– Ты что-то похудела, – сказал он, осматривая ее с ног до головы.

«Раз так, – безмолвно ответила Нелл, – значит, еще мало похудела» – и после этого миссис Килдейр лишь с трудом удавалось уговорить ее проглотить хоть кусочек. Вы же знаете, как едят девочки в этом возрасте. Эпизод этот оказался удачным лишь в одном отношении: он сблизил Бренду и Неда. И хотя Нелл в результате осталась почти в одиночестве (от Рыжика явно толку ждать не приходилось), она была рада за Бренду. И она несколько раз рисовала собак, и получилось очень хорошо – настолько, что Килдейры использовали эти рисунки в своих рекламных проспектах, а также напечатали с ними рождественские открытки на продажу. Нелл, естественно, они ничего не заплатили. Они ведь кормили ее, приняли под свой кров, одевали – разве нет? И дадут ей возможность кончить продвинутый школьный курс. Они чувствовали себя воплощением щедрости и великодушия.

Читатель, мне очень хотелось бы сообщить вам, что Анджи была счастлива, заполучив то, чего так жаждала – то есть Клиффорда. Но вы знаете, как это бывает: путешествовать приятнее, чем добраться до цели. Анджи нисколечко не была счастлива. Она скучала, хотела сама не знала чего и вообще имела слишком много денег и свободного времени, и хотя, по-моему, она не слишком замечала, что Клиффорд ее не любит, все же это как-то должно было на нее действовать. На меня бы подействовало, а вероятно, и на вас. Ее маленькая дочка Барбара ей надоедала и докучала, когда и если она ее видела – такое водится за кое-какими матерями, которые не вынуждены заботиться о своих детях день изо дня. Ну она и заполняла пустоту своей жизни, как могла. Иными словами, она связалась с поп-группой, называвшейся «Предприятие Сатаны», участники которой, облаченные в черную кожу и белившие лица мелом, в сущности довольно кроткие и нервные ребята, баловались черной магией, а иногда и кокаином в чисто рекламных целях. Поговаривали, что Марко, их солист, был ее любовником, хотя лично я думаю, что это вовсе не обязательно соответствовало действительности – к такому же выводу пришел и Клиффорд, когда его увидел.

Но если вы наводите порчу и притворяетесь, будто вызываете демонов с помощью жутких заклинаний в заброшенных часовнях, пусть даже ради развлечения, денежных выгод и кинокамер, то вполне можете откусить кусок не по зубам или заварить кашу, которую не расхлебаете. Случаются всякие непредвиденные неприятности, вспыхивают скандалы.

Вот как возник один такой скандал.

Клиффорд и Анджи должны были появиться на премьере «Изгоняющего бесов». Клиффорд явился один, не поддерживая под руку Анджи. Репортеры учуяли неладное. У них была привычка ходить за Клиффордом по пятам в надежде щелкнуть его не с той в том месте или наоборот, что порой увенчивалось успехом. В таких случаях они осаждали Анджи, надеясь поймать ее врасплох в слезах, чего у них, естественно, никогда не получалось. Она была с ними груба, захлопывала дверь у них перед носом, а однажды даже вылила кипящий чайник на каких-то фотографов из окна детской Барбары.

– Играть на нервах прессы неумно, Анджи, – сказал Клиффорд. – Они отомстят.

– Надо было бы плеснуть кипящим маслом, – ответила Анджи. – Вода остывает слишком быстро. И не играй на моих нервах, тогда я не буду играть на их нервах.

Пропускать премьеры было не в духе Анджи, а «Изгоняющего бесов» она вообще очень хотела посмотреть – наслышавшись про зеленую рвоту и шеи, которые поворачиваются на триста шестьдесят градусов. В первую половину дня она выступала по телевидению в прямом эфире в программе под названием: «Как я ухаживаю за своим лицом», и рассказала про это. И еще сказала, что просто умывается с мылом, а потом втирает чуточку питательного крема. Сплошная ложь! Даже посплошнее, чем у Хелен в юности. Теперь Хелен вообще не лгала. Это было ниже ее достоинства. Лично я считаю, что замужние женщины лгут больше, чем одинокие или разведенные. Спросите жену, сколько стоит этот кусок вырезки, и она скостит треть. Спросите то же одинокую женщину, и она ответит честно, без утайки. Но это другая история. Кстати, Синтия видела программу с Анджи и сказала Отто:

– Ну вот! Так я и знала, что она не пользуется эмульсиями. Ах, какая дура!

Они старались видеться с Анджи как можно реже, так их расстроила судьба Вексфорд-Холла, хотя Отто сказал только:

– Ну, она заплатила вдвое больше, чем стоил дом. И он свое отслужил. Откуда я мог знать, что она станет членом нашей семьи?

Как бы то ни было, отсутствие Анджи вызвало некоторое волнение: пустое место (такое дорогое!) говорило о домашнем кризисе. Клиффорд, казалось, был бледен от гнева и даже вместо «мне нечего ответить» сказал:

– То, что делает моя жена, касается ее одной.

Выяснилось, что телевизионную студию Анджи покинула в обществе Марко из «Предприятия Сатаны». Компания репортеров кинулась к перестроенным конюшням в Кенсингтоне, где обитала группа, причиняя столько неудобств соседям, и подоспела как раз вовремя, чтобы увидеть машину «скорой помощи» у дверей, из которой вынесли Анджи, голую и хватившую лишнюю дозу. Соседи рассказывали о наркотиках и оргиях.

Анджи привели в себя в больнице Св. Георгия (с тех пор ее закрыли, а чудесное здание все еще стоит пустое на одном из многих углов Угла Гайд-Парка – какие-то затруднения с перепланировкой, насколько мне известно), и ее желудок был промыт с помощью зонда довольно болезненно. Клиффорд, выходя после просмотра «Изгоняющего бесов», сказал только, что фильм отвратителен и что, нет, он не будет навещать свою жену в больнице. И не навещал.

Ну, пресса, не питая симпатии к Анджи, всем этим упивалась. Клиффорд был прав. Они мстили. Они без промаха впились в горло. Задушевной подружкой Барбары была маленькая принцесса, с которой у нее в детском саду был общий колышек для пальто. Барбара обедала в августейшем доме, маленькая принцесса приезжала к Барбаре пить чай – и Анджи, ставьте сто против одного, маячила на крыльце, сплошная материнская улыбка для прессы, когда девочки целовали друг друга, здороваясь. И вот теперь:

«Наркотическая Детка и Скандал в Дворцовой Детской».

«Наркотики Отбрасывают Зловещую Тень на Дворцовое Дитя».

«Августейший Ребенок Посещает Притон Наркоманов».

Ну и так далее. И хотя газетная шумиха улеглась, дворцовое дитя каким-то образом больше не приезжало пить чай, и не делило фотографов, и не посещало вместе танцевальные классы, и Барбара перестала получать августейшие приглашения.

Клиффорд смеялся и говорил: «Ты сама себе это устроила!», и Анджи топала ногами и говорила: «Ты меня до этого довел». Барбара горевала и стала еще более молчаливой. Она лишилась задушевной подружки.

И каким-то образом после этого Анджи утратила вкус к чему бы то ни было. Впереди ничто не манило. Клиффорд был угнетен (естественно, когда чудовищное богатство Анджи совсем заслонило его талант и творческую энергию), он словно бы утратил творческую энергию, он оказался совсем не такой находкой, как она думала. И она сказала ему это – опрометчиво, и против обыкновения тут же была готова откусить себе язык, еще не договорив.

В отместку он покинул ее постель. Даже если бы она вставила себе в пупок самый большой бриллиант в мире, он бы и внимания не обратил. Анджи на месяц уехала в Калифорнию в загородный институт красоты, где подвергла себя подтягиванию кожи на лице, а также удалению верхнего ее слоя в попытке улучшить цвет лица (полагая, что причина всех ее семейных неприятностей кроется именно в этом), но что-то не получилось, кожа покрылась шишками и трещинами и стала еще хуже, чем прежде.

– Так тебе и надо, – сказал Клиффорд, когда она вернулась. Не помогали никакие количества «Эрейса» фирмы «Макс Фактор» (самого дешевого, но все еще наилучшего средства для ухода за кожей лица). Она приспособилась носить огромные темные очки и вертикальные воротники до ушей, и, увидев ее, Барбара закричала.

– Она забыла, кто ты такая, – сказал Клиффорд. – Счастливая малышка!