— Почему Северус тебя не отстранил? У него есть на это полномочия.

— Он пытался. Но я настояла.

Позади меня воцарилась тишина, прерываемая лишь ровным гудением аппаратуры.

— Почему? — снова спросил он, и в его голосе послышалась хриплая нота. — После всего, что тебе пришлось пережить... Зачем тебе это нужно?

Я обернулась. В его глазах я увидела то, чего никогда не видела раньше — не маску Демиана, или Демида, неприкрытую уязвимость. И вину.

— Потому что я сбежала, — тихо сказала я. — Я сбежала, не дав тебе сказать ни слова. Не попытавшись понять, что же тогда произошло, между нами.

Он закрыл глаза, словно от удара.

— Я думал, что смогу контролировать все. Уберечь тебя. А в итоге... — он с силой сжал кулак здоровой руки. — Я привел тебя прямиком в западню, которая должна была стать только моей. Ты видела меня кем я являюсь на самом деле, и тебе это, мягко говоря, не понравилось.

— Я видела человека, который обманывал меня, — возразила я, подходя ближе. — Я видела того, кого... кого я выбрала. И да, мне было больно. Невыносимо больно.

Я села на стул рядом с его кроватью, больше не в силах стоять.

— Я думала, что ненавижу тебя. Но когда я увидела тебя в том флае, когда поняла, что могу потерять тебя навсегда... — мой голос дрогнул. — Я осознала, что ненависть — это просто ширма. Ширма для страха. Страха признать, что я все еще...

Я не договорила, отводя взгляд. Слезы, которые казалось навсегда высохли год назад, сдавили горло.

— Эль, — он осторожно протянул руку, и его пальцы едва коснулись моей. Его прикосновение, такое знакомое и такое новое, обожгло меня. — Тот, кем я был с тобой... Демид... это не было игрой или маской. Это была часть меня. Та часть, что умерла бы, не встреть она тебя. Ты дала мне имя. Ты дала мне... чувство, что я могу быть просто собой, а не жить в полу боевой форме дайма.

Он глубоко вздохнул, и это явно причинило ему боль.

— Я должен был сказать тебе правду. С самого начала. Но я был трусом. Я боялся увидеть в твоих глазах именно то, что увидел потом — страх и отвращение. И когда это случилось... это было хуже любой пытки. Прости меня. Я не прошу забыть. Я не прошу вернуть все как было. Я просто прошу... дай мне шанс. Шанс быть честным с тобой.

Слезы, наконец, вырвались наружу и потекли по моим щекам. Это были не слезы обиды, а слезы облегчения. Горького, трудного, но облегчения.

Я протянула свою ладонь и сжала его пальцы.

— Я тоже была неправа, — прошептала я. — Я убежала, как последняя трусиха. Не дала нам ни единого шанса.

Я посмотрела на наши сплетенные руки, а потом подняла на него взгляд.

— Давай воспользуемся этим шансом.

На его лице, исхудавшем и бледном, тронутом болью, медленно, неохотно пробилась улыбка. Слабая, но настоящая. Та самая, что когда-то украла мое сердце.

— Ты расскажешь мне свою историю?

— Она будет долгой, — предупредил он. — И не всегда красивой.

— Я не прошу красивой, — я улыбнулась ему сквозь слезы. — Я прошу честной.

Он кивнул, и его пальцы слабо сжали мои в ответ.

— Тогда... начнем с начала. Меня зовут Демиан. Но для тебя... — он сделал паузу, и в его глазах вспыхнула искорка того самого Демида, — для тебя я всегда буду Демидом.

Снаружи продолжал идти дождь, смывая старую грязь и боль. В палате пахло антисептиком и лекарствами, но в воздухе витало что-то новое. Хрупкое, как первый выпавший снег. Название этому чему-то было — прощение. И надежда.

И для нас двоих, израненных и уставших, этого было достаточно. Чтобы начать все сначала.

Пять лет. Они пролетели не как один миг, а как насыщенное, шумное, порой трудное, но невероятно яркое время. Та самая честная история, которую мы когда-то пообещали друг другу.

Я стою на балконе нашей квартиры, глядя на тот же самый город – Алиси. Но теперь его огни не кажутся мне чужими и холодными. Они – отражение миллионов жизней, миллионов историй. И наша – одна из них.

За моей спиной раздаются тихие шаги.

– Она засыпает, – его голос звучит прямо у моего уха, а руки обнимают за талию. Его руки. На левой, там, где когда-то был жуткий ожог, остался лишь бледный, причудливый узор шрамов. Я помню, как переживала, меняя ему повязки и обрабатывая заживающие раны. Как и он помнит каждый момент исцеления моей души.

– Уже? – я прижимаюсь спиной к его груди, чувствуя знакомое, надежное тепло. – А я хотела её еще раз поцеловать.

– Северус уже спел ей свою мрачноватую колыбельную про кибернетических драконов. Эффект, как всегда, мгновенный.

Мы смеемся оба. Северус. Наш грозный воин, теперь – крестный отец нашей дочери. Он до сих пор ворчит, что его «втянули в сентиментальную ерунду», но его стальной взгляд тает, когда он берет на руки маленькую Лию.

Пять лет назад, в той больничной палате, мы начали нашу «честную историю». Она и правда не всегда была красивой. Были долгие, трудные разговоры, когда мы заново собирали по кусочкам наше доверие. Были приступы его старой паранойи, его неверие, что он заслуживает такого счастья. Были и мои слезы, пролитые в подушку, когда воспоминания о прежнем накатывали с новой силой.

Но мы говорили. Всегда. Мы сражались за нас. И мы победили.

Его отец был осужден. Черный рынок суррогатов рухнул, вытащив на свет всю гниль Старого Совета. Демид… Демиан… он стал тем, кем всегда должен был быть – не наследником империи, основанной на крови, а одним из создателей новой. Совместно с моим дядей и, как ни странно, со множеством семей даймов, он строит теперь легальную, честную медицинскую корпорацию, которая помогает таким, каким был он сам – «бракованным», тем, кого система хотела выбросить в утиль за несовершенство. Оказавшееся в итоге новой генетической разновидностью их вида к адаптации окружающей среды. То, что считалось браком, на самом деле было развитием.

А я? Я все еще координатор. И моя главная задача – не следить за показателями мониторов, а координировать нашу жизнь. Нашу семью.

– О чем задумалась? – он целует меня в шею, прерывая поток мыслей.

– О том, что мы смогли, – поворачиваюсь к нему и обнимаю. Крепко, как в тот день, когда он наконец выписался из больницы и мы впервые остались одни в этих стенах, уже не как пациент и медсестра, а как муж и жена. – О том, что я почти убежала. И о том, что ты не отпустил.

– Я бы нашел тебя, – говорит он просто, глядя мне в глаза. В них больше нет ни тени лжи или сомнения. Только уверенность. И любовь. Та самая, что прошла через огонь, страх и закалилась в сталь. – В любой точке галактики. Потому что ты – мое настоящее счастье. Мой настоящий дом.

Из комнаты доносится тихое ворчание по радионяне – Лия что-то бормочет во сне. Наверное, про драконов. Мы улыбаемся друг другу.

Дверь в гостиную тихо щелкает. Северус, закончив свою ночную вахту, кивает нам с порога и так же бесшумно исчезает. Как и тогда, в палате. Оставив нас одних.

Но теперь мы не двое раненых душ в стерильной больничной тишине. Мы – целое. Семья. И тишина вокруг нас – не пустота, а мирное, глубокое эхо нашего общего счастья.

Он снова целует меня, и в этом поцелуе – вся наша история. Со слезами, с болью, с прощением и с той самой надеждой, что когда-то спасла нас обоих.

– Пойдем поспим, пока есть время, – говорю я, беря его за руку.

– Пойдем, – соглашается он.

И мы идем. В наше общее будущее. Которое всё ещё только начинается.