Заглянув в лицо лежащего на песке Шеннона, закрывающего рану, истекающую густой тёмно-бордовой кровью, руками, Венсан увидел в его глазах не просто ужас или панику. Это был страх, которого он сам никогда не ощущал – страх перед неминуемой, мучительной смертью. И он понял, чего некромант ждёт – огня.

Наверное, так и следовало сделать. Шеннон был самым опасным противником после Кристиана, даже Орели уступала ему в силе. И он мог быть очень жесток. А сколько ненависти было в его сердце. Но вместо могущественного, злого некроманта, Венсан продолжал видеть измученного и испуганного шестнадцатилетнего мальчишку и ничего не мог с собой поделать.

Он отвернулся и пошёл прочь, надеясь, что ему не придётся в будущем горько пожалеть об этом решение. Венсан хотел верить, что для Шеннона ещё возможны изменения. Может быть, он сможет излечиться от того страха, что грызёт его изнутри. Может быть, он найдёт смысл в жизни кроме боли, мести и разрушения.

***

«Не слишком ли упадническое настроение?»

Афира едва не пропустила чёрную искру, когда в голове раздался голос Дарны. Она даже огляделась, но, конечно же, драконы не могли оказаться рядом. Они должны были быть в море вместе с Валлой.

«Сосредоточься на битве. Сейчас я тебе всё объясню. И не сдавайся раньше времени».

Сосредоточиться на битве, как посоветовала дракониха, было не так уж и просто. Афира должна была внимательно слушать её, одновременно следя за чёрными искрами и уворачиваясь от ударов Кристиана.

«Тебе известно о ритуале, который вернул нам силы. Но они были не единственным, что мы получили обратно».

Неожиданно тепло разлилось по всему её телу. Оно как будто восстанавливало силы, потерянные в битве с некромантом. Раны – физические и магические – перестали болеть. Афира быстро бросила взгляд на глубокий порез на руке. Он был на месте и даже продолжал кровоточить, но она не чувствовала ни боли, ни какого-либо дискомфорта вообще.

«Чувствуешь? – Голос Дарны снова зазвучал в голове, и Афире показалось, что она уловила в нём новые самодовольные нотки. – Я могу передать тебе часть нашей магии с помощью связи драконов и хафани. Думаю, ты найдёшь ей хорошее применение».

Кристиан поднял голову, посмотрел на неё и показался Афире похожим на настороженного дикого зверя. Поймав её взгляд, он улыбнулся, но от этой улыбки по рукам у неё побежали мурашки. Должно быть, он почувствовал, что что-то изменилось.

Некромант перешёл в наступление, и Афире снова приходилось парировать его удары – стремительные и сильные – и не забывать следить за чёрными искрами, снующими всюду. Если бы не драконы, поделившиеся с ней магией, она бы не смогла держать такой темп и неминуемо проиграла.

Афира призвала воду и почувствовала, что её магия не просто стала сильнее. В самой её сущности что-то изменилось. Что-то очень маленькое и едва заметное, но изменилось. Так бывает, если в краску капнуть самую малую толику другого цвета. Изменения может быть трудно уловить глазом, но они есть.

Впрочем, изменения в её магии, по ощущениям такие незначительные, оказались очень даже заметными. Вода стала настолько прозрачной, что была бы почти не видна, если бы не множество мелких пузырьков, появившихся в ней. Поначалу Афира не обратила на это внимания, да и Кристиан тоже не сильно этим озаботился, хотя, конечно, заметил.

Поняла она, что именно изменилось, когда один из водных хлыстов скользнул по предплечью некроманта и вырвал у него тихий вскрик. Не столько от боли – раньше он себе этого не позволял – сколько от удивления. Теперь вода, которую она призывала, была обжигающе горячей.

Афира изматывала противника. Каким бы сильным ни был Кристиан, даже его силы не были бесконечны. После долгой битвы, с обсидиановой цепью на шее, он потихоньку начал сдавать позиции. Некромант скалился, как попавший в западню волк, но ни в его глазах, ни на его лице нельзя было разглядеть след страха или злости.

Афире даже показалось, что в большей степени это выражение, этот оскал, предназначался не ей, а самому Кристиану. Он словно смеялся над собой, горько вопрошая, как всё дошло до такого? Как он оказался в этой ситуации? Может быть, теперь он видел не замеченные ранее ошибки, но было слишком поздно.

Она чувствовала, как атаки некроманта становятся менее стремительными, и искр в воздухе летало всё меньше. Уворачиваться и парировать становилось легче. А вот Кристиану теперь приходилось прилагать куда больше усилий, чтобы остановить её атаки.

Однако это совсем не значило, что битва близка к завершению или что Афира обязательно выйдет из неё победительницей. Даже измученный и ослабленный, некромант был очень силён. Они кружили в потухающем кольце огня, которое Леони поддерживала из последних сил. И, глядя в лицо Кристиана, окончательно утратившее человеческие черты, Афира боялась куда больше, чем когда это сражение только началось, и он был полон сил и самоуверенности.

Дикий зверь опаснее всего, когда загнан в угол. Именно об этом она думала, посылая в сторону некроманта обжигающие водяные пули. Одна из них попала ему в бедро и Кристиан, с рыком, действительно похожим на звериный, упал на одно колено.

Афире следовало нанести последний удар в тот же момент, но она колебалась. Колебания – непозволительная роскошь на поле боя, но Валлы не было рядом, чтобы ей об этом напомнить. К тому, что произошло дальше, она оказалась не готова.

Оставив колебания, Афира призвала водяное лезвие – острое и раскалённое, как только что выкованный клинок. И тут Кристиан бросился на неё. Она ударила, но он даже не попытался уклониться. Лезвие глубоко вошло в плоть, потекла густая чёрная кровь. Такая рана должна быть опасной даже для некроманта.

И тут она почувствовала, что не может дышать. Тонкое лезвие рапиры Кристиана проткнуло ей горло. Рот стал наполняться кровью и последнее, что она увидела, прежде чем упасть, была ядовитая улыбка на испачканных чёрной кровью губах.

Афира нащупала в кармане пузырёк с лечебной водой, но её запястье перехватила сильная рука с длинными когтями. Кристиан уселся на неё сверху, прижав руки к земле. Будь она не так сильно ранена, у Афиры получилось бы скинуть его, но потеря крови, хлеставшей из раны на горле, сильно её ослабила.

А некромант, похоже, решил не добивать её, а просто дождаться, когда она умрёт от кровопотери. Ждать, чувствовала Афира, придётся недолго.

Краем глаза она заметила, что огненный круг исчез. В следующий момент огненная вспышка опалила Кристиану лицо. Теперь правая его сторона выглядела ужасно, волосы медленно тлели, но он не обратил на это внимания, продолжая удерживать Афиру. Не показал даже, что ему больно, только кривая усмешка пробежала по губам.

Другой атаки не последовало, и Афира поняла, что принцесса слишком ослабела и или потеряла сознание, или просто не может больше использовать магию. Она снова была один на один с некромантом.

Едва эта мысль, отдающая отчаяньем, проскользнула в её затухающем сознании, как с неба камнем упало тёмное пятно. Это Деметр, о котором Афира уже успела забыть, ринулся ей на помощь.

Он вцепился когтями Кристиану в лицо, бил его крыльями и клевал куда придётся. Некроманту пришлось отпустить одну из рук Афиры, и она не преминула этим воспользоваться. Из последних сил схватив кинжал, Афира воткнула его в горло Кристиана.

В следующую секунду она увидела Леони, стоящую над ней с мечом в руке, едва держащуюся на ногах и тяжело дышащую. А потом на неё хлынул поток чёрной крови. Принцесса с трудом сделала шаг вперёд, схватила тело Кристиана за плечи и оттащила от Афиры. Только тогда она поняла, что произошло.

Они с Леони действовали одновременно: через секунду, после того как кинжал Афиры пронзил горло некроманта, принцесса снесла ему голову мечом. Это была последняя связная мысль, промелькнувшая в её голове.

Воздуха не хватало, чёрные круги перед глазами разрастались. Она чувствовала, как Леони пытается зажать рану на её горле, но это были бесполезные попытки. Рот наполнился кровью, которая стекала по подбородку. Последним, что Афира услышала прежде, чем темнота окончательно сомкнулась над ней, было отчаянное карканье Деметра и имя её наставницы, которое выкрикивали сразу два голоса.