Ведь снова произнёс всё так, как это говорил Стрельчин.

«Может, послать этого Стрельчина куда подальше, а то уже его словами вещаю? И не понять будет скоро, кто правитель!» – подумал Пётр Алексеевич.

«Что‑то смотрю на государя, а как Стрельчина вижу,» – подумал боярин Матвеев.

Что почитать:

✅ Новая история старого Врача в теле храброго Воина Древней Руси!

✅ Чем закончится поход на запад?

✅ Воин‑Врач: на первые книги – скидка! https://author.today/reader/448643

Преображенское

16 октября 1682 год

– Бах! Бум! А‑а‑а! – разносились звуки.

Выстрелы, прилеты, крики людей. Сумасшествие. Удары… Настоящие, с оттяжкой, с искренней злобой. Один хватает за ноги другого, скидывает его с горы. Тот ударяется рукой… спиной, головой. Я словно бы слышу, как трещат кости. Но не должен, это фантазия разыгралась. В таком шуме, пусть он и доносится с метров пятисот, услышать что‑то членораздельное невозможно. Сражение, не иначе.

А все алчность человеческая. Кто кого одолеет в рукопашной, тот получит, причем каждый из сотни, по три рубля. Вот только одолеть нужно так, чтобы и сомнений не было кто кого.

Это было жестко и не исключаю, что будут смерти. Но то, что сломанные конечности, гематомы и сотрясения мозга – точно. Зачем вот так жестко? Да чтобы поняли, наконец, что есть методики подготовки солдата, что они работают. Вон, при обучении у Суворова, не редкостью были смерти солдат. И побеждал же Василичь. И я хотел бы, случись повоевать, побед. Потому… Учиться, учиться и еще раз учиться, как сказал один из известных в будущем «Владимиров».

Ну, а что касается пушечных выстрелов, то это, скорее, для антуража, но не только. Тут же проводились соревнования между пушкарями. И там так же премиальные и аж по пять рублей на человека в случае победы и по два рубля за второе место. Это не накладно, потому как расчеты орудий состояли только из пяти человек на одну пушку.

Да и платить будут те, кто проиграл. Хотя мы с Ромодановским оставляли такую статью расходов, как учения. Там как бы не две тысячи до Нового года запланированы. Вот ты ж… До Нового года в моей голове. А так, первого сентября праздновали.

– Вот так! Я желаю! Я велю подобное устроить с потешными! – восхищался государь, не имеющий никаких сил, чтобы усидеть на большом стуле, что ему принесли.

Я не отвечал. Ну хочет, чтобы его потешные полки подростков друг другу поразбивали лица… Нет, я против. Но это тот случай, когда вряд ли я что‑то смогу сделать. Тем более, когда хочет государь.

– Не честное это! Твои за ноги хватали, – возмущался Федор Юрьевич Ромодановский, который выставлял свою команду на все соревнования.

– Федор Юрьевич? – удивился я.

– Да ведаю, что сговаривались. Ты меня по миру пустишь с такими тратами. Это ж мне оплачивать твоим победные, – сетовал Ромодановский.

Ну да. Такой уговор и был.

И сейчас его дворянчики отхватывают от моих бывших крепостных. А все потому, что это я их учил. Нет, не думаю, что я слишком уж возгордился и зазнался, хотя подобное, скорее, со стороны лучше видно. Но все же, преимущество у меня есть.

Во‑первых, и, может быть и главное. Мои солдаты, пусть и тупенькие были, но им деваться некуда. Сказано, чтобы бежали, бегут. Отжиматься? Никто в глаза не скажет, что это сущее издевательство. А еще они же видят. А чего не замечают, я поясняю. Хочешь в этой жизни чего‑то добиться? Вот тебе шанс. И да, отсеял я как бы не больше сотни, чтобы найти тех, кто готов был тренироваться и чего‑то добиваться. Трудно найти в крепостном хоть бы тлеющий уголек жажды меняться.

А еще, к примеру, взять питание… Мои бойцы получают чуть больше, чем иные. Как минимум, все пьют напитки с заваренным шиповником, клюкву с медом употребляют раз в неделю. Тут и морковь, и чеснок, и лук… Мясо обязательно в рационе присутствует, причем, не солонина, ну или она, но редко, а свежая убойна.

И все это не потому, что много этого добра на складах гниет. А только из соображений здоровья, необходимости витаминов, белков, жиров и углеводов. Питание в любом тренировочном процессе – это очень важно. Солдаты бодры, в хорошем настроении, не чихают и не кашляют. Так что можно и науку преподавать.

– Но не спеши, боярин. Не проиграли твои еще! Держаться! – сказал я.

– Да лежи ты уже! – заволновался Ромодановский.

Я взглянул на поляну с холмом, где происходила настоящая драка, не постановка. Суть задания: нужно роту скинуть с холма, когда одни защищаются, другие нападают. Потом меняются. Ну и победитель определяется успешностью действий. Государь вызвался быть главным судьей.

– Лежи! – уже выкрикнул Федор Юрьевич.

Но махнул рукой с досады, подошел к столу и залпом выпил немалый бокал вина.

– Вот же упертый, – не без уважения сказал Ромодановский. – Забьют жа настырного и норовистого.

Да, рота надсмотрщика в Преображенском, Ромодановского, проигрывала моим по всем статьям. Уже шла драка на вершине холма. Мои солдаты, будучи в атаке, смогли прорвать оборону. И уже можно ложиться на землю, что означало сдачу и лежачих никто не смел бить. Но нет, один солдат из «ромодановских» не сдавался. Кричал, отхватывал, уже был с лицом в крови, волочил ногу. Но поднимал своих на бой, и даже тех, кто уже норовил лечь и лапки к верху задрать.

– Кто этот молодец, что так радеет за викторию в сей баталии? – спросил я. – Кабы не он, так вы уже проиграли бы.

– Степка Буженинов, служка монастырский, – сказал, будто бы отмахнулся Ромодановский.

Я начал вспоминать, знаю ли такого из истории. Нет, не вспомнил ничего, кроме того, что у императрицы Анны Иоанновны была карлица Буженинова. Но вряд ли они родственники [в реальной истории Буженинов дослужился до бригадира и коменданта Шлиссельбурга, был в составе волонтеров в Великом посольстве Петра ].

Однако, судя по тому, как ведет себя этот солдат из роты Ромодановского, характера ему не занимать.

– Ура! – закричали мои воины.

Да, победа за моими. Но, если бы в роте Ромодановского было хотя бы с десяток таких характерных и настырных солдат, как Буженинов, то тут бабушка надвое сказала, была ли бы за мной победа.

Но это крепостные мои. А есть же особый отряд Первого Стрелецкого приказа. Вот там уже растут волкодавы. Тут бы положили в миг всех. Но таких молодцов я если и покажу, то издали и не каждому. На то они и будущие диверсанты, чтобы быть в тишине, да тренироваться у меня в поместье чаще, чем на учебных площадках.

– Переиграть потребно! Твои крепостн… солдаты нежданно за ноги хватали, – сказал Федор Юрьевич.

Я только усмехнулся и вновь развел руками. Ведь было оговорено, что использовать можно было только муляжи ружей. И все. Остальное… Да хоть ты землей кидайся и камнями, до того жестокие условия этого состязания‑учения.

– Но твои, боярин, всех иных побороли. Так что славно ты выучил, – старался я подсластить пилюлю поражения, проглоченную Ромодановским.

Он лишь отмахнулся. Второе место – оно все равно не первое!

– Вот! Вот так! – государь, убежавший чуть вперед, чтобы лучше видеть драку, возвращался радостным. – А вот коли бы и Гора был там… Я свою роту желаю! И буду участвовать в ваших спорах. Тысячу рублей поставлю на выход для победителя!

Великан, сопровождающий государя, чуть пригорюнился. Ведь придется участвовать. Ему не нравились все эти учения, да и работать много также не по нраву. Все же подленивался Гора, и его сотня бойцов такая же.

Но, видимо, Петр Алексеевич уже решение принял. И следующие подобные соревнования будут уже проходить с участием Горы. Тогда держись всем. Этот громила даже с тем минимумом тренировок, что приходится ему проводить, все еще остается самым мощным бойцом. Ничего, измотаем Гору.

– Как есть, Федор Юрьевич. Тебе и оплачивать победителям! – усмехался царь.