор снёс ему половину головы. Улыбка и половина носа остались на стоящем теле, а половина черепушки отлетела в кусты. И опять чуть не попала в Сахариху, которая удивлённо уставилась в глаза половины головы, лежащей перед ней и дважды моргнувшие при виде её. Полуголовый Ивась упал на землю, продолжая так же лыбиться.

— Ты хто? Ты що сделав? — испуганно завопил Митро. — Та я тебя…

Жека поднял левую руку, в которой был пистолет, и выстрелил бандиту в лоб. Что-то невнятно квакнув, тот свалился сначала на колени, а потом на землю. Это был четвёртый выстрел! Патронов осталось всего два, и следовало их беречь, а где-то поблизости ведь был и третий бандит.

Третий оказался сзади. Какой-то то ли китаец, то ли долбаный кореец. Подкрался из-за микроавтобуса, пока Жека занимался с Ивасем и Митро, и быть бы Жеке оглушенным, а то и убитым, но сзади предостерегающе крикнула Сахариха, вовремя заметившая угрозу и не ставшая сидеть в кустах. Светка вышла из зарослей и предупредила Жеку. Тот, не глядя, махнул топором, целясь назад, в мёртвую зону, но китаец мастерски ушёл от удара. Походил он то ли на Брюса Ли, то ли на Цоя. Выглядел поджарым, не накачанным, но по-спортивному худощавым, как настоящий опасный боец.

Китаец прыгал, как боксёр, на полусогнутых, и крутил обманные движения руками, показывая, что топора он нисколько не боится. Схожесть с Цоем была поразительная — та же кожаная куртка, как в «Игле», штаны, кроссовки. Китаец остановился, усмехнулся и сделал жест, призывая к себе. Жека кивнул головой и выстрелил ему в грудь. Китаец свалился на землю, как подкошенный. Глупо звать к себе на рукопашный бой человека с огнестрельным оружием. Такое только в идиотских голливудских боевиках бывает, когда главному герою помашут пальчиком, призывая к себе, и он, как даунито, отбрасывая автомат, идёт биться на кулаках.

Когда китаец упал, Жека тут же выстрелил ему в голову. Всегда надо делать контрольный. Доверяй, да проверяй, мать твою! Шесть выстрелов. Пистолет теперь стал бесполезен, и Жека выбросил его. Осторожно заглянул внутрь микроавтобуса. Там никого не было.

— Стой тут, у автобуса! — крикнул Жека Сахарихе, показав на микроавтобус. — Щас уедем отсюда! Только трупаки обыщу. Вдруг чё годное есть.

Жека наскоро обыскал трупы бандитов и нашел много чего годного. Польские деньги, документы, немного долларов. Оружие. Ножи, пистолет под названием «Люгер» времён второй мировой. В фильмах с ними ходили фашистские офицеры. Сохранился же! У китайца-корейца нашлись нун-чаки. Жека не лишил себя удовольствия покрутить их, чтоб похвастаться перед Сахарихой. Получилось неплохо! Занимался с ними, но немного. Пожалуй что, китаец с чаками стал бы проблемой — не так-то легко его получилось бы угандошить без огнестрела. Жека подумал, что когда осядет на месте, надо бы походить опять в местное додзе, если оно будет поблизости, подтянуть боевые навыки. Последнее время полагался в основном на огнестрел с ножами, и рукопашный бой отошёл на второй план.

— Ну чё, Свет, погнали, тут нам больше делать нечего! — заявил Жека, показывая на микроавтобус. — Вот и тачлом обзавелись.

— Интересно всё-таки, чем они тут занимались? — спросила Сахариха, с любопытством глядя через окно микроавтобуса на мрачный особняк с темнеющей, как склеп, дверью и зарешёченными окнами, когда Жека медленно проезжал мимо, прямо по трупам пани Семаковской и Анджея — слышно, как машину подкидывало и хрустели кости под колёсами. Жеке показалось, что внутри увидел бледное лицо. Может, там ещё кто-то был.

— Да хрен его знает, Свет, — неуверенно ответил Жека. — Давай рассудим по тому, что у нас есть. Они продавали сюда дорогие путёвки в Киеве. То есть, людей искали явно с деньгами. 400 баксов с рыла на поездку не у всякого найдутся. Привозили их сюда. Что дальше? Их клиенты, походу, тут и заканчивали свою туристическую поездку. Их могли разбирать на органы. Женщин продавать в сексуальное рабство, или снимать фильмы с пытками и убийствами перед камерой. Сейчас время такое — хрен кто искать будет. Даже если на Украине и поймут, что человек пересёк границу с Польшей, там его следы теряются. А может, они каких бомжей по документам туристов дальше отправляли через границу. Типа, покинули страну. Я не знаю. Нам это и не надо знать. Ясно, что ничего хорошего с туристами тут не могло произойти. А что да как — пусть местные мусора копают. Во! Смотри! Тот еврей идёт! Мойша или как там его… Который нас привёз сюда! Ща его подрихтую!

Жека вырулил из проезда на дорогу и тут увидел того гида, который распинался перед туристами, как тут всё хорошо и какая это замечательная семейная гостиница. Мойша явно был в курсе всей херни, что тут творится — недаром он свинтил сразу же, как только Жека опрокинул пани Семаковскую. Да и микроавтобус был ему знаком — увидев машину, выбежал посреди дороги, и стал махать руками, чтобы остановить — подумал, что за рулём члены преступной шайки.