— Ева, вы прекрасно выглядите, — моментально отреагировал Герман и галантно поднялся.

Локоны Евы лежали ровными золотистыми волнами, глянцевые, шелковистые, как в телевизионной рекламе, и падали на нежно-голубое платье, вышитое на груди и по подолу кремовыми лилиями. Она неуверенно переступала на одном месте ногами в бежевых туфельках. Лава одобрительно улыбнулась и кивнула в ответ на ее вопросительный взгляд, а Андрей Андреевич провозгласил:

— Батюшки, наша Золушка стала принцессой! Тебе так не диплом, а «Оскара» получать надо!

— Наши всегда лучшие, — довольно сказал Данилов и поторопил. — Теперь давайте на выход в темпе, в темпе!

Ева счастливо зарделась под одобрительными мужскими взглядами.

А Уля в зеленом костюмчике с нарисованными бабочками подошла к Лаве и внимательно на нее уставилась, шевеля губами, будто повторяла про себя стихотворение или песенку.

— Откуда такая красивая девочка? — задумчиво спросила Лава, наклоняясь к ней. Она же раньше никогда не видела Евину дочь, понял Андрей Андреевич.

— Я мамина и бабушкина, — обстоятельно доложило прелестное создание. — А ты кто?

— А я сама по себе, — ответила Лава с улыбкой. Порылась в ящике стола и достала прозрачный шарик, внутри которого мерцала искусно сделанная стеклянная бабочка-голубянка. Протянула девочке на раскрытой ладони: — Хочешь к своему костюму?

Уля подумала и протянула ладошку.

— Хочу!

— Уля, что нужно сказать? — сразу же встрепенулась Ева.

— Девушки, поторопимся! — призвал Данилов и открыл дверь кабинета.

Девочка молча убрала подарок в кармашек, и Андрей Андреевич заметил, как Лава чуть заметно покачала головой. Значит, ничего не надо говорить, вот оно как…

— Уля, скажи тёте…

— Ева, поехали уже! — перебила Лава, вставая. — Ты с ребенком?

— Мне ее не с кем оставить, — объяснила Ева. — Моя… в общем, Улина бабушка куда-то уехала, сказала — надолго.

— На месяц! — вмешалась Уля. — А может, на год!

— Побудем, пока она не устанет, — добавила Ева, явно сожалея, что такой торжественный день может оказаться коротким.

— А как зовут твою бабушку? — поинтересовалась Лава у девочки.

— У нее два имени! Одно нельзя говорить! — громким шепотом поведала малышка.

— Уля, давай потом, мы и так всех задерживаем, — Ева торопливо выпроваживала ее из кабинета. Время, действительно, поджимало.

Андрей Андреевич пожелал всем приятного вечера и остался в кабинете один. Дел на сегодня еще немало, и кроме него их никто не сделает.

Он достал из потертой черной папки документ и стал внимательно изучать: «Экзаменационный лист оперативного сотрудника…» Что же, так называемый Станислав Юрьевич. Ты ведь даже не знал, кому сдаешь свой экзамен, да?

Когда начальство по линии госбезопасности спросило, можно ли стажеру потренироваться в редакции газеты, Андрей Андреевич сразу согласился. Работать под его приглядом — это лучше, чем самостоятельно наломать дров в такой щекотливой теме, как поиск ведьм.

В реальности непростой покойник был только один — спонсор Тихомиров. Не простила ему Теона приставаний к дочери. Но Андрей Андреевич предложил усложнить Стасу условия задачи. Он-то отлично знал, кто приходил в редакцию скандалить и к кому. Таксист погиб по своей вине — был под веществами, а сумасшедший Иванищев имел в анамнезе суицидальные наклонности. По этим двоим подготовили документы с ложной информацией. Зато наличие сразу троих жертв, приходивших к трем женщинам редакции, расширяло круг поисков и позволяло стажеру проявить свои способности. А главное — он не должен был знать, что сдает экзамен. Как и другие до него, должен был думать, что действует в реальных условиях.

Андрей Андреевич был уверен, что с Теоной, которую он курировал уже несколько лет, проблем не будет. Она идеально исполняла свою роль незаметной секретарши и ни разу не прокололась за все годы.

— Я ему не по зубам, — сказала Теона Андрею Андреевичу в первый же день появления стажера, когда замредактора предупредил: с ним надо быть как можно аккуратнее. Делал это не ради Теоны, а чтобы Стас не отвлекался. Какой смысл смотреть, как стажер ловит ведьму, которая и так уже на учете?

— А я сомневаюсь, — поддел он ее. Неискренне, но таких дам надо держать в тонусе. — Парень цепкий.

— А давай поспорим, — предложила она. — Если он не выйдет на меня, твое начальство увеличивает мне агентское содержание. Втрое как минимум.

— Идет, — легко согласился он. — А если выйдет — твоя внучка становится к нам на учет как только получает первый паспорт, в четырнадцать лет.

— Разбежался! — расхохоталась она. Но договор заключили, руки пожали.

Теона на том изначально и попалась — на привязанности к тогда еще не рожденной внучке. Видимо, такие женщины чувствуют, когда в их семье на свет должна появиться очередная ведьма. Теона сама пришла в отдел по изучению людей с паранормальными способностями. Положила на стол бумажку с именем «Ева Лебедева» и скорее приказала, чем попросила: «Найдите мне ее — буду сотрудничать». Разыскать человека, который даже не пытается скрыться, живет обычной жизнью и по месту регистрации? Проще простого.

Но рано радовались коллеги Андрея Андреевича. Оказалось, что Теона мало приспособлена помогать решать задачи государственной безопасности. Не контактна, работать в команде не умеет, людей понимает плохо, об их жизни знает мало. Так что ее держали под формальным присмотром, но никаких заданий не давали. Разве что иногда просили приготовить зелье с нужным действием… А она себя прекрасно чувствовала, судя по всему. Непробиваемая женщина!

Придя на работу в редакцию и обнаружив, что теперь ее куратор будет сидеть в соседнем кабинете, Теона все-таки немного забеспокоилась и сразу сместила фокус внимания начальства — сообщила, что видит в криминальной журналистке сестру по темному дару. Жаловалась, что сотрудничать девушка не хочет, учиться не хочет и вообще отрицает, что у нее есть какие-то способности. Поэтому Лаве было бы полезно оказаться под пристальным вниманием Стаса, считал Андрей Андреевич. Молодой и энергичный мог заставить ее выйти из тени.

Поначалу замредактора был стажером очень недоволен. Работал Стас грубовато. Молодежь сейчас вообще не любит долго ходить вокруг да около, выжидать, готовиться, наблюдать… Не хватает усидчивости. Вот он, Андрей Андреевич, уже тридцать лет по разным редакциям, столько полезного узнал, столько важных сведений сообщил своему начальству и никогда не торопился. Рассказывая стажеру об основах журналистики и ловя на себе его снисходительный взгляд, мысленно только усмехался: ты даже не подозреваешь, что я буду оценивать твою работу не как начинающего журналиста, а как сдающего экзамен офицера госбезопасности…

Все эти фокусы с гипнотизером Андрей Андреевич не одобрял. Да, самому непонятно, зачем близнецам Кирьяновым сдавать квартиру. Скорее всего, для магических делишек. Не для денег же. Но узнать это в квартире невозможно, даже если там оставлен какой-то артефакт. Он фонит только для другой ведьмы, а специалистов по магическим излучениям, которых сейчас в порядке эксперимента внедряли в помощь оперативным сотрудникам, Андрей Андреевич считал шарлатанами. Нарисован в квартире какой-то тайный знак или положен заговоренный коврик — и как ты его вычислишь, если ты не ведьма? Но присутствие другой ведьмы любая сразу же считает и разозлится. Должны же быть правила приличия, и у ведьм они такие же, как у большинства людей в закрытых сообществах: своим не мешай, своих не выдавай, своим не вреди… Ведьмы, состоящие на государственном учете, хотя и консультируют специальных сотрудников, но без особого рвения, по минимуму. Тут свою голову на плечах иметь надо.

Поэтому и влезать в квартиру Кирьяновых смысла не было, это сразу задало неподходящий тон всему дальнейшему расследованию. Вместо долгого интеллектуально насыщенного противостояния стажера и ведьм Андрей Андреевич с все возрастающим неудовольствием наблюдал выходки двух взбешенных женщин. Вывести из себя Лаву Стасу удалось молниеносно: он ворвался в ее жизнь и испортил квартиру ее обожаемого брата, причем сделал это так топорно, что подставился…