— Говорю же, ты становишься жалким, — недовольно фыркнула Кира. — Тебя впечатлила человеческая девчонка. И ладно бы актриса или модель…

— А у тебя под боком сейчас кто? Не иначе как Брэд Питт? — Саймон хохотнул, и сестра не смогла сдержать ответной улыбки.

— Ты живёшь архаизмами, Сём. Брэд Питт считался секс-символом лет так 25 назад. Сейчас все с ума сходят по Генри Кавиллу, ну или на худой конец по Ивану Янковскому [Генри Кавилл — актёр, известен по фильмам «Человек из стали», «Бэтмен против Супермена: На заре справедливости» и «Лига справедливости», а также по роли Геральта из Ривии в сериале «Ведьмак»; Иван Янковский — актёр, известен по ролям в сериалах «Слово пацана. Кровь на асфальте» (2023), «Фишер» (2023) и «Аутсорс» (2025), а также по фильмам «Текст» (2019) и «Чемпион мира» (2021)].

— Опять пустые звуки из твоего рта, Кирка, — продолжил радоваться Семён. — Встретимся завтра?

— Ты меня третьей лишней на свидание приглашаешь?

— Нет, боюсь она не поймёт. Ты слишком отличаешься.

— Что я слышу, младший? Ты меня стыдишься? — Кира тоже развеселилась, да и как удержаться, коли твой близнец по уши погряз в эйфории.

— Просто боюсь спугнуть. Давай забьёмся часиков на восемь вечера, посидим где-нибудь в баре, ты снимешь мне девчонку, — льстиво предложил братец.

— Ну ты и ленивая жопа, — наигранно вознегодовала Кира. — Уже в одиночку не можешь раздобыть себе пропитание.

— Могу, но твои вкуснее.

— Ещё и подхалим — это в тебе от мамы.

— А ты будь паинькой в честь папы и покорми брата.

Тип, что развалился по соседству, громко всхрапнул и перевернулся на бок. Кира повернула голову в его сторону, оглядела мощную спину с оливковой кожей и потеряла всякий интерес к недавнему объекту страсти.

— Ладно, договорились. Девчонка хоть красивая?

В динамике послышалась какая-то возня, шорохи и скрипы, затем снова объявился братец:

— Отправил тебе её фотку, недавно нашёл в соцсетях.

Кира с интересом открыла их с близнецом переписку и уставилась на девицу.

Если бы Саймон потребовал комментарий, она бы написала всего несколько слов: «Ты в своём репертуаре». И попала бы в точку.

Фотография запечатлела женщину с естественной красотой, которую она старательно прятала за нелепым нарядом. Мягкие черты, выразительные глаза какого-то тёплого оттенка карего и очаровательные ямочки на щеках. За пышными формами легко проглядывало природное обаяние. Однако она выбрала для себя образ, который полностью противоречил её натуральной привлекательности: ярко-розовое платье-комбинация с люрексом топорщилось во все стороны, создавая неестественные складки, а бесформенный кардиган оверсайз делал её силуэт тяжеловесным.

Каштановые волосы собраны в неаккуратный пучок, несколько прядей небрежно падали на лицо, а поза — ссутулившиеся плечи, опущенная голова, руки, обхватившие тело — выдавала желание спрятаться. Кислотные кроссовки и массивные дешёвые украшения только усиливали впечатление того, что она намеренно маскировала себя. При этом было видно, что у неё ухоженная кожа и аккуратный маникюр — признаки того, что она заботится о себе, но почему-то боится показать свою истинную сущность. Фотография словно рассказывала историю о женщине, которая знает о своей привлекательности, но боится её признать.

Сенька всегда сходил с ума по подобным дамам, нравились ему розовощёкие и пышногрудые. Почему-то.

— Всё, умолкаю, — вдосталь налюбовавшись очередной избранницей близнеца, Кира вернулась к беседе. — Потолок головой не пробей, когда будешь скакать от радости.

— Вот ты заноза. Ладно, спи, я тоже попробую. Ночки, Крылатая.

— Сладких, Клыкастый, — она чмокнула воздух, посылая братцу поцелуй и сунула мобильник под подушку.

Перед тем, как вновь заснуть, попыталась вспомнить, когда в последний раз Саймон влюблялся, и поняла, что в этом столетии подобного ещё не случалось. Выходит, кончилась её передышка. Впереди опять ждут эмоциональные качели, чувство вины и стремление признаться. А ведь двухтысячные так хорошо начинались!

Высокие стеклянные купола заливали пространство мягким светом, а каждый шаг сопровождался новыми запахами: здесь переплетались ароматы свежесваренного кофе, пряностей восточной кухни и свежей выпечки. Словно островки разных миров, расположились на фуд-корте заведения — от изысканных японских ресторанчиков до уютных европейских кафе.

Среди небольшого сборища студентов, атаковавшего прилавок «Бургер Кинга», ярким пятном выделялся высокий молодой человек. Его светлые волосы и пронзительно-голубые глаза создавали контраст с татуировками на руках. Стильные тоннели в ушах добавляли образу нотку шарма. Он с деланным спокойствием сидел за столиком по центру зала и не сводил глаз с эскалатора.

И вот она появилась — очаровательная шатенка с удивительным, словно кукольным лицом. Её природная грация притягивала взгляды окружающих. Семён двинулся навстречу, Ангелина, заметив его издали, стушевалась и сбавила шаг. Они встретились у кофейного островка. Заговорили почти одновременно:

— Привет! Как твоё самочувствие?

— Здравствуй… те! Извини… те за вчерашний звонок. Мы немного…

Она осеклась, увидев протянутую для рукопожатия ладонь. Ответила на его жест, но вместо того чтобы пожать руку, Семён подтянул её к губам и нежно поцеловал.

Геля смутилась окончательно. Щёки раскраснелись.

— Мы вроде договорились не «выкать», — мягко напомнил Семён.

— А-а, да, я… э-э, всё время забываю.

Необходимость дышать она тоже упускала из виду. Волнение исходило от неё густыми волнами на манер прибоя.

Ради завтрака она тщательно приоделась: лёгкий летний ансамбль из кремового цвета рубашки и брюк делал её похожей на облако; босоножки на небольшом каблуке открывали вид на аккуратные ступни и изящные пальчики с розовым лаком на ноготках. Волосы она подобрала на макушке несколькими заколками, открыв лицо, а дальше они струились по плечам и ниспадали на спину. Неброский макияж дополнял картину: чуть тронутые тушью ресницы казались ещё ярче, а губы, подведённые нюдовой помадой — сочнее. И пахло от неё потрясающе. Не духами или косметикой, а чем-то домашним, уютным, вроде смеси корицы с ванилью.

Семён, так и не выпустив её руки, обратился к баристе с заказом:

— Мне ристретто с двумя ложками сахара и имбирём, а моей спутнице моккачино с белым шоколадом и лавандовым сиропом.

— Десерты не желаете? У нас очень вкусный чизкейк с черничным кремом, или могу порекомендовать эклеры с творожным муссом — пальчики оближешь!

Геля отрицательно помотала головой. Ещё чего не хватало, предаваться обжорству на глазах у парня.

— Давайте и то, и то, — с улыбкой согласился Семён, потом повернулся к бывшей пациентке. — Так что с самочувствием?

— Всё хорошо, — пожала она плечами. — Я вчера не слишком налегала на алкоголь. А как у вас? — Семён посмотрел так строго, что поджилки затряслись. — В смысле, тебе удалось выспаться?

— Да, я даже встал раньше будильника.

Они забрали кофе и устроились за столиком неподалёку. Геля сняла с плеча сумочку на длинном ремешке, вынула кошелёк и попыталась всучить кавалеру свою половину за кофе и пирожные.

— Не смеши меня, — Семён оттолкнул деньги, — я вполне могу себе позволить угостить красивую девушку кофе.

— Может, всё-таки поровну? Это ведь дружеские посиделки, к чему вам… тебе…

Она замолкла, под его взглядом живо убрала купюры обратно, а после спряталась за упавшим на лицо каскадом волнистых локонов. Ещё гуще разрумянилась.

— С чего ты решила, что мы собрались приятельствовать? — невозмутимо спросил доктор.

— А разве не очевидно? — она посмотрела в глаза, наверное, впервые с момента знакомства.

— Не очень, если честно, — Семён сделал глоток кофе и поморщился: вкус был далёк от идеала, впрочем, чего и ждать от напитка из автомата посреди торгового центра.

Ангелина вздохнула, попробовала свой кофе и после недолгой паузы выдала: