— Или они просто… не договорились, — сказала Ребекка.

Снова молчание.

— Капитан, — сказал Итан, — а что, если это закономерность? Что, если все цивилизации, достигшие определенного уровня…

— Самоуничтожаются? — закончил Хейл. — Возможно. Но у нас пока только один пример.

— Один пример самоуничтожения и один пример цивилизации, которая еще существует, — добавила Сидни. — Нас.

— Пока существует, — поправил Сэм мрачно.

— Да, пока, — согласилась Сидни. — Но это важно. Мы знаем, что возможны два варианта развития. Смерть и… пока не смерть.

Ли Вэй хмыкнул.

— «Пока не смерть». Какая обнадеживающая формулировка.

— А что еще мы можем сказать? — ответила Сидни. — Мы живы. Пока. И можем выбирать, что делать дальше.

— Лететь к следующей системе? — спросил Итан. — Искать еще одно кладбище?

— Или найти тех, кто еще жив, — сказал капитан. — Статистически, если одна цивилизация смогла возникнуть в нашей галактике, могли возникнуть и другие.

— И некоторые из них могли выжить, — добавила Кэм.

— А некоторые — нет, — заметил Итан.

— Верно, — согласился Хейл. — Но единственный способ узнать — продолжать поиск.

Он встал из-за стола.

— Мы нашли подтверждение того, что разум во вселенной возможен. Это уже больше, чем знало человечество вчера. Завтра мы можем узнать больше.

— А можем найти еще одни руины, — сказал Итан.

— Да, — согласился капитан. — Можем. Но если сидеть сложа руки — тогда уж точно ничего не найдем.

Он обвел взглядом команду.

— Решение за вами. Мы можем вернуться на Землю с тем, что уже знаем. Или лететь дальше.

— А ты как считаешь, капитан? — спросила Ребекка.

Хейл подошел к большому иллюминатору и посмотрел в космос. Планета Kepler-442b медленно уменьшалась за кормой — коричневый шар с зеленоватыми спиралями бурь в атмосфере.

— Я думаю, — сказал он медленно, — мы в долгу перед ними. Теми, кто оставил нам послание. Мы обязаны продолжать поиск. Ведь они верили, что их слова не исчезнут впустую.

— И что тогда? — спросил Итан. — Что, если мы найдем только смерть?

— Тогда мы будем знать правду, — ответил Хейл. — И сможем вернуться на Землю с предупреждением.

— А если найдем жизнь?

— Тогда мы будем не одни.

Итан посмотрел в иллюминатор. Звезды мерцали в черноте космоса — тысячи, миллионы светящихся точек. Возле каждой могли быть планеты. На каждой планете могла быть жизнь. Или ее могила.

— Хорошо, — сказал он. — Летим дальше.

Остальные кивнули. Решение было принято.

«Шепот» повернулся к звездам и ушел в варп, оставляя позади мертвый мир и его последнее послание. В памяти бортовых компьютеров остались голоса тех, кто просил только одного — чтобы их помнили.

И их помнили.

Через несколько недель «Шепот» войдет в следующую систему. И экипаж снова будет искать ответы на вопросы, которые, возможно, не имеют хороших ответов.

Поиск продолжался. Потому что альтернативой былa бы тишина. А тишина, как они теперь знали, может быть обманчивой. Даже мертвые миры иногда находят способ заговорить.

А в журнале экспедиции появилась первая запись о контакте с внеземным разумом. Не с живым разумом — с его эхом. Но эхо тоже может быть формой существования.

Запись 1. Система Kepler-442

Расстояние от Земли: ~1 200 св. лет.

Время прибытия: варп + 3 недели локального перелета

Объект: планета Kepler-442b с разрушенными мегаполисами и следами ядерных взрывов.

Вывод предварительный: цивилизация погибла в войне.

Комментарий Капитана Джона Хейла:

«Руины молчат громче любых сигналов. Это не просто следы войны — это учебник по самоубийству цивилизаций».

Ощущение ледяного тумана рассеялось, капсулы откинули прозрачные створки, и экипаж один за другим возвращался в реальность. Для них прошло несколько часов, а для Вселенной — сотни лет пути.

Хейл первым выбрался из капсулы анабиоза, его ноги дрожали от слабости — обычная реакция на длительную гибернацию. Тело словно забыло, как существовать в реальном времени. Металлический привкус во рту, легкое головокружение, ощущение, будто мышцы превратились в желе. Он прислонился к стенке капсулы, ожидая, когда координация вернется к норме.

Один за другим поднимались остальные члены экипажа. Кэм, как всегда, быстро адаптировалась — военная подготовка давала о себе знать даже здесь. Она энергично потягивалась, разминая затекшие мышцы, но капитан заметил бледность ее лица и легкую дрожь в руках. Сэм с привычной деловитостью уже проверял показания приборов на стенной панели, хотя его движения были медленнее обычного. Ребекка молча наблюдала за состоянием команды, мысленно отмечая признаки постгибернационного синдрома у каждого.

— Итан, как самочувствие? — спросила врач, подходя к самому молодому члену экипажа.

Стажер сидел на краю своей капсулы, держась за голову.

— Как будто меня переехал грузовик, — пробормотал он. — А потом грузовик дал задний ход.

— Нормальная реакция для длительного скачка, — успокоила его Ребекка, доставая медицинский сканер. — Через час почувствуешь себя человеком.

Ли Вэй, всегда готовый прийти на помощь юмором, покачал головой:

— Говори за себя, док. Я и до анабиоза не всегда чувствовал себя человеком.

Даже в полуобморочном состоянии экипаж улыбнулся. Повар имел удивительный дар разряжать напряжение в самые неподходящие моменты.

— Отчет, Сидни, — произнес капитан, прислонившись к переборке и стараясь не показывать собственной слабости.

— Мы прибыли в систему TRAPPIST-1, - ответил ИИ своим неизменно спокойным голосом. — Варп-скачок завершен успешно, все системы функционируют в пределах нормы. Время в пути составило двести тринадцать лет по земному исчислению. Для экипажа прошло четыре часа сорок две минуты.

Дэн, который медленно, но упорно добирался до консоли астронавигации, остановился на полпути:

— Двести тринадцать лет… — повторил он задумчиво. — Интересно, что происходило на Земле все это время. Может быть, человечество уже нашло другие цивилизации. Или уничтожило само себя.

— Не самые веселые мысли для утра, — заметила Кэм, делая несколько приседаний, чтобы разогнать кровь.

— Технически сейчас не утро, — возразил Дэн с педантичной точностью ученого. — По корабельному времени у нас четырнадцать часов тридцать минут.

Хейл поднял руку, прерывая философские рассуждения:

— Сначала разберемся, где мы находимся. Дэн, как только почувствуешь себя способным работать с приборами, проведи полное сканирование системы.

Астрофизик кивнул и наконец добрался до своего рабочего места. Его пальцы, еще дрожащие от последствий гибернации, неуверенно касались голографических дисплеев. Постепенно движения становились более точными, профессиональные навыки брали верх над физическим дискомфортом.

— Невероятно, — прошептал он через несколько минут. — Система действительно компактная. Семь планет, все они висят так близко к звезде, что орбита самой дальней меньше орбиты Меркурия. Но при этом…

Он замолк, уставившись на данные сканирования.

Ли Вэй, все еще бледный после анабиоза, попытался найти равновесие между юмором и растущей тревогой:

— Уютная семейка. Наверное, соседи друг другу в окна заглядывают.

— Если там есть кто-то, кто может заглядывать, — мрачно добавила Кэм.

Ребекка закончила медицинский осмотр Итана и подошла к Дэну:

— Что тебя так встревожило?

Астрофизик медленно повернулся к остальным членам экипажа. Его лицо было бледным не только от последствий анабиоза.

— Посмотрите на спектральный анализ, — он вывел данные на центральный дисплей. — Радиодиапазон. Никаких помех. Никаких естественных спектров. Приборы фиксируют идеальную пустоту.

Все замолчали. Даже фоновый шум вентиляторов системы жизнеобеспечения казался оглушительным в этой внезапно возникшей тишине. Хейл почувствовал, как напряглись мышцы его плеч — инстинктивная реакция на потенциальную угрозу.