— У нас разница в возрасте, я минимум лет на семь старше.

— Я старше, чем выгляжу, — лихо парировал Семён. — Во всём виноват здоровый образ жизни и витаминки.

Она улыбнулась, но продолжила сопротивляться:

— Я вряд ли в твоём вкусе.

— А ты знаешь мои вкусы?

— Нет, но могу предположить, что ты общаешься с… более подходящими девушками.

— Это какими, например? — он подался вперёд и даже изобразил вежливое внимание.

Геля огляделась по сторонам, словно подыскивая подходящую кандидатуру, потом заприметила у прилавка китайской закусочной «Дунфан Во» элегантную даму лет тридцати в приталенном белом костюме, от которой так и разило холеностью.

— Я о таких.

Самсонов проследил за её взглядом и широко улыбнулся.

— Ты мыслишь стереотипами, — с осуждением проговорил он. — А ведь, как известно, на вкус и цвет все фломастеры разные. Вот ты — в моём вкусе, она — нет. Будут ещё аргументы?

Геля открыла было рот, но ничего не сказала и спешно приложилась губами к стакану с кофе.

— Тогда начнём беседу с самого начала. Как твоё самочувствие?

— Я же вроде ответила, что всё нормально.

— Я не о похмелье. Как себя ощущает твой затылок? Позволишь? — он внезапно навалился на стол и потянул руки к её голове.

Она смущённо придвинулась, прикусила изнутри нижнюю губу и скосила взгляд в сторону, пока Семён ощупывал почти зажившую шишку.

— Так не больно?

— Нет, — выдохнула едва слышно.

— Уплотнение ещё есть, но в целом регенерация идёт неплохо, — по-деловому отметил врач, а после переместил руку в ямочку на затылке и слегка погладил. — Мне нравится твой румянец. Давненько никто рядом со мной так очаровательно не краснел.

Геля хихикнула, мельком обвела глазами его лицо и тут же отстранилась.

— Уже начало двенадцатого, — с неким беспокойством заявила она, поглядывая на телефон.

— Ты куда-то спешишь?

— Я? Нет, но разве тебе не нужно в больницу?

— До двух я свободен. Должен был читать лекцию лоботрясам из медухи [имеется в виду медицинское училище], но с утра позвонил и перенёс им пары на субботу.

— Как бессердечно с твоей стороны, — посочувствовала Геля студентам.

— Это всё твоя вина, могла позвонить раньше.

— Я бы и вчера не позвонила, да подружки настояли.

— О, тогда передай им от меня сердечную благодарность.

— Непременно.

— Ешь, — Семён пододвинул к ней тарелку с чизкейком.

— Спасибо, я сладкое… как-то не очень, — Геля отодвинула соблазн подальше.

— Ангела, не заставляй кормить тебя насильно.

— Почему ты так меня называешь?

— Не нравится?

Она осторожно поддела ложечкой крошечный кусочек лакомства и отправила в рот. Пожала плечами.

— Нравится, просто все зовут меня Гелей.

— Пускай и дальше зовут, а для меня ты будешь Ангелой. Вкусно?

— Очень, — она отломила щедрый кусок воздушного чизкейка и протянула ложечку Семёну. — Сам попробуй.

Он послушно открыл рот и съел угощение. Облизнулся. При виде кончика языка, скользнувшего по полной нижней губе, у Гели в животе всё перекувырнулось. Она поспешила задать вопрос:

— Так сколько тебе лет?

— Восемьдесят четыре, — по-старушечьи прошамкал Семён, якобы забыв добавить ещё одно столетие.

— Нет, я серьёзно, — она улыбнулась его выходке.

— Двадцать восемь, — неохотно добавил он и отчего-то помрачнел.

— И ты уже заведуешь целым отделением! Как так?

— Постоянно учусь и впахиваю, как лошадь, — безразлично бросил он.

— А на работе не бывает… не знаю, как деликатно спросить… м-м, проблем из-за внешнего вида?

— Ты о моей звериной сексуальности? — Семён подмигнул, намекая, что это шутка.

— Да нет, скорее о хулиганистой внешности, — она обвела взглядом тоннели в ушах, серьгу в носу и татуировки на предплечьях.

— Пока я в буквальном смысле собираю людей по кусочкам, берусь даже за самые безнадёжные случаи и довожу пациентов до выздоровления, мне готовы прощать всё. Хоть завтра могу явиться в больницу в шлёпанцах и купальных шортах, руководство и это проглотит, потому как знают — я остаюсь профессионалом в любом виде. Просто люблю выделяться. Натура такая, бунтарская. Это, к слову, у нас семейное. Видела бы ты мою близняшку.

— У тебя есть близняшка? — Геля вытаращила глаза и с любопытством уставилась на парня.

— Я вас как-нибудь познакомлю, уверен, она тебе понравится.

— А почему ты называешь её близняшкой? Разве не правильнее говорить двойняшка?

— С медицинской точки зрения существует два типа близнецов: однояйцевые, то есть монозиготные, которые развиваются из одной оплодотворённой яйцеклетки. Такие близнецы всегда одного пола, имеют идентичную внешность и генетику. И разнояцевые, то есть гетерозиготные, такие как мы с Кирой. Они появляются при оплодотворении двух разных яйцеклеток двумя разными сперматозоидами. Эти близнецы могут быть как одного, так и разного пола и иметь разный набор генов, который совпадает примерно на 40–60 %. А двойняшки — это скорее просторечие, не имеющее никакого отношения к медицине. Извини, я, наверное, тебя утомил? Как-то само вырвалось.

— Ничего страшного, — отмахнулась Геля, впечатлённая скорее даже не его познаниями, а той горячностью, с какой Семён рассказывал о различиях между однополыми и разнополыми близнецами. — Ты отличный рассказчик.

— Да и ты расслабилась. Пойдём, что ли прогуляемся? И найдём кофейню получше, а то здешний кофе, прямо скажем, отстой.

Она согласилась и под аккомпанемент нескончаемых разговоров они вышли из торгового центра.

Семёну так и не удалось вернуться в больницу к двум часам. Едва он проводил до дома Ангелу, где у дверей подъезда попытался поцеловать на прощание, но получил лишь целомудренный поцелуй в щёку, раздался телефонный звонок.

— Сай, ты нам срочно нужен, — голос сестрицы, как обычно, портил все планы.

— Что опять? — с тоской спросил он, придумывая веский предлог для официальной работы. Прикинуться больным? Или сослаться на подработку в мединституте?

— Молодой демон, повреждение костяных отростков.

— Когти или рога? — деловито уточнил Семён.

— Рога. Я так поняла, он с кем-то бодался в прямом смысле этого слова, не рассчитал силу и…

— Кир, мне подробности не важны. Опиши симптоматику.

— Сильная боль, отёк и воспаление в волосяной области головы, видимая деформация рогов.

— Родственники рядом?

— Да, его мать привезла.

— Она демон?

— На вид ведьма-ведьмой, но говорит, что демон, — Кира заржала.

— Посади её на забор крови, понадобятся антитела для восстановления. Я приеду через… — он посмотрел на часы в углу экрана, — через двадцать минут. Готовь операционную.

— Йа, майн либэ Шеф [ja, mein lieber Chef — немецкий, «Да, мой дорогой начальник»], — дерзко отозвалась близняшка и дала отбой.

Семён окинул взглядом дом, в котором жила девушка с говорящим именем Ангел, и вызвал такси через приложение Яндекс Гоу.

Пока дожидался машину, позвонил на человеческую работу и в красках описал свои выдуманные злоключения, мол, на перекрёстке его подрезал некий мажор на папкином Мерседесе, теперь придётся ждать приезда ДПС, оформлять протокол и так далее. Главврач, интеллигентный мужчина предпенсионного возраста, поохал ради приличия и спокойно отпустил заведующего отделением травматологии решать неурядицы.

К предместью Рабочее Семён подъехал с небольшим опозданием. Он попросил водителя остановиться на пересечении улиц Баррикадная и Рабочая, а оставшийся путь до заброшенного военного склада проделал пешком.

Холмистый рельеф и буйная растительность создали идеальную маскировку для тайного подземного бункера. Старые бетонные укрепления, некогда служившие защитой, теперь выглядели как руины, оставленные временем.

Покосившийся складской ангар — единственное, что выдавало присутствие чего-то большего. Высокие стены, увенчанные камерами наблюдения, скрывали вход в подземный лабиринт. За неприметной дверью начинался крутой спуск в недра земли.