Потом анх, кроме митхуны, отпустили, а владыка в окружении советников повел гостей на пир.

— Небось до утра будут, — пробормотала Хесса. — Ну, все равно. Пошла я, в общем. Спокойной ночи. До завтра.

— К Сардару? — оглядевшись для проверки, не услышит ли кто, тихо спросила Лин. — Как у тебя с ним?

— Спросила бы ты еще вчера, сказала бы — хрен знает. Но сегодня… — Хесса фыркнула, будто вспомнила о чем-то смешном. — Все хорошо. Снабдил меня свободным доступом к своим комнатам. В любое время, представь.

— Это здорово, — кивнула Лин. Хмыкнула мысленно, поймав себя на коротком уколе зависти. С другой стороны, вроде как Асир тоже дал понять, что не оскорбится, если Лин влезет к нему в окно ради близости, а не скандала. — Значит, там спишь? Курятник в возмущении? Или за Наримой не заметили?

— Заметили, — помрачнела Хесса. — Достали вопросами и предположениями, чем я такое заслужила. Лалия заткнула, пока не дошло до побоища, потом Нарима отвлекла, больше пока не лезут, но пялятся и нюхают все время. Еще бы дрочить на запах уселись прямо передо мной. Дурищи. У нас и нет ничего. Почти. Он приходит среди ночи, уходит ни свет ни заря, а они… Ладно, похрен.

— Они как будто… — Лин запнулась, поймав себя на внезапной дикой мысли. — Как будто хотят в те времена, когда было десяток анх на клан. Больные. Может, потому и тема в романах такая… модная? Нашли еще золотой век. Ладно, ты права, похрен. Спокойной ночи. До завтра.

Хесса кивнула и умчалась. А Лин спать не хотела. Она выспалась днем, да и… казалось, что прежняя комната в серале и кровать, на которой она уж точно всю ночь будет одна, разбудят отступившую было тоску. И Лин пошла в библиотеку. Пару часов еще вполне можно и почитать.

Опасения оправдались — на старом месте спалось плохо. Снились кошмары, в которых история Лейлы переплеталась с ее собственной, злорадно скалился сынок Пузана, кивали чему-то таинственные Хранители. Снился водопад и падающее в разлом небо. Лин вскидывалась, садилась на постели, слушала царившую вокруг тишину. Ложилась, закрывала глаза, и все начиналось снова.

Промучившись так несколько часов, она встала, оделась и побрела к клибам. В бездну отвары, она попросит кофе, а потом… пора сходить к Исхири, вот что.

У клиб сидел Ладуш с огромной кружкой в руках.

— Вы вообще не спите? — судорожно зевнув, ляпнула Лин. Вдохнула бодрящий запах, помотала головой. — Ах да, посольство. Доброе утро тогда. Можно мне тоже кофе?

— Ты-то почему не спишь? — Ладуш кивнул дежурному клибе, разрешая кофе для Лин. — Садись. Позавтракаем вместе.

Лин придвинула стул для себя, приняла у клибы кружку.

— Спасибо. Снится всякое… гадостное. Ну его. Я в зверинец схожу, как раз успею до мастера Джанаха.

— Похоже, мастер тебя впечатлил, — задумчиво сказал Ладуш.

— Да. — От кофе прояснилось в голове, сонная муть отступила, зато отчетливо вспомнился вчерашний разговор с Ладушем. — Господин Ладуш, — осторожно начала Лин. — Надеюсь, вчера я не позволила себе ничего… излишне неподобающего? Я была в раздрае и плохо себя контролировала.

— Я так и понял. — Ладуш вздохнул. — Ты действовала правильно. Поверь, Лин, уж лучше ты каждый день будешь прибегать со своим раздраем и желанием всех поубивать ко мне, чем единственный раз дашь этому желанию волю. Нет-нет, — вскинул он руки, — я верю, что осознанно ты никогда такого не сделаешь. Но у каждого бывают плохие дни.

Дальше ели молча, но молчание не было тяжелым или напряженным. Ладуш управился со своим кофе, встал.

— Хорошего дня, Лин.

— Спасибо. И вам, господин Ладуш.

Посольства со всей Ишвасы — событие не рядовое, Ладушу долго предстоит сидеть на кофе и бодрящих отварах. И в серале наверняка начнется то же сумасшествие, что было в дни праздника. И, хотя Асир предупредил, что Лин имеет полное право отказать любому кродаху, все равно лучше не мелькать. Мало ли, кто как воспримет ее отказ. К тому же здесь, похоже, именно вокруг анх концентрируется напряжение в политике. Надо будет расспросить Джанаха о новых и новейших законах. Он, конечно, и сам расскажет… рано или поздно, но Лин грызло предчувствие, что эти знания могут понадобиться в любой момент.

Когда она дошла до зверинца, рассвет едва высветлил небо. Но анкары не спали, и Триан был уже на ногах. Даже не слишком удивился, увидев Лин раньше обычного времени. Поклонился, коротко улыбнувшись:

— Госпожа Линтариена. Вас долго не было. Он скучал.

— Я тоже. У меня теперь занятия после завтрака, буду или рано приходить, или к вечеру. — Быстро переоделась и пошла к вольеру.

Исхири выбежал навстречу, вскинулся на задние лапы, налег передними на густую сетку. Раньше он так доставал Лин до плеч, теперь же стал выше нее больше чем на голову.

— Ох, братец, ты и вымахал. Мелким больше не назовешь, только крупным.

Исхири фыркнул: «крупный» ему явно не понравилось. Лин вошла в вольер, чувствуя спиной внимательный взгляд Триана — тот, кажется, готовился ее вытаскивать, если что-то пойдет не так.

Но все было «так». Исхири, конечно, вовсю валял ее по земле, но не пытался выяснить, кто сильнее, он хотел играть. Его белый брат и три сестры не вмешивались, а потом пришел Адамас. Подошел, фыркнул на детеныша, обнюхал Лин, щекоча усами лицо. Лизнул, как будто снова одобрив. Отошел и улегся на бок в траву, раскинув лапы.

— Ну да, у тебя тоже впереди праздники, как и у владыки, — пробормотала Лин. Исхири прикусил зубами кожу куртки, потянул, требуя внимания. — Да, братец, я вся твоя еще полчаса. И ничего не поделаешь, я и дальше буду иногда вот так пропадать. Но пока это не началось снова, постараюсь бывать с тобой чаще.

Возвращаясь в сераль, Лин мысленно составляла расписание. Купальня после зверинца, еще один завтрак — от возни с анкаром аппетит разыгрался тоже как у анкара. Или лучше перенести зверинец на вечер? Тогда можно будет задерживаться в купальне подольше. Бальзамы мастера Эниара требовали времени, зато волосы от них становились пышными и блестящими. А еще в памяти почему-то застряли слова Фаризы: «красивая, только неухоженная». Никогда не заморачивалась собственной внешностью, но для Асира хотелось стать настолько красивой, насколько она может. Ради этого не жаль потратить лишние полчаса или час.

Да, лучше вечером. С утра уже есть два часа занятий с Джанахом, а ведь еще надо снова начинать тренироваться. Только… не слишком поздно. Потому что Лин надеялась, что хотя бы часть вечеров или ночей будет проводить с Асиром.

Счастливая до неприличия Хесса примчалась чуть ли не в последний момент. А Лин, настраиваясь на занятие, вспоминала вчерашнее чтение, рассказы Лалии и Асира, сопоставляла и мрачнела все больше. Наверное, разительно контрастируя с Хессой, словно светившейся изнутри. Но, усевшись за стол, привычно сосредоточилась на занятии — поймав себя, кстати, на том, что снова учиться ей нравится. Даже больше, чем в школе, хотя она и тогда ценила выпавший шанс. Это богатенькие детки считают школу подходящим местом для раздолбайства и глупых розыгрышей, у трущобных отношение другое. Тогда Лин чувствовала себя, пожалуй, как Хесса сейчас — ни с того ни с сего получившей бесценный подарок. А теперь с удовольствием вспомнила, как это — сидеть на интересной лекции.

Наверное, Джанах не слишком надеялся, что две «девственно невежественные» ученицы самостоятельно найдут в огромной библиотеке нужные книги, успеют прочесть, да еще и поймут. Поэтому предупредил, что ждет молчания и внимания, и начал рассказывать сам. Намного подробней и интереснее, чем было в найденной Хессой книжке.

Два часа пролетели как один миг.

— Мастер Джанах, — сказала Лин после занятия, — можно задать вопрос? Большой и сложный. Хесса, я задержусь, потом найду тебя в библиотеке.

Та посмотрела с сомнением, но отрывисто кивнула и ушла.

— Спрашивайте, — сказал Джанах и сел на место Хессы. — Разберемся, как сможем, с большим и сложным.