А сейчас Алоиз укладывал тело в разрытую землю, а рядом ложился Альф. Афира была права, когда предполагала, что смерть – пусть пока и не окончательная – создателя, так или иначе, ударит по нему. Выглядел Альф ужасно, а на ногах держался и того хуже. На землю он практически упал. Жизнь, вдохнутая в него Кристианом, постепенно покидала его.

Из складок своего плаща Алоиз достал какой-то мешок. Когда он развязал его и высыпал содержимое на землю рядом с Альфом, Афира поняла, что в мешке были кости. Чьи они и для чего нужны, она не знала.

Ритуал этот чем-то напоминал Афире то, как она сама лечила раны. Постепенно в тело Альфа возвращалась жизнь – полноценная, а не взятая взаймы у некроманта. Кожа порозовела, появились дыхание и сердцебиение. В это время с телом Кристиана происходило обратное: оно начинало гнить прямо на глазах. Приятного в этом зрелище было мало, так что, взглянув один раз, Афира старалась больше на него не смотреть.

Она так внимательно наблюдала за изменениями, происходящими с Альфом, что не обратила никакого внимания на кости, которые до этого Алоиз положил в землю рядом с ним. А в это время с ними тоже происходили изменения.

Первым их заметил Селки. Он издал радостный звук и сделал несколько шагов вперёд, но ведьмак бросил на него предупреждающий взгляд, и фамильяр нехотя вернулся к Ксавье.

Кости обрастали плотью, появлялись кровеносные сосуды, сухожилия, нервы, мышцы. И тогда Афира поняла, что кости принадлежат животному размером со среднюю собаку – наверняка фамильяру Альфа. Наблюдать за тем, как буквально из ничего появляется живое существо, было волнительно.

Вот появилась кожа и начала обрастать шерстью. Через минуту превращение было закончено: на земле лежала лиса с непропорционально длинными лапами и светло-рыжим мехом, отдающим желтизной.

Ведьмак закончил – теперь уже он едва держался на ногах от усталости – и Альф легко поднялся и подставил ему плечо. Он наклонился к уху сына, что-то говоря, но тот только отмахнулся.

– Раз уж вы сюда притащились, – сказал он, обращаясь ко всем зрителям сразу, но смотря при этом на Лотара, – то давайте, помогайте.

Селки, получив разрешение, тут же подбежал к фамильяру Альфа. Лис открыл жёлтые глаза и с трудом поднялся на своих длинных лапах. Селки стал с интересом его обнюхивать, но как следует познакомиться фамильяры не успели – Альф поднял своего на руки.

Под чутким руководством Алоиза, довольно быстро пришедшего в себя, они собирали то, что нужно было взять с собой, и сжигали или зарывали в землю то, что больше было не нужно. Уборка после ритуала заняла почти в два раза больше времени, чем подготовка к нему.

Но вот, наконец, в сгущающихся сумерках, всё было закончено и самый главный костёр сложен. Как и кукла Валентина Вьена, Кристиан вспыхнул мгновенно и сгорел так быстро, будто они жгли не человеческую плоть, а бумагу.

– Что ж, теперь можно сказать, что кое-что действительно закончено, – заметил Ксавье, глядя на оставшийся от некроманта пепел.

Лотар фыркнул.

– Не обольщайся, люди так просто не смирятся с законами, которые издаёт Леони. Может напрямую они ничего сделать и не смогут, но вот увидишь – их отношение будет говорить само за себя. Тем представителям других народов, которые решатся выйти из тени и попытаются влиться в человеческое общество, придётся несладко.

Ксавье пожал плечами.

– Но эта глава – освобождение драконов, борьба с Кристианом, смена власти – закончена. Просто она не последняя.

Афира кивнула. Лучше бы она сказать не могла.

Поздним августовским вечером Афира вышла на крыльцо их с Ксавье домика в Бускэ – деревеньке километрах в пятнадцати от Мертона. Может она и осталась на Королевском острове, но это вовсе не значило, что она должна жить в столице. Здесь, на природе, ей было куда лучше.

Ксавье признался, что и ему Мертон «осточертел». С воровством он завязал (а как иначе?) и теперь вёл жизнь законопослушного гражданина. Так что столичные толпы, где легко было поживиться парой-тройкой кошельков и украшений, были ему больше не нужны.

Именно он нашёл домик, в котором они теперь жили и, к большому удивлению Афиры, устроился работать в цветочную лавку. Она не знала, чего ожидала, но точно не этого. Она сама заняла место помощницы деревенского доктора. Тот был в восторге от того, что называл «её талантами», подразумевая под этим словосочетанием магию воды.

Поначалу жители Бускэ относились к ней настороженно, но после нескольких спасённых жизней оттаяли, и теперь Афира была окружена дружелюбием и уважением. Конечно, были и неприятные стороны.

Самая богатая семья в деревне – фермер с женой, двумя взрослыми дочерьми и выводком детишек помладше – относилась к ней с явным недоверием и неодобрением. И неуважением. Даже после того, как она вылечила главе семейства опасный перелом, грозивший оставить его хромым до конца жизни. А местный священник, похоже, считал её посланницей нечистых сил и одновременно презирал и боялся.

Но это были мелочи, на которые Афира научилась не обращать внимания. Большинство людей относились к ней хорошо, и у неё был Ксавье, были друзья и любимый человек.

Себастьян вернулся к актёрству и всего за несколько месяцев умудрился стать одним из самых популярных актёров Королевского театра в Мертоне. Люди были от него без ума. Афира им гордилась, хоть и расстраивалась из-за того, что теперь они проводят вместе меньше времени. Но раз или два в неделю они обязательно выбирались куда-нибудь.

Сибил стала фрейлиной принцессы Бернадет – девушки сдружились, пока жили вместе в доме Леони. А Тео – к огромному удивлению Клодин, которая не переставала подшучивать над ним, называя «будущим королём» – стал возлюбленным самой королевы.

Клодин вступила в королевскую гвардию. В то время, когда она состояла в Ордене Охотников, это было всего лишь прикрытие, но Клодин поняла, что быть гвардейцем ей нравится.

Хлопнула дверь, и к Афире присоединился Ксавье с двумя чашками. Он протянул ей одну, и она благодарно кивнула. Честно говоря, Афира ожидала, что он останется в доме в Черничном лесу, будет жить вместе с Алоизом. Когда она спросила его об этом, Ксавье усмехнулся.

– Нет уж, жизнь посреди леса это не моё. Не говоря уже о том, что так я быстро ему надоем. Ты же знаешь Алоиза.

Афира неопределённо пожала плечами. Может, познакомились они с ведьмаком и в одно время, но она подозревала, что Ксавье знает его куда лучше.

– Что насчёт Цан? Она не передумала?

Она покачала головой.

– Нет, она настроена очень серьёзно.

– Ну, посмотрим, как она запоёт, проведя здесь пару дней.

Цан собиралась навестить их и остаться погостить недельку. Ксавье подозревал, что больше чем на два-три дня её не хватит. В целом, Афира была с ним согласна. Лэтанка начнёт умирать от скуки примерно в это время, но врождённое упрямство заставит её продержаться положенную неделю и только потом вернуться в Мертон, как бы она ни страдала.

Цан обожала ритм большого города и осталась жить в столице Сосновых Островов, получив в подарок от Леони небольшой, но очень изящный двухэтажный особнячок. Сейчас она сотрудничала с ателье Боно: платья, сделанные по её выкройкам, пользовались бешеной популярностью.

Остров Ураганов королева подарила лэтанам. Лэ, Валла и Лина остались там. Может, Валла и хотела бы переехать, теперь, когда это было возможно – маленького островка её натуре вряд ли хватало. Но ради Лины, до ужаса боящейся людей, она осталась. Время от времени Афира вместе с кем-то из драконов навещала их.

Гнездо, возглавляемое Дарной, нашло приют в большом озере рядом с деревней и стало главной достопримечательностью Бускэ. Поначалу Афира следила, чтобы с ними обращались с должным уважением, как с равными, объясняя людям, что драконы – такой же мыслящий, разумный вид, как и они сами. Теперь в этом не было нужды. Конечно, семья богатого фермера и священник явно не жаловали драконов, но у всех остальных жителей деревни сложилось о них правильное представление.