Я уже знал, что у Никиты Демидовича самая большая ремесленная мастерская по производству и пистолетов, и разных ружей. По всему описанию могу предположить, что это уже не ремесленная мастерская, а добротная мануфактура.

Ходила слава о Никите, что он, дескать, хитрец, какого ещё мир не видывал. Что смог распределить этапы производства, разделив их на мелкие. Что у него могут найти работу даже не лучшие мастера, а и вовсе не оружейники, что злило многих ремесленников. Ну так, чем это не мануфактура?

– Побойся Бога, Никита Демидович, ну как же одно ружьё аж десять рублев будет стоить? – сказал я, для убедительности развёл руки и покачал головой.

– Так с чего бы тогда голландские не заказать за двадцать рублев? Может потому, что они стоят все двадцать пять? – усмехнулся промышленник.

– Так только они соберут за издержки морские. Дай‑ка пройти кораблю до Архангельска! А там ветра бушуют, навигация нелёгкая. Один из десяти, или чаще, корабли тонут. Вот они за те риски берут. А какие риски доставить в Тулу из Москвы? – парировал я.

На самом деле я уже более‑менее вник в систему производства оружия. Как‑никак, но официально именно я, как глава рода, и являюсь владетелем оружейной мастерской Стрельченых.

Например, в нашей мастерской фузея по голландскому образцу без украшательств и использования дорогого дерева стоит десять рублей. В эту стоимость заложен один рубль, который с каждой фузеи отправляется в казну Стрелецкой корпорации. Ещё примерно рубль или чуть меньше обходится закупка металла для стволов в той же самой Туле, доставка материалов. При том большом заказе, который сейчас у нас есть, приходится ещё и оплачивать замки.

И всё равно выходит так, что с каждого ружья моя семья имеет два рубля прибыли. Потому‑то и отец был счастлив, когда получил заказ сразу на сто ружей. По всем подсчётам семья заработает не менее двухсот рублей.

Я честно рассказал об этом Никите Демидовичу.

– Эко оно выходит… Так с чего же сами не возьмёте сделать? Али силёнок маловато, людей набрать негде, или стволы худые? – разочарованно говорил Никита Демидович.

Хотел он срубить деньжат побольше на этом заказе. Впрочем, в любом учебнике по экономике в будущем чётко прописано, что цель любого предприятия – прибыль. Это сейчас, здесь, на Руси, некоторые стесняются, или считается, что много зарабатывать – грешно. Некоторые, но, как видимо, Никита другой.

– Меньше чем за девять рублей не соглашусь, – сказал мой гость.

– А если после получишь право поставить свой завод на Урале в обход Строгановых? А если скажу, где на Урале серебро найти, и мы вместе с тобой добывать его станем? – закинул я удочку с очень жирной наживкой.

– А не брешешь? Уж ты прости, государев наставник, но всё это… будто байки. Откель ты ведаешь про серебряные руды? – насторожился он.

Но придвинулся чуть поближе, да и немного завернул голову, чтобы ухо точно уловило мой ответ.

– Скажу тебе, откель. При батюшке царе Иване, прозванном Грозным, зело много воли получали английские купцы. Дозволил государь им разведать Урал. И нашли они там серебряные руды и много меди. Там столько, что всю Европу накормить железом и медью можно. А после опричнина была… – я сделал паузу, предоставляя возможность переварить уже полученную информацию.

О царствовании Ивана Грозного в этом времени ходит много слухов и баек, наверное, ещё больше, чем в будущем. Уж очень противоречивый был царь. И вроде бы многое сделал для Московского царства, и опричники лютовали. И действительно англичане, в меньшей мере голландцы, очень даже хорошо себя чувствовали при дворе Ивана Васильевича.

Так что я посчитал, что подобное прикрытие вполне даже в духе времени. Разговоров о царствовании Грозного много, конкретики мало. Все боятся повторения подобного царствования, между тем, тоскуют по сильной государственной руке. И что‑то мне это напоминает…

Не так ли в будущем? Если заменить Ивана Грозного на Иосифа Сталина, то словно бы я рассказывал про двадцатые‑тридцатые годы XX века.

– И у меня записки есть и карты, которые составляли те английские рудознавцы. Царёвы слуги придушили их где‑то в дороге. А после война с ляхами разразилась в полную силу, было уже не до уральских богатств, – заканчивал я свой рассказ.

Шестерёнки в голове Никиты закрутились с удвоенной силой. Его зрачки бегали из стороны в сторону, а низкорослый мужик так активно поглаживал свою бороду, что я думал, он сейчас её вырвёт с корнями.

– А ещё, я предлагаю тебе вступить в наше Стрелецкое общество. С каждой фузеи рубль отдавать будешь, и стоить они будут по восемь рублей. Присылать фузеи будешь сюда, здесь мы станем ладить штыки… Я покажу тебе после, что это такое, – судя по всему, я выловил жирного карася, сменил наживку и заново забросил удочку.

– Обстоятельно говори. Любопытство пробудил во мне, – вскоре сказал Никита. – Отдавать рубель с кожной фузеи в обчество? Для того у меня должно быть вельми много выгод. Ты, уж не серчай, но обещанки‑цацаки серебряных руд – в сие веры мало. А еще…

– Дозволения будут от государя поставить заводы свои, помощь от всего общества будет. И доли обществу положишь, – перебил я Никиту Демидовича.

А потом начался новый торг.

Конечно, заполучить такого осетра, как Никита, многого стоит, если учитывать, что он будет действовать хотя бы отчасти так успешно, как в иной реальности. Ну и сейчас он начнёт свою деятельность намного раньше, чем в другой истории.

Кроме того, я действительно собирался помочь будущему Демидову, а пока – Антуфьеву. Конечно, придётся кого‑то брать в долю из бояр. Но места нахождения первых и наиболее прибыльных заводов Демидовых мне известны. Там же находятся и серебряные руды, вроде как и золотишко намыть можно.

Так что, как по мне, необходимо провести некоторый набор специалистов из Европы, посмотреть тех мастеров, что есть в Туле, Кашире, в Москве. Ну и начать основывать заводы. Глядишь, лет через пять они дадут вполне ощутимую прибыль и продукцию.

– Согласен, – примерно после двух часов разговоров и обещаний с обеих сторон, мы ударили по рукам.

Вот только я настоял ещё на том, чтобы был заключён конкретный договор. Понятно, что на Руси достаточно и того, чтобы пожать друг другу руки, может быть, при свидетелях, а не вот так наедине. Но лучше иметь бумагу. Вот такой я бюрократ.

Быть Демидовым раньше сроку. Больше сделают, больше прыбытку и им и России.

От автора:

Из 2024‑го в 1916‑й. Со съемочной площадки исторического фильма – аккурат во времена экранизации.

Представитель артистической гламурной тусовки в аристократическом дореволюционном салоне. Каким окажется на вкус и цвет хруст французской булки?

https://author.today/work/450563

Преображенское. Усадьба Стрельчина

29 августа 1682 года

Я смотрел на собравшихся людей и пытался увидеть в них признаки лжи, недоверия, ненависти ко мне. Пока что выявить откровенно враждебные элементы не получалось. И даже Контратий Пыжов, предполагаемый командир этих трёх десятков будущих бойцов, тоже казался мне человеком надёжным.

В отличие от своего брата, который сейчас завершает начатую мной работу Следственной комиссии, Кондратий был человеком чести, имел собственное достоинство и был весьма боевитым. Точно не лишенный разума, смекалки и способный к обучению.

Его брат так же сейчас оставался на своем месте. Ухватив самую суть всей бумажной и оперативной работы, Потап Климентьевич Пыжов в меру своего понимания и моего наущения, проводит рутинную работу по выявлению всех обстоятельств тех или иных эпизодов Стрелецкого бунта. Как рядовой следователь, из него может быть толк.

Основная работа выполнена и мне даже не особо интересно, ее продолжать. Нет, я бы довел начатое до конца. Но тогда пришлось бы оставлять государя и откладывать другие, на данный момент, более важные дела.