Которые он, видимо, считывает.

— У тебя очень красивые губы, — стирая помаду, проводит подушечкой большого пальца по ним.

Разгоняя табун мурашек по моей коже и разбудив бабочек в животе, Аслан поддевает указательным и большим пальцами мой подбородок, наклоняется и целует, но не углубляет поцелуй, а будто снимает пробу. Почти сразу отстраняется. Легкий поцелуй, а у меня дыхание перехватывает.

— Я заберу тебя, — не отпуская подбородок, смотрит в глаза, а ощущение, что заглядывает в душу и узнает все мои секреты.

— Заберете? Куда? — тревога забирается ледяными иголками под кожу.

— Ты когда нервничаешь, переходишь на «вы», — без тени улыбки произносит Аслан.

— Вы.…

— Давай на «ты», Есения. Наши отношения выходят за рамки рабочих.

Мое сердце сейчас выскочит из груди.

— Ты не ответил на мой вопрос, — напоминаю Аслану.

— Себе я тебя заберу, красивая девочка Есения, — заявляет серьёзным тоном. Загорается стрелка на светофоре, Аслан отпускает мой подбородок, перекладывает руку на руль.

«Себе заберу….» — звучит в голове как на репите.

Забери меня! Навсегда….

Мои мысли прерывает звонок телефона. Мобильный Аслана загорается на приборной панели, я успеваю увидеть имя звонящего, прежде чем Аслан сбрасывает вызов.

Алекса…

Кто она?....

Кто она Аслану?...

Аслан

— Аслан, у тебя всё хорошо? — спросила Леля, входя за мной на кухню.

Она всегда была очень проницательной, но сегодня и братья обратили внимание, что я напряжен. Сложно не заметить злое выражение лица, которое я пытался стереть во время ужина. Семейка Есении просто не оставляла шанса успокоить во мне зверя.

Бросали на меня вопросительные взгляды, хмурились тайком от женщин, когда встречались со мной взглядами, но спросить решилась только невестка. Поспешила за мной, как только я покинул столовую.

Сегодня на Михаила наехал за то, что перестарались они с аварией, а нужно было не жалеть эту мразь, а в инвалидное кресло его усадить, чтобы всю оставшуюся жизнь эта дура — мать Есении — выносила из-под него утку!

— Это ведь не с работой связано? — продолжает допытываться Леля, чем заставляет улыбнуться. Она отлично меня знает.

— Личное, Леля, — ей несложно рассказать правду. Леля всегда поймет и поддержит.

— Женщина? — глаза ее начинают блестеть от счастья. Леля давно упрашивает нас остепениться.

— Девочка, Леля, — тяжело вздохнув, достаю стакан и набираю воду. — Много младше меня, — признаюсь я.

Не получается с собой бороться, Есения становится моей зависимостью. Она пробралась под кожу, напитала собой мою кровь. Мои мысли весь день крутятся вокруг неё.

— Совершеннолетняя? — напрягается невестка.

— Двадцать два года, — успокаиваю ее.

— Тебе идеально подходит, — улыбка тут же озаряет красивое лицо. — Я рада за тебя.

— Все непросто, Леля, — мотнув головой.

— Все очень просто, Аслан. У вас, у Ардановых, все очень просто. Вы с первой встречи понимаете, что это та самая женщина. Будь это любая другая, ты не думал бы о ней весь вечер, не стал бы говорить со мной о ней. Аслан, ты сможешь отдать ее другому? — бьет вопросом под дых. Стоит представить Есению в объятиях какого-то левого мужика, и тихая холодная ярость топит сознание, во мне просыпается палач. — Аслан, даже не пытайся, ты не сможешь сопротивляться своим чувствам, — считывая ответ с моего лица, продолжает Леля. — Просто забери ее и будь счастлив, — находит простое решение невестка.

С её мудростью не хочется спорить. Возможно, Леля права. Как только я позволю нам случиться, в моей голове, в сердце и в жизни наступит покой и счастье. И, что немаловажно, в моей постели окажется та самая женщина…

Посматривая на время, продолжаю прислушиваться к происходящему в доме Есении, но в динамике тишина. Спрятала куда-то часы. Отругать бы ее, чтобы не делала так. В любом случае я услышал достаточно. Ее отчиму ничего не поможет. За проститутку он ответит. За каждую букву этого слова!

Прощаюсь со всеми и еду за Есенией. Как пацана будоражит предстоящая встреча. В дороге мысленно ее присваиваю. Меня даже отпускает внутреннее напряжение, всего лишь стоило признаться себе, что готов к отношениям.

Да.… Придется вспомнить, как ухаживать за девочкой. Я хорошо знаю, как добиться женщину, которая готова к взрослым отношениям, а вот с такими невинными, чистыми девочками все должно быть красиво. Хватило бы терпения….

Звоню Есении, когда останавливаюсь возле подъезда. Слышу её взволнованный голос в трубке телефона. Волнуется, будто чувствует, что скоро круто изменится ее жизнь.

Выходит из подъезда, останавливается, дает возможность её хорошо рассмотреть. Тусклого света лампы явно недостаточно, чтобы заметить детали, но я дорисовываю их в своем воображении. Каблуки добавляют ей роста, но она все равно хрупкая фарфоровая статуэтка, которую порой страшно обнять.

Идет к машине, а я заглядываюсь на ее походку, ноги.…

Что ты творишь, девочка? Я ведь не железный. Мне с тобой больше часа в тесном пространстве находиться, а ты в коротком сарафане. Это ведь легкий доступ к телу. Перетащи ее на колени — и руки сразу доберутся до нежной плоти….

В штанах становится тесно. Член болезненно давит на ширинку. Изнурительными тренировками и холодным душем напряжение не снимешь, а оно копится. Поправив член в штанах, чтобы не так явно выпирал, нечего девочку мою пугать, опускаю стекло и зову Есению.

Бросив взгляд на окна своей квартиры, Есения открывает пассажирскую дверь. Кто за ней наблюдает — отчим-урод или его жена? Ищут повод, чтобы обвинить девочку в аморальном поведении? Так я предоставил им прекрасную возможность. У таких ограниченных людишек все примитивно, судят стереотипами. Потом спрошу с них за все.

Есения садится в машину, придерживает подол сарафана. Мысленно улыбаюсь. Я получу доступ к этому прекрасному телу, ты не будешь ничего от меня прятать. Я заберусь в самые укромные места, попробую всю тебя…

Она молчалива и задумчива, я знаю причину этой задумчивости. Решу все ее проблемы и заберу к себе.

Притормаживая на светофоре, открыто ее рассматриваю. Готовилась к встрече. Замечаю все: макияж, прическу. Красивая девочка…

Моя….

Смотрит на меня своим невероятными большими глазами, в них отражаются не только эмоции, но и мысли. Я наслаждаюсь ее взглядами, ее смущением, ее запахом.… Она вся мне заходит. Ее чувства как открытая книга.

До одури хочу её. Не выдержав, провожу большим пальцем по пухлым губам. Затаив дыхание, она застывает в ожидании. Мне тоже этого хочется. Целую. Хочется ворваться в её рот, смести все, забрать, завоевать, но этого точно не стоит делать на светофоре….

У нас происходит интересный разговор. Я открыто заявляю, что заберу ее, а Еся пугается. Не готова? Или я неправильно считал ее интерес? Ладно, разберемся.

Трогаюсь, когда загорается светофор. Даю Есении осмыслить полученную информацию. На подставке загорается дисплей моего телефона, на весь салон звучит гудок.

Как же ты не вовремя….

Сбрасываю вызов. Вот ещё одна проблема, которую нужно решить в ближайшие дни. Алекса не поняла намека и позвонила ещё раз. Я вижу, как застыла в напряженной позе Есения, как косится на экран телефона. Снимаю с подставки, принимаю вызов, поднося мобильный к уху.

— Внимательно…

Аслан

— Внимательно, — требовательным голосом. Жду, что Алекса начнет говорить, но в трубке стоит тишина.

Чувствуют, что ли, бабы, когда в их жизни грядут изменения? Неудачный момент выбрала Алекса, чтобы позвонить. Еся сидит и не дышит, будто пытается услышать, что говорят в динамик, а там до сих пор тишина.

— Внимательно, Алекса, — добавляю холода, надеясь, что это не пьяный манифест. Только этого не хватало, терпеть не могу выпивших женщин. Ни одна моя любовница не пренебрегала установленными правилами, не думал, что с Алексой могут возникнуть проблемы. Проблем и не будет, но напрягают настойчивые звонки, а теперь и молчание в трубку.