Третий был ему не нужен, да и Мирчи ничего толком не сказал, разве что их пятеро тут. Удручённо хмыкнув, Жека свернул голову третьему боснийцу, потом так же подтащил к окну и выбросил вниз.

— Достали уже! — злобно буркнул он. — Уже ужин поди остыл. Вот так ждёшь, чтоб пожрать, с девушкой вечер провести как положено, но всегда какие-то мудаки всё портят. Бляха-муха, у нас хоть когда-нибудь удастся провести романтический вечер тет-а-тет, как в кино?

— Не знаю, — пожала плечами Сахариха. — Тут реально, каждый день какие-то зарубы, разборки. А ещё Европа…

— Ладно, ничего не поделать, — сказал Жека и пошёл помыть руки после мусора, от которого только что избавился. — Давай ужинать. Я чувствую, запах от жратвы прям такой офигенный.

Сели ужинать, как будто ничего не произошло. Жека открыл «Вдова Клико», и шампанское показалось очень вкусным. Так же, как и ужин. Стейк, лазанья и мидии уплетали с удовольствием.

— Вкусно тут готовят! — призналась Сахариха. — Немецкое хрючево уже поднадоело, одни сосиски и мясо на гриле.

— Ещё бы пельменив по двести грамм, и хорошо было бы, — засмеялся Жека.

— И водки по сотке, в запотевшей рюмахе! — в ответ засмеялась Светка. — Напузырь ещё шампусик!

Для неё, конечно, все последние события были свободой. Настоящей свободой! С родителями вина не попьёшь, когда захочешь, да и к курению Сахарихи Иваныч относился с недовольством. Плюс учёба в МГУ, куда она поступила на юридический факультет. С любимым же как хорошо! Только ешь, пей, трахайся да езжай в неизвестность. Романтика! Впрочем, Жека, осев на постоянном месте, собирался наехать на Сахариху, чтоб она продолжила обучение на юриста — нефиг балду пинать, девчонке нужно образование.

Поужинав, завалились на кровать и включили телевизор, к которому оказалось подключено кабельное, и постепенно перещёлкивая каналы, наткнулись на эротику. Мускулистый накачанный парень занимался сексом с красивой брюнеткой. Но на Сахариху порнушка произвела отрицательное впечатление.

— Всё ненатуральное! Херня какая-то. Видно, что постановка на камеру.

— Может, самим сделать настоящее? — коварно спросил Жека, подбираясь к упругим светкиным грудям под лифчиком, и начиная играться с пухлыми нежными сосками.

— А ты хочешь? — Сахариха искоса глянула зелёным глазом, сверкнувшим в свете телевизора.

— Всегда! — заявил Жека и навалился на подружку, начиная целовать губы любимой, такие нежные и ароматные…

Утром позволили себе поваляться в кровати, наслаждаясь тишиной и покоем. Пока его не нарушил стук в дверь.

— Кто там? — с неудовольствием спросил Жека, встав с кровати и натягивая белый гостиничный халат.

— Герр Соловьёв, это полиция! Разрешите войти? Вы одеты? — вежливо спросил мужчина за дверью.

— Сейчас! Минутку! — крикнул Жека и обратился по-русски к Сахарихе: — Свет, там мусора пришли чё-то. Может, тебе одеться?

Сахариха недовольно фыркнула, голышом выползла из кровати и нехотя надев халат, тут же бухнулась на неё обратно, скрестив ноги и выставив на обозрение нежные розовые подошвы. Вид у неё был донельзя эротичный, даже ещё более, чем когда она была голая, и Жека с трудом подавил желание послать стучащих нахер и прыгнуть на подружку.

— Входите! — Жека открыл дверь.

За дверью стояли два мужика в форме немецкой полиции, а с ними метрдотель и давешний официант, приносивший ужин в номер. Полицейские вошли и внимательно осмотрели обстановку, задержав взгляд на Сахарихе. Увидев полуголую девушку, очаровательно улыбнувшуюся и помахавшую нежной ладошкой в ответ, они засмущались и отвернулись, изредка бросая взгляды на голые ножки Жекиной подружки.

— Просим прощения, фройляйн! Но мы по долгу службы обязаны задать вам несколько вопросов, — вежливо извинился старший мусор и обратился к Жеке: — Герр Соловьёв, к нам сегодня утром поступило заявление от господина Тенто Завоглу об исчезновении его сына Мирчи, проживающего в этой гостинице. Вы ничего не знаете об этом?

— Ничего не знаю, — недоумённо ответил Жека. — А разве должен знать? Мы вчера только приехали. И в скором времени покинем этот Эрфурт. Наш конечный пункт — Франкфурт на Майне. Там мы намереваемся заняться своим бизнесом.

— Дело вот в чём, — помявшись, сказал офицер. — Утром герр Тенто Завоглу попытался связаться с сыном и не нашёл его ни в гостинице, ни где-то ещё. Самостоятельный поиск ни к чему не привёл. Герр Завоглу обошёл все места, где мог находиться его сын. Там тоже ничего о нём не знали. Это было очень странно, и он заявил в полицию, потому что личность его сына довольно известна и у него много недоброжелателей. Поэтому с ним и были двое телохранителей.

Тут Жека чуть не рассмеялся, вспомнив, как у задохлика сломалась шея. Эти телохранители разве что от детей и мирных бюргеров могли охранять. Но виду, естественно, не подал.

— Так а я-то причём? Не знаю никого из этой компании, — пожал плечами Жека и обратился к Сахарихе. — Свет, ты знаешь про этих Завоглу?

— Не, не знаю, — отрицательно повертела головой Сахариха.

— Дело в том, что мы стали проводить допрос персонала гостиницы о том, когда и кто видел герра Мирчи Завоглу последний раз, — терпеливо продолжил офицер. — И официант сказал нам, что когда принёс заказанный ужин, Мирчи с телохранителями зашёл к вам в номер. После этого никто его не видел. Он словно пропал.

— Ах, те господа! — рассмеялся Жека. — Там было недоразумение. Они просто перепутали свой номер и наш. Когда недоразумение разрешилось, они покинули нас. Буквально через несколько минут. Больше мы ничего не видели. Номер не покидали. Поужинали и смотрели телевизор. Пока вы нас не разбудили.

— Разрешите осмотреть номер? — решительно спросил старший офицер.

— Конечно, — согласился Жека. — Нам скрывать нечего. Но что тут искать, я не пойму.

Мусора обошли номер, разглядывая каждую мелочь, заглянули под кровать, в шкаф, раскрыли занавеску и посмотрели в окно. Естественно, речка заинтересовала их. Но кроме воды и торчащих камней полиция ничего не разглядела. Тела боснийцев бурным потоком унесло далеко вниз по течению. Где-то, возможно, их и прибило к берегу, но это ж на каком расстоянии проводить поиски… И тогда придётся подозревать герра Соловьёва, а для этого не было абсолютно никаких предпосылок. Следы борьбы в номере отсутствовали, никаких признаков присутствия в номере Мирчи Завоглу не наблюдалось. Поэтому полицейские извинились, откозыряли и вышли прочь.

— Надо дёргать отсюда! — по-русски сказал Жека, сбросил халат и почапал в душ.

— А завтрак? — спросила Сахариха, тоже поднимаясь с кровати и, подумав, присоединилась к Жеке.

— Пожрём в дороге! — ответил Жека, встал под тёплые струи воды и притянул голую Сахариху к себе. — А вот то, что в дороге сделать нельзя, мы сделаем прямо сейчас!

Через полчаса чистые, свежие и голодные, Жека с Сазарихой вышли из номера, расплатились за постой и пошли к машине. При выходе из отеля столкнулись с тремя боснийскими боевиками. Судя по всему, это и был генерал Тенто Завоглу с охраной. Усатый побритый мужик в красном берете и полувоенной форме поднимался по лестнице к двери, которую отворил один из телохранителей. Генерал с презрением посмотрел на Жеку и прошёл мимо. Первый телохранитель зашёл в отель первым, перед генералом. Второй шёл следом и специально задел плечом Жеку, чтобы наехать и показать своё превосходство перед поганым немцем. Но быкануть не получилось — телохранитель словно наткнулся на бетонную плиту, подался назад и чуть не упал с лестницы. Хотел что-то сказать Жеке, но тот приложил палец ко рту боснийца, призывая не кричать.

— Чшшшш! — прошипел Жека, и столько уверенности было в его глазах и действиях, что телохранитель генерала Завоглу чуть не обоссался от страха. Он понял, что этот странный парень запросто может оторвать ему нос. Или выбить глаза. Или убить. Причём у всех на виду. Так, как люди убивают комара или таракана. В глазах Жеки не было злобы или ненависти — в них виднелось только холодное равнодушие сильного человека. Равнодушие убийцы.