— Я понял, что вас интересует, — кивнул Джанах. Сказал задумчиво: — А вы не так просты, госпожа Линтариена. Да, я могу рассказать, что из себя представляют владыки шести лепестков и некоторые из их советников. Полагаю, это может оказаться крайне важными для вас сведениями. Вы не торопитесь? Мой рассказ займет много времени. Пообедать мы сможем здесь, если вы не против.

— Я буду крайне благодарна, мастер Джанах. Нет, я не тороплюсь, нас ограничивает только ваше время. — Лин выложила на стол чистый блокнот, и Джанах вновь кивнул:

— Хорошо. Начнем с союзников…

«Урок» занял весь день. Лин исписала блокнот от корки до корки, и мастер раздобыл ей еще один, толстый, с белой тонкой бумагой. Джанах оказался кладезем бесценной информации. Кто из владык поддерживает политику Асира, потому что согласен с ней, кто — исключительно из необходимости, не желая портить отношения с могущественным соседом, кто находится в оппозиции, но колеблется, а кто только и ждет момента вцепиться в глотку. Кто из советников больше предан не владыкам, а их наследникам, и каких взглядов придерживаются наследники. Какие лепестки всецело зависят от расположения Асира, а какие склоняются к соперникам Имхары. И наконец, кто из всей этой толпы, которая вот-вот заполонит дворец, слишком жаден до удовольствий и любит разнообразие, а значит, предпочтет чужих анх своим.

— Потрясающе, — воскликнула Лин, когда мастер, в очередной раз откашлявшись и промочив горло, сообщил, что больше ничего важного не знает. — Бездна и великие предки, мастер Джанах, вы дадите фору любой разведке.

— Ну что вы, — мастер рассмеялся и тут же закашлял, схватил колокольчик, приказал заглянувшему на звонок клибе: — Теплого молока с медом. Стар я уже для таких долгих лекций. Что же касается разведки, поверьте, советник Фаиз знает намного больше. В том числе такого, что, как я понимаю, хотели бы знать и вы. Я рассказал общеизвестные факты… вернее, известные всем, кто давал себе хоть малейший труд интересоваться текущим положением дел в Ишвасе.

— Я, видимо, не там и не так интересовалась, — буркнула себе под нос Лин. Бережно сложила оба блокнота, подумав, что нужно сразу же запереть их в оружейке: хранить такие записи в доступной для любого комнате без дверей казалось крайне глупым. — Спасибо, мастер. Теперь я намного лучше понимаю, чего ждать и кого опасаться.

— Искренне надеюсь, что это пойдет вам на пользу. И давайте-ка завтра устроим отдых. Вам и без меня есть о чем подумать, а я…

— Конечно, мастер Джанах, отдыхайте, — быстро согласилась Лин. — Сегодня я и так злоупотребила вашим расположением.

— Не злоупотребили, я люблю въедливых учеников, — проворчал мастер. — Но я и правда слишком стар. Идите уже, молодая госпожа, хватит расшаркиваться. Полагаю, в серале как раз время ужина.

С Джанахом Лин распрощалась, но спускаться в общий зал не торопилась. Там сейчас шумно, в нос и по мозгам бьют слишком резкие запахи духов, вожделеющих анх и возбужденных кродахов. А ей нужно подумать. Побыть хоть немного в тишине и в одиночестве.

И она свернула в библиотеку.

Здесь было тихо, даже светильники не все горели. Лин перенесла кресло в дальний угол, поставила так, чтобы от входа прикрывала спинка, а перед глазами было окно. Максимум уединения, который можно получить в серале.

За окном плыла по темному бархатному небу белая луна, и в памяти сама собой возникла прошлая ночь. Асир, такой… близкий? Не владыка — кродах.

И этому кродаху Лин хотела принадлежать, давать то, что может дать и что он желает получить от анхи. Но владыка останется владыкой. И, чтобы стать ему по-настоящему нужной, мало быть просто анхой. «Просто анх» у него полный сераль, и каждая — красивее Лин, опытней, изощренней в любовных утехах. А многие ли способны помочь, поддержать? Только Лалия. Встречать с владыкой посольства, украшать собой праздники, и наверняка не просто украшать, но и замечать многое. Не зря же Асир посвящает ее в тайны, которые доверены лишь советникам.

Не говоря уж о том, что Лалия вместе с Ладушем, а может, и крепче, чем Ладуш, держит в руках сераль, со всеми цыпочками, избавляя владыку от необходимости вникать в заскоки каждой истерички.

И пусть Лин не претендует на место Лалии, но помочь она хочет. Хоть в чем-то.

А еще не дает покоя это покушение. Лалия говорила — не последнее. Никто не ждет, что анха может оказаться телохранителем, а ведь она — могла бы. Вот только Асир вряд ли разрешит. Но если просто быть рядом, за его плечом… кто знает, вдруг случится так, что она окажется в нужное время в нужном месте?

Потому что старший агент охранки Линтариена все равно не сможет стать такой, как анхи из сераля. Она должна чувствовать себя полезной. Ей нужна цель. Нужен человек, которому можно отдать свою верность, а не только тело.

Когда-то она боялась, что течка и близость с кродахом необратимо ее изменят. Сейчас понимала — анху меняют собственные желания и взгляды на жизнь. И она не перестанет быть собой, пока для нее важен сам Асир, важны его дела и цели, важна Имхара, Хесса, Сальма и Лалия, проблемы и загадки этого мира.

Лин надеялась, что Асир примет ее такой. Потому что настоящая близость — это гораздо больше, чем кричать от наслаждения в его руках. Это путь двоих, хоть через пустыню, хоть через горы. И Лин хотела по нему пройти.

Конец второй книги