Вопросы только множились…

Что бы ни было вчера, а утро наступило неотвратимо. Будильник напомнил об этом своим стандартным рингтоном. А, голова болью, ибо есть примета такая, если поспать на чужой кровати, а тем более не своей подушке.

Как бы не хотелось остаться в забытии сна, но учебу и дежурство в мед центре никто не отменял.

Утро вечера мудренее, говорили умные люди, и были как всегда правы. Полежав ещё немного, осознала, как вчера затупила. Вроде и поговорили с Демидом, и многое обсудили. Да только, как мне то теперь быть? Где его теперь искать, чтобы получить ответы? Долго ли сидеть взаперти, или можно спокойно отправиться на учёбу и в мед центр? Что мне грозит от всей этой ситуации? Мысли бежали стройными рядами. То и дело подбрасывая новые вопросы, для тревоги и переживания. Поэтому отодрав себя от кровати, нахально занятой на ночь в комнате Архи, потопала укутавшись в плед в сан узел. Для приведения себя в божеский вид, и настроя на позитивный лад.

Решение пришло запоздало, хоть и оказалось самым логичным. Позвонить Грену, и всё узнать из первых рук…

Не дойдя и половины пути заданного маршрута встала как вкопанная. Из ванной вышел Демид. Голый. Мокрый. Капли воды стекали с непросушенных волос по шее, скатываясь по торсу в низ, впитываемые полотенцем, обернутым вокруг бёдер. Его тело было подтянутым, жилистым, с рельефным прессом и четко очерченными мышцами плеч и рук — натренированным телом, но не качка. Шрамы. Я заметила несколько тонких белых шрамов на ребрах и на левом плече. Вид был шикарным. С моей стороны…

Отчего хотелось выть в голос!

В моей жизни точно началась чёрная полоса невезения… Уже второй раз красивый мужчина видит меня в ужаснейшем состоянии с утра. И пусть на Архи мне всё равно. Но, так лохануться с парнем, от которого бегут мурашки по коже, и томно внизу живота… Слов нет. Лишь непечатные ругательства. И, смущение, заливающее щеки по самую маковку.

— О, ты уже встала. Думал поспишь ещё. – тепло улыбнулся он мне.

— Да, надо уже собираться на учёбу… А, это ничего, что ты здесь и в таком виде? Тебя начальство не заругает? – сама не понимая зачем, сморозила эту глупость. Прям дежаву.

— Приятно, что ты обо мне переживаешь. Не заругает, начальство в курсе. Я здесь ради твоей безопасности. – подойдя ко мне почти в плотную, он погладил меня по щеке. Чем вызвал табун мурашек, и желание потереться о его руку щекой ещё.

Судорожно вздохнув, мысленно дала себе затрещину.

Мне показалось, или я увидела лукавый блеск в его глазах?

От такой близости, хотелось одного – бежать. Спрятаться и взять тайм аут, чтобы прийти в себя.

Что я и сделала. Скрывшись за дверью ванной.

Ибо нельзя смущать такими видами, прикосновениями девушек, у которых не было давненько секса. Скинув своё укрытие в виде пледа и одежды вошла под душ. Горячие струи воды уняли боль, расслабив зажатые мышцы шеи. Это блаженство было б полным, если бы не сильнейшее чувство неудовлетворенности. Хотелось получить разрядку. Эмоциональную и физическую. Тем более после такого созерцания мужского тела.

Закончив с помывкой, не стала выключать воду. Опустила одну руку начав ласкать себя, а второй уперевшись о стену. Как бы не меняла темп, и силу нажатия на клитор и самую чувственную точку, разрядка так и не наступала.

Сами собой предстали картинки обнаженного Демида. Голого торса, крепких рук… От этих мыслей соски затвердели, а между ног закручивалась тяжелая спираль.

Сосков коснулись руки и зажали их между пальцев, нежно перекатывая, и прищипывая. Шеи коснулся нежный поцелуй. Между ягодиц уперлась твердая горячая плоть.

– Только если ты скажешь да, – прошептал волнующим голосом Демид. Сильнее прижимаясь ко мне бедрами, и направляя член между моих ног.

От нахлынувшей безумной жажды, я не успела даже испугаться. Лишь понимание, что, если промолчу, он может прекратить это блаженство, заставляло обеими руками отталкиваться от стены, плотней вжимаясь в его тело.

– Эль, – требовал он ответа.

– Да, – простонала я, начиная злиться, от того что он не спешит продолжать.

Этот звук, сорвавшийся с моих губ, казалось, разорвал напряженную тишину ванной, наполненной лишь шумом воды. Он сработал как спусковой крючок.

— Наконец-то, — его голос прозвучал низко и густо, прямо у самого уха, и от этого по спине пробежала новая волна мурашек.

Его руки, скользкие от воды и мыла, разомкнули мои бедра, а его твердый член уперся в самую нужную точку. Медленно, невыносимо медленно, он вошел в меня, заполняя пустоту, которая мучила меня всего минуту назад. Я вскрикнула, вжавшись лбом в прохладную кафельную стену, не в силах сдержать ни звука, ни дрожи в коленях.

— Тише, тише, — он покрыл поцелуями мое плечо, одной рукой крепко обхватив меня за талию, прижимая к себе, а другой спустился ниже, к тому месту, где наши тела соединялись. Большой палец нашел мой и без того чувствительный клитор, и я застонала уже громче, бессмысленно пытаясь прикусить губу.

Он не спешил. Его движения были глубокими, размеренными, почти томными, но каждый толчок заставлял все внутри меня сжиматься в сладостном спазме. Он знал, что делает. Вода лилась на нас, смешиваясь с потом и слюной, когда я в бессилии запрокинула голову ему на плечо, пытаясь поймать его губы своими.

Поцелуй был влажным, жарким, безудержным. В нем был голод, который я чувствовала в нём и в себе. Я отвечала ему с той же яростью, кусая его губы, впуская в себя его язык, теряя контроль над собственным телом. Мои руки сами потянулись назад, вцепившись в его мокрые волосы, затем скользнув по напряженным мышцам его шеи, плеч, ощущая под пальцами шрамы.

— Демид... — его имя снова сорвалось с моих губ, уже как молитва, как просьба.

Он понял без слов. Его ритм участился, стал более настойчивым, почти яростным. Рука на моем клиторе работала без устали, доводя до исступления. Мир сузился до струй воды, до хриплого дыхания у моего уха, до нарастающего, неконтролируемого вихря внутри.

— Бездна…Я сейчас кончу... — прошептал со стоном он.

Все произошло так быстро. Его низкий, сдавленный стон, глубже обычного вдох, и — он резко вышел из меня. Прежде чем я успела понять, что происходит, почувствовала горячие толчки и липкую влагу, разлившуюся по моей пояснице, между ягодиц. Он, все еще тяжело дыша, уперевшись своим напряженным членом в между ягодиц, имитируя проникновение, и изливался на меня, пока я стояла, ошеломленная, прижатая к холодной кафельной стене.

Сначала был просто шок. Ошеломляющая пустота внутри, резко контрастирующая с теплом его спермы на моей коже. А потом, как ледяной волной, накатило осознание. Он кончил. Первым. Оставил на самом пике, когда мое тело уже было на грани, дрожало от предвкушения финала, который так и не наступил.

Горло сдавило комом, а в глазах заструились предательские слезы. Я отчаянно моргнула, пытаясь их сдержать. Это была не просто физическая неудовлетворенность. Это была досада, унижение и жгучее разочарование. После всей этой страсти. Он оказался таким же, как и все до него. Которые только брали, но не давали ничего взамен.

«Не плачь, дура, не плачь», — яростно приказала я себе, закусывая губу до боли. Сама придумала в нём идеала, и сама обиделась, когда он не оправдал твоих надежд.

Демид, казалось, мгновенно прочитал мою подавленную дрожь. Он не стал ничего говорить, не стал оправдываться. Его дыхание еще не выровнялось, но движения были быстрыми и точными.

— Тише, все хорошо, — его голос был хриплым, но твердым.

Он развернул меня, все еще под струями воды, и начал быстро смывать с моей кожи следы своего семени. Вода уносила их в слив, а вместе с ними, казалось, уходило и мое разочарование. Чьё место заняло любопытство. Что теперь будет дальше? Затем он схватил с вешалки большое махровое полотенце и наскоро, почти грубо, начал обтирать мои спину, бедра, ягодицы, грудь. В его движениях не было нежности, только какая-то целеустремленность.