— Я не хочу спать, — оправдываясь, усердно мотает головой. — Я только на минутку прилегла, сама не поняла, как уснула.

— Поднимешься ко мне, там ещё раз приляжешь на минутку и уснешь, — категорично. — Организм не простит тебе насилия над ним.

— К вам? — испуганно хлопает глазами. Из всего сказанного она только это уловила?

— Наверху есть спальня с нормальной кроватью, — поясняю я. — Проспишь всю ночь на кушетке, завтра мышцы будут болеть.

— Не будут.

— Есения, или ты идешь за мной, или я тебя туда отнесу, — предупреждаю. Понимает, что не шучу, но всё равно пытается отказаться:

— Да я не хочу спать.…

— Домой тебя отправить? — задаю вопрос и наблюдаю за реакцией, а она есть. Бледнеет, в глазах плещется паника.

«Скажи мне, из кого вынуть душу, и я это сделаю!»

— Мне в душ надо, — стыдливо отводит взгляд, закусывает нервно губы.

— Наверху есть душ. Там тебя никто не побеспокоит.

— А вы?...

— Я уже сходил в душ.

— Я вижу. Я о другом, — переводит взгляд на меня, а у меня сердце сбои начинает давать, когда она вот так смотрит. — Вы спать где будете? — спрашивает и краснеет.

И вот как мне спокойно реагировать на твои мысли, они ведь всё на лице написаны, Еся?

«На кровати вместе с тобой. Только вряд ли мы будем спать.…»

— А я буду спать на диване в кабинете. Он очень удобный, — предупреждая любые ее возражения и свои желания, которые ошпаривают нутро кипятком....

Аслан

Поднимается за мной, но я кожей чувствую её смущение. Мне заходит. Заходит настолько, что я хочу окончательно ее смутить. Позволить себе реализовать все свои фантазии. Чтобы краснела и сладко стонала….

— Проходи, — стряхнув пелену желания, открываю перед ней дверь. — Не разувайся, — предупреждаю, но Есения не слушается. Стаскивает кеды, на которых до сих пор нацеплены бахилы. Их тоже снимает, осматривается в поисках мусорного ведра, не видит и засовывает их в боковой карман сумки.

Как только за нами закрылась дверь, она стала нервничать сильнее. Я могу это остановить, нужно только обнять и успокоить, но не доверяю себе. Она уязвима, а мой контроль давно сыплется.

— Можно в душ? — спрашивая, обводит взглядом гостиную, в которой я иногда работаю и сплю. Указав на дверь, приваливаюсь плечом к стене. Наблюдаю, как она медленно проходит гостиную. Поедая каждый изгиб взглядом, замечаю грязные подошвы ног. Перевожу взгляд на белые выстиранные кеды. Прихожу к единственно верному выводу — она убегала босиком. Вопрос: откуда Есения убегала? От кого?

— Чистые полотенца возьмешь в шкафу, — услышав мой голос, резко оборачивается.

Да, я сейчас пздц какой злой. Ты не расскажешь, что случилось, а меня разрывает, оттого что отсутствие информации связывает мне руки. Отшлепать бы тебя, что часы оставила в шкафчике!

— Гель, шампунь на полке в душевой. Думаю, разберешься. Спальня напротив. Меня не жди, ложись отдыхать, — сваливаю, пока планку не сорвало. Мне хочется на неё накричать, потребовать всё рассказать. Останавливает, что она сегодня и так натерпелась, моё давление сейчас ни к месту.

Выхожу во двор, жадно вдыхаю воздух, успокоиться не получается, раздирает изнутри. Мои инстинкты сходят с ума. Мне хочется дать ей защиту, подарить чувство безопасности, оградить от любых бед, но в то же время, наплевав на собственные запреты, хочу забрать себе девочку, присвоить, залюбить. Сколько бы разум ни твердил, что у меня племянники старше её, в моём мозгу ничего не меняется. Я хочу её до безумия, до темных вспышек перед глазами. Становится невозможно бороться с собой, слишком глубоко зацепила.

Подойдя к КПП, взял у парней сигарету, прикурил. Первая затяжка оцарапала горло, вкус никотина осел на языке. Выдыхая сизый дым, строил в голове планы на ближайшие дни. Завтра хотел заехать в компанию, обсудить ряд вопросов с Ибрагимом и Ахмедом, но это может подождать несколько дней. Докурив в три затяжки сигарету, потушил окурок и выбросил в урну.

Достал телефон и позвонил одному из своих замов. Слушая холостые гудки в трубке, наблюдал за движением возле бараков. Кто не спит?

— Да? Слушаю, Аслан, — раздается сонный голос из динамика.

— Спишь, Миша? — спрашиваю, растягивая гласные. Слыша в моем тоне больше, чем я хотел бы сразу показать, мой зам несколько секунд молчит. Судя по звукам, растирает рукой лицо.

— Нет, — уже бодро. Проснулся? Вот и хорошо.

— Я жду тебя на базе, — сообщаю Михаилу. Жалею, что не взял у парней ещё одну сигарету, опять захотелось затянуться.

— В это время? — удивленно.

«Сука, ещё удивляется!»

— Напомни мне, где в твоем договоре указан нормированный рабочий день? — зло выплевываю слова.

— Аслан, что-то случилось? — напрягается начбез.

— Нет, я просто так решил позвонить и поболтать с тобой, — топлю его уши сарказмом. — Косяки в работе, Миша! Не пойму, какого х@я вы расслабились? В какой момент решили, что мои приказы можно не исполнять? До утра есть несколько часов, надеюсь, тебе хватит времени, чтобы вспомнить все, чему я тебя учил. В противном случае пойдешь….

— Аслан, камеры установим! — не дает мне договорить. Врубился, в чем претензия, и теперь старается сгладить: — Мы этим вопросом занимаемся.

— Миша, блять! Они должны были быть установлены неделю назад! — закрыв глаза, растираю веки указательным и большим пальцами. Эмоции лезут через поры, их слишком много, поэтому меня срывает.

— Завтра будут, мы все подготовили, Аслан, честно, — заверяет меня.

— Ты мне ещё поклянись! — рявкнул так, что с дерева слетела сова. — Последнее предупреждение, Миша, или будешь двери в «Пятерочку» открывать.

— Аслан, мы готовили операцию, правда. У нас все поминутно расписано. Завтра камеры будут стоять.

«Завтра они будут стоять, но я не узнаю, что случилось сегодня…»

— Новые записи скинь на почту, — прошу Мишу. Двигаясь в сторону главного корпуса, поднимаю взгляд к окнам наверху. В гостиной горит свет. Интересно, Еся уже приняла душ? Запрещаю мыслям получать развитие, а перед глазами полная картина — Есения под струями воды, влажное теплое тело…

По ходу, придется запастись своими сигаретами…

— Сейчас скину, но там ничего нового, все то же самое — уговаривает жену продать квартиру и вложиться в его бизнес, — сообщает Михаил. Видимо, можно не прослушивать.

— Как только она даст своё согласие, подключай наших юристов, пусть готовят сделку.

В том, что он продавит жену, нет сомнений. После первых прослушанных записей было понятно, что баба слабовольная и бесхребетная: вместо того, чтобы сразу послать и сказать, что квартира останется дочери, мнется и предлагает влезть в кредит.

Вроде конфликт на поверхности — квартирный вопрос, но я чувствую: дело не в этом. Все намного глубже и серьёзнее. Пока я своим подозрениям не позволяю глубоко заползать, потому что только от мысли, что этот урод тянет к ней свои грязные лапы, могу грохнуть без доказательств.

— А потом с этой квартирой что собираешься делать? — вопрос Миши заставляет вспомнить, что я до сих пор не отбил звонок.

— Завтра жду результатов, Миша, — вместо ответа прощаюсь и сбрасываю разговор.

Меня непреодолимо тянуло наверх, но я искал причины, чтобы задержаться. Обошел бараки, убедился, что у командировочных отбой, и только потом вернулся к главному корпусу. В медблоке горел свет. Мог пройти мимо, но решил заглянуть к Доку. На столе початая бутылка коньяка.

— Дезинфицируешься? — спрашиваю Игоря, он согласно мычит. Подхожу к шкафу, достаю кружку. — Мне тоже плесни, — ставлю кружку на стол.

— Для дезинфекции? — подкалывает меня, наливая грамм двести коньяка. Покрутив чашку в руке, выпиваю залпом. Интересно, расслабит закипающий мозг?

— Я к себе, — ставлю чашку на стол.

— Не сказала, что с ней случилось? — спрашивает Игорь.

— Я с ней не разговаривал на эту тему.

— Не оставишь без внимания? — то ли спрашивает, то ли утверждает.