Это было нелегко, но если Венсан хочет протянуть достаточно, чтобы получить помощь, ему придётся это сделать.

Почувствовав, что её заманили в ловушку, магия тут же постаралась выбраться. Ощущения были отвратительные, словно внутри него извивается огромный червяк. Он почувствовал, как к горлу подступает тошнота, и был уверен, что на несколько секунд потерял сознание. Но долго сражение не продлилось, магия Венсана – живая, подпитываемая его силами, победила.

Боль исчезла, как, впрочем, и всё остальное. Он едва мог чувствовать своё тело и старался не задумываться о том, чем это может обернуться. Но у него получилось подняться, хотя отсутствие ощущений делало любое движение гораздо сложнее.

Но сделав два шага, Венсан снова согнулся от боли. На этот раз не от ожогов, а от резкой вспышки в груди, будто кто-то вонзил длинную иглу прямо рядом с сердцем. Он вскрикнул и упал на колени. Ксавье бросил на него взволнованный взгляд, и этого хватило, чтобы Орели сбросила с себя путы его магии крови. Он не успел вернуть концентрацию, прежде чем в его сторону полетели сотни оранжевых искр.

Остального Венсан уже не видел. Он стоял на коленях, упираясь руками в землю и стараясь вдохнуть. Похоже, он слишком рано приписал себе победу.

«Выпусти магию!» – Крикнул в его голове Деметр.

Может быть, это были не первые его слова, но других Венсан не слышал.

Выпустить магию. Он вспомнил свою тренировку в Черничном лесу с Алоизом. Избыток магии и то неприятно обжигающее чувство, которым он отдавался внутри. Сейчас происходило то же самое, только магии было в десятки, если не в сотни раз больше.

И он мог не только выпустить её, но и указать ей цель.

Всё ещё стоя на четвереньках, Венсан поднял голову и нашёл взглядом Орели и Ксавье. Они были рядом с разгоревшимся костром, и он невольно представил, что было бы с ним, если бы он не успел выбраться. Теперь ведьма теснила Ксавье, окружённого искрами, к огню.

Венсан перенаправил магию из груди к кончикам пальцев, как делал обычно, но теперь это приносило такую боль, что он чуть не потерял сознание. Как будто по венам у него текло раскалённое железо. Он представил море искр, не трогающих Ксавье и направленных исключительно на Орели, и отпустил магию пустыни.

Ничего не произошло.

Но боль в сердце успокоилась. Он с трудом поднялся на ноги, чувствуя, как к телу возвращается чувствительность и начинают болеть ожоги. Почему ничего не получилось? Почему…

Мимо Венсана пронеслась волна горячего воздуха, она миновала Ксавье, словно её и не существовало, и, сбив Орели с ног, отправила в полёт прямо в костёр.

Стоя на всё больше болящих ногах, он ожидал, что сейчас ведьма поднимется, но как будто что-то держало её на месте, прижимало к земле и горящим веткам. Она силилась поднять руки, опереться на них, но не могла оторвать их от земли. Крики Орели становились всё громче и отчаяннее.

Рядом с Венсаном на камни опустился Деметр.

«Чёрт возьми, это было красиво! Тебе лучше?»

– Да, – выдохнул он.

– Что, чёрт возьми, это было? – Спросил Ксавье, подбегая к нему. – Хотя не отвечай, сначала надо выбираться отсюда, прежде чем кто-то из монахов очнётся.

Он закинул руку Венсана себе на плечо, и тот был рад возможности перенести вес своего тела, которое казалось теперь неподъёмным, на кого-то другого. Они уже почти дошли до ворот (которые ещё нужно было открыть), когда сзади послышался звук поспешных шагов.

«Ох, чёрт», – буркнул Деметр, сидящий на плече у Ксавье.

Венсан обернулся и увидел ещё два десятка монахов и монахинь с оружием в руках.

– Кажется их здесь больше, чем мы думали, – пробормотал Ксавье, поднимая руку.

Капли крови вокруг раны на его предплечье угрожающе зависли в воздухе.

Но до того как монахи успели напасть, они услышали скрежет открывающейся двери за спиной. Венсан повернул голову, пытаясь разглядеть, что происходит. Одна створка ворот приоткрылась, и из-за неё выглянул Жюль. Увидел замерших с оружием в руках монахов и улыбнулся.

– Я смотрю, мы вовремя.

Он перевёл взгляд на Венсана с Ксавье, и в его глазах мелькнуло беспокойство, лицо стало серьёзным. Он проскользнул внутрь и встал между ними и монахами.

– Идите. Дезире ждёт с той стороны, она вас подлатает.

Ксавье поспешно потащил его к воротам, но Венсан продолжал оборачиваться, игнорируя его ругательства. Вот на кончиках пальцев Жюля заплясали огоньки, вот они отделились, слились, закрутились, и над его ладонями появились маленькие огненные вихри.

Монахам бы следовало атаковать, но они стояли, словно зачарованные. Когда вихри сорвались с его рук и стали становиться всё больше и больше, они попятились. В этот момент Ксавье протолкнул Венсана через дверь, и тот больше ничего не видел.

К ним подбежала Дезире, на поясе у неё висела фляжка со специальной водой, которую она использовала для лечения.

– Клади его на песок, – скомандовала она Ксавье, подхватывая Венсана с другой стороны.

Вместе они уложили его на землю, и только сейчас он начал мёрзнуть. К телу полностью вернулась способность чувствовать, но будь его воля, Венсан хотел бы вернуться обратно к бесчувствию. Холодный ветер, дующий прямо на ожоги, причинял ещё больше боли.

Дезире достала нож и искромсала остатки его сгоревшей одежды, открыв ноги до самых бёдер. К счастью, в таком состоянии Венсан не способен был думать о приличиях. Он сжал зубы, чтобы не закричать.

Его ноги обволокла водяная оболочка, успокаивая боль и закрывая от ветра. Через несколько минут он почувствовал, что снова может спокойно дышать. Венсан всё ещё чувствовал боль, которую причиняли менее серьёзные ожоги на руках и теле, но ноги больше не болели.

Он опёрся рукой о холодный песок и попытался сесть. Ксавье поддержал его, но, бросив взгляд на его ноги, предупредил:

– Не уверен, что ты захочешь это видеть. Зрелище… неприятное. Может, подождёшь, когда Дезире закончит?

Венсан покачал головой и тот, вздохнув, помог ему сесть.

Описав зрелище как просто неприятное, Ксавье сильно преуменьшил реальное положение вещей. Зрелище было ужасным и, честно говоря, отвратительным. До колен верхние слои кожи сгорели полностью, а плоть обуглилась и местами покрылась тёмной корочкой. Тут и там были пузыри, наполненные кровянистым содержимым. Выше дела обстояли получше, кожа покраснела и появились прозрачные пузыри.

У Дезире ушёл почти час на то, чтобы полностью его вылечить. Всё это время Венсан мёрз и наблюдал, как Жюль методично уничтожает монастырь. Сила его магии поражала. То, что было маленьким вихрем, превратилось в настоящий огненный смерч, сметающий всё на своём пути. Венсан перестал слышать крики монахов почти сорок минут назад, и теперь настала очередь зданий.

– Нам нужно быстрее вернуться в Город Тёмных Песков, – бормотал Ксавье, укутывая его ноги своим плащом, – иначе потом нам придётся лечить тебя от обморожения. И меня.

Никто не обратил внимания на его слова, да и сам Ксавье не торопился хватать Венсана в охапку и бежать к воротам в подземный город. Они вместе смотрели, как исчезает монастырь: теперь от него осталась только каменная пыль и одиноко стоящие стены.

Жюль вышел к ним, неловко улыбаясь, словно сам не мог поверить, что это его рук дело. На фоне всё ещё пылающих остатков монастыря его улыбка казалась почти жуткой.

– Вот теперь можно идти обратно, – заметила Дезире, – уверена, остальным не терпится узнать, что тут произошло.

Венсан боялся, что монахи, выбравшись из-под развалин своих церквей, начнут их искать. Но у них и без того, похоже, хватало хлопот.

После произошедшего в монастыре, они пробыли среди игритов ещё десять дней, пока Жюль и Леони заканчивали свои тренировки. С каждым днём они всё больше переживали о том, что происходит на Сосновых Островах и особенно в Мертоне, с их товарищами.

Белая пустыня – слишком изолированное место, а Город Тёмных Песков находился прямо в её центре – не было никакой возможности получить новости извне. Венсан хотел было отправить Деметра проведать драконов, но тот наотрез отказался лететь один.