Выхожу босиком из ванной комнаты. Раскрыв чемодан, ищу в нем что-нибудь подходящее для дома. Выбираю укороченную футболку и легкие широкие штаны. В них не стыдно щеголять по этой красивой квартире.

Просушивая полотенцем волосы, слышу звонок в дверь. Интересно, кто пришел? Присев на край двуспальной кровати, осматриваю комнату в чёрно-серых тонах, которые разбавляют золотые детали. Красиво. Я бы даже сказала, изысканно. Комната с сильной мужской энергетикой подходит Арданову. Менять ее мне не хочется…. по крайней мере пока.…

— Еся, пришел врач, — входя в спальню, сообщает Аслан. Он сменил одежду, волосы влажные. Значит, в квартире не одна душевая комната. — Нужно тебя осмотреть, — мягким тоном, будто боится, что я откажусь.

— Хорошо, — сразу соглашаюсь. Не хочу каждый день закрываться в душевой и рыдать, если можно пройти курс психотерапии.

Время я не засекала, но беседа и осмотр длились приблизительно полчаса, в конце мне ставят два укола, чтобы я могла расслабиться, отключиться от всех переживаний и поспать, потому что после стресса организму нужны силы.

Проводив доктора, Аслан заглядывает ко мне, садится на край постели. Сразу замечаю, что на нем камуфляжная форма, а в глазах лютый холод, хотя со мной он говорит так же спокойно:

— Мне нужно отъехать на пару часов, — сообщает он, целуя в висок. — Не испугаешься побыть одной? — интересуется он.

— Я не ребёнок, — храбрюсь, конечно. Мне неуютно будет в этой огромной квартире остаться одной.

— Я подожду, когда ты заснешь.

— Аслан, тебе обязательно уезжать? От тебя веет опасностью и холодом, — озвучиваю свои мысли, но не все. Я догадываюсь, что он едет к Мирону, но не хочу ничего знать. Аслан просил не вмешиваться, я не буду.

— Мой внутренний ад никогда не коснется тебя, моя девочка, — наклоняясь, целует в край губ. Я отмечаю, что он не ответил на мои вопросы, но решаю не настаивать. Глаза потихоньку слипаются, с трудом удается держать их открытыми. Аслан поправляет одеяло….

Просыпаюсь в темной комнате, шторы задернуты. Не сразу понимаю, сколько времени. Поднимаюсь с постели, отодвинув штору, выглядываю на улицу. Натыкаюсь взглядом на темноту за окном.

Ночь уже?

Сколько же я проспала?

Аслан вернулся? Почему не лег спать?

Покинув комнату, отправляюсь на его поиски. Из-под плинтусов пробивается тусклый свет, его достаточно, чтобы беспрепятственно двигаться по коридорам, не боясь что-нибудь задеть. В кухне ярко горит свет, тихо работает телевизор, на его звук я отправляюсь. Ожидаю увидеть Аслана, но на кухне его нет. Остановившись в дверях, не решаюсь идти дальше, чтобы не мешать незнакомой мне девушке хозяйничать на «холостяцкой» кухне….

Аслан

Оставив Есю наедине с врачом, возвращаюсь в кабинет. Сажусь за открытый ноутбук, сверлю взглядом непрочитанное сообщение. Ахмед и Михаил просили не трогать почту, хотя бы сегодня не смотреть записи с камер. Они правы. Их просьба — проявление заботы. Неплохо меня знают. С другой стороны, такие чувства пробудились бы в любом нормальном мужике, если тронули его женщину. Чтобы отключить режим убийцы, мне нужно время. Я не получу морального удовольствия, грохнув падаль с первого удара, но и гадать, что там произошло, постоянно об этом думать — выше моих сил.

Щелкнув мышкой, открываю файл. Уперев локти в стол, складываю руки в замок и подаюсь ближе к монитору. Впитываю и пропускаю через себя все, что происходит на экране. Кожей чувствую страх и отвращение Есении. Вижу её дрожь и отмечаю каждую слезинку, за которые спрошу. Медленно по венам растекается яд. Душит злость. Перед глазами кровавая пелена ярости, перестаю видеть происходящее на экране. Руки с такой силой сжимаются в замок, что приходится отдирать их друг от друга, чтобы поставить видео на паузу.

Откинувшись на спинку сиденья, вталкиваю в легкие кислород. Почему она мне сразу не сказала, что этот уёбок её домогается?! Он подписал себе несколько смертных приговоров, жаль, что я не смогу его убивать, воскрешать и заново убивать! Ее мамашу тоже стоило бы встряхнуть так, чтобы мозги за ненадобностью превратились в кашу. Они ей точно не нужны, если думает одним лишь местом!

Закрыв глаза, представляю перед собой чёрный занавес, никаких картинок и мыслей, вокруг кромешная, непроглядная темнота и тишина. Восстанавливаю дыхание. Не сразу получается, но спустя короткое время дышу ровно и спокойно.

Отработанный годами метод восстановления контроля помогает потушить эмоции. По крайней мере их внешнее проявление. Стоит выплыть из темноты, внутри разгорается адское пламя ярости, разъедает меня ядовитыми всполохами.

Захлопнув ноутбук, поднимаюсь и подхожу к окну. Еся слишком тонко чувствует мое состояние, давно это заметил. Сейчас, как никогда, я должен нести ощущение безопасности, рядом со мной она должна чувствовать спокойствие. Нужно выпустить зверя, дать ему напиться кровью, только потом я могу вернуться к Есении.

Провожая доктора, выслушиваю рекомендации, которые записываю на подкорку. Он сообщает, что Есения после укола проспит несколько часов, но может проспать и до утра. Прежде чем войти в спальню, тушу все эмоции, запрещаю вспоминать кадры видеозаписи, но они, как назло, стоят перед глазами, словно на репите.

Еся чувствует мое внутреннее состояние, когда я сажусь рядом с ней на кровать. С тревогой заглядывает в глаза. С одной стороны, приятно, что моя женщина настолько тонко чувствует меня, с другой — только зря будет тревожиться. Успокаиваю Есению, дожидаюсь, когда она заснет, целую в краешек губ и тихо выхожу за дверь.

Прежде чем уехать, звоню Леле. Не хочу оставлять Есению в квартире одну.

— Леля, я по делу, — сообщаю после того, как поздоровались.

— Я тебя слушаю, Аслан, — слышится в голосе толика напряжения. Вряд ли Ибрагим успел рассказать ей о том, что в моей жизни появлялась Есения и что сегодня её чуть не изнасиловал отчим. Брат предпочитает лично обо всем рассказывать жене.

— Леля, можешь приехать ко мне? — спрашиваю я. — Мне нужно отлучиться на несколько часов… — подбираю слова, чтобы сообщить о своем несвободном статусе. Мое упущение, не успел познакомить Есю с семьей. — У меня тут девочка…. моя девочка, Леля. Врач только ушел, укол ей поставил.… — сумбурно объясняюсь. — Присмотреть за ней надо.…

— Конечно, я сейчас приеду, — даже не сомневался, что сноха сразу же откликнется. — Что произошло с твоей девочкой? — интересуется Леля.

— Позже обо всем расскажу. Есения сейчас спит, когда проснется, хочу, чтобы кто-то был рядом, если я не успею вернуться.

— Спартак меня сейчас привезёт, Аслан. Занимайся своими делами, а я присмотрю за Есенией, — отмечаю, что Леля запомнила имя моей девушки. Она у нас необыкновенная. Любит и принимает всех нас, со всеми нашими демонами.

— Я дождусь вас, — отбиваю звонок.

Не хочу оставлять Есю одну даже ненадолго. Иду на кухню, завариваю крепкий кофе. Пока жду, что он остынет, просматриваю бумаги, что мне прислали фейсеры. Дело на утырка завели, объявили в розыск. При обыске на складах нашли оружие, наркотики, экстремистскую литературу. Ирину потрепали, но отпустили домой. Если розовые очки ещё не разбились стеклами внутрь после того, что она увидела, то это обязательно случится. На допросы теперь будет ходить, как на работу. А как только поймет, что может сесть за соучастие, сама его и сдаст, расскажет даже то, чего не было. Скальпелем пройдусь по нервам Ирины за то, что она закрывала глаза на очевидные факты, лишь бы удержать возле себя мудака!

Леля приехала спустя час. Пока она поднимается на лифте, захожу в спальню проверить Есению. Спит в той же позе. Дыхание спокойное, глубокое.

— Отдыхай, я скоро вернусь, — поцеловав её в губы, тихо выхожу, прикрыв за собой дверь. Леля уже поднялась. Скинув на вешалку пиджак, ждала меня в коридоре.

— Попали в пробку, поэтому задержались, — негромко произносит она. — Расскажешь, что случилось? Или я не вовремя с вопросами?