— Мы могли бы…

В этот момент навстречу им выплыла Магдалена, сияющая, что диско-шар. Серебристо-голубое коктейльное платье, стильная причёска из мягких каштановых локонов. Кира покрылась бронёй, а чешский профессор подхватила Игната под руку и защебетала:

— Я уже заказала столик на двоих в ресторане «Европа».

Кира ускорила шаг.

Игнат попытался вспомнить, когда согласился на ужин, на ум пришел их диалог у двери его кабинета, и он похолодел от макушки до пяток.

— Ты извини меня, Магда, — быстро заговорил он, глядя вслед убегающей блондинке. — У меня срочно возникли личные дела. Давай перенесём на другой день?

Сообщить, что этот ужин дался ему, как бесу — пятое копыто, у него язык не поворачивался. Кира уже вошла в лифт.

Он поспешил следом, прекрасно осознавая, что осмысленно пытается угнаться за разрушительным торнадо.

— Кира! — бестолково окликнул, когда двери лифта начали закрываться.

Она бросила на него убийственный взгляд, желчью которого легко можно было отравить добрую половину страны, а потом — чудеса, да и только, — придержала дверь.

Игнат вошёл в кабину.

— Я не приглашал её на ужин.

— Мне всё равно.

— Я как раз увидел историю болезни отца в компьютере, шёл проведать его, а тут она с жалобами на твоё несносное поведение.

— И вы решили хорошенько промыть мне косточки за бокалом вина?

— Нет же, она что-то говорила и говорила, а у меня голова была забита случаем с отцом. Я согласился с тем, что она говорила, но сути просьбы не уловил.

— Я повторюсь, мне плевать. Хоть всех демонов высшего порядка в аду собери и устрой с ними недельный секс-марафон — мне начхать с высокой колокольни.

Они вышли на поверхность. Кира, как и прежде, стремительно бежала вперёд.

— Да послушай же, — Игнат в отчаянии попробовал взять её за руку. — Нет мне до неё дела.

— Нет, это ты послушай, стратег хренов! — она развернулась и со всего маху хотела влепить ему пощёчину, но сдержалась и лишь тихонечко стукнула его по груди сжатыми кулаками. — Прекрати доказывать мне, что я что-то к тебе испытываю. Я и так это знаю, понял? Но мне это даром не надо. Я не ищу отношений и не хочу их с тобой.

— То есть ты предлагаешь чистый секс и кровь? — он умудрился вставить это уточнение в агрессивный поток слов.

— Что? — она осеклась, потом с новой силой затараторила. — Я вообще ничего тебе не предлагаю.

— Так предложи, — он вдруг повеселел, погладил её кулачки. — Я согласен быть жалким, ни на что не рассчитывающим кровососом.

— С ума взбесился? — она от удивления даже гневаться перестала.

— Выбираю наименьшее из двух зол, — Игнат сделал шаг вперёд. — Эмоций ты не хочешь, ладно. Быть моей парой отказываешься, хорошо. Тебе от меня нужна лишь энергия, отлично. Меня всё устраивает. Я выставлю только одно условие: никаких других мужчин. Ты верно подметила, инстинкты так не работают, а вампир во мне считает тебя своей.

Кира прищурилась, словно хотела разглядеть скрытый смысл, прячущийся за обыденными словами.

— И ты вышвырнешь из клиники эту суккубу с мерзким акцентом? Это будет моё условие.

— Вышвырнуть не смогу, она нужна персоналу, но рядом со мной ты её больше никогда не увидишь.

— А если увижу? — она упёрла руки в бока.

Игнат не удосужился ответить, наклонился, поймал её лицо за подбородок и привлёк к себе для поцелуя.

Этим утром операционная предназначалась для самого необычного существа. Блестящие инструменты отбрасывали причудливые блики на стерильные стены, воздух был наполнен запахом антисептиков и травяных настоев, а на столе уже лежал пациент — тучный мужчина с двумя головами, известный под именем Горыныч. Его правая половина, серьёзная и печальная, нервно теребила край простыни, в то время как левая, более жизнерадостная, пыталась подбадривать их обоих.

— Ну что, братец, не переживай так, — говорила левая голова, голос дрожал, но она старалась держаться. — Наши хирурги — настоящие профессионалы.

— Легко тебе говорить, — вздохнула правая, глаза были полны тревоги. — А если что-то пойдёт не так? Вдруг мы больше не сможем чувствовать друг друга?

В операционную вошли хирурги Игнат и Кира. Их взгляды на мгновение встретились, но оба тут же отвели глаза, сохраняя профессиональную дистанцию. Гномы-медикалы — Борх и Грим, мгновенно засуетились и развили кипучую деятельность: стали настраивать оборудование, перекладывали с места на место инструменты, зачем-то полезли на стеллаж за большой колбой для смешивания зелий.

Величественный Сильварис — древоподобное существо, анестезиолог с многолетним опытом спокойно готовил усыпляющий дурман для Горыныча.

— Ну что, Горыныч, готов? — спросил Игнат, надевая стерильные перчатки с ловкостью человека, привыкшего к подобным процедурам.

— Так себе, — разом отозвались обе головы.

Кира подтвердила готовность оборудования, голос звучал уверенно, хотя внутри она волновалась не меньше пациента и спросила с лёгкой неуверенностью:

— Начинаем?

— Начинаем, — кивнул Игнат, подходя к операционному столу.

— Господа врачи, — забеспокоилась правая часть Горыныча, — а точно всё будет хорошо?

— Не переживай, — мягко произнесла Кира. — Мы сделаем всё возможное, чтобы операция прошла успешно.

— А мы тут всё настроили, как положено! — гордо заявил Борх, поправляя инструменты с ловкостью опытного механика.

— Да-да, без нас бы не обошлось! — подмигнул Грим, проверяя мониторы и системы жизнеобеспечения.

Сильварис, возвышающийся над всеми, мягко проговорил:

— Доверься мне. Мой травяной эликсир сделает всё плавным и безболезненным.

Все удивлённо обернулись к нему. Силя крайне редко говорил, а уж с пациентами и вовсе никогда не общался.

Левая голова Горыныча подмигнула правой:

— А может, после операции сходим в ресторан? Отпразднуем?

— Если выживем, — мрачно заметила горестная половина.

В операционной повисла напряжённая тишина, нарушаемая лишь мерным писком приборов и тихим шёпотом гномов.

— Всё готово к введению анестезии, — сообщил Сильварис, проверяя дозировку с точностью опытного алхимика.

— Отлично, — кивнул Игнат.

— Мы с вами, доктора! — хором воскликнули Борх и Грим.

Головы Горыныча переглянулись. Правая всё ещё волновалась, но левая уже чувствовала, как успокаивающее зелье Сильвариса начинает действовать.

Каждый участник процесса знал свою роль, и все были сосредоточены на одной цели — успешном разделении пациента.

Борх и Грим проверяли последние параметры. Маленькие фигуры сновали между приборами, словно два трудолюбивых муравья. Игнат и Кира стояли рядом с операционным столом, сосредоточив взгляды на пациенте.

Обе головы Горыныча уже погружались в сон, дыхание становилось ровным и спокойным.

Операционная превратилась в поле битвы за жизнь и независимость пациента. Лампы хирургической установки, словно прожекторы, заливали ярким светом операционное поле, отбрасывая резкие тени на стерильные поверхности. Игнат и Кира, словно танцоры в смертельном балете, двигались вокруг стола. Сильварис, как дирижёр этого сложного процесса, следил за каждым показателем на мониторах, его ветви-руки мягко скользили по приборам.

Кира взялась за электроскальпель, пальцы дрожали от напряжения, но движения оставались точными. Первый разрез прошёл идеально, но уже через минуту ситуация усложнилась.

— Здесь аномальное сплетение сосудов, — негромко отметил Игнат, пальцы замерли над плотью, мышцы напряглись до предела.

Кира мгновенно отреагировала — подала микрохирургический набор. Глаза не отрывались от рук партнёра, предугадывая каждое движение.

— Используем биполярную коагуляцию, — прошептала она, подавая нужный инструмент с такой скоростью, что невооружённым глазом сложно было уследить.

Гномы, пытаясь помочь, чуть не опрокинули стойку с препаратами, но вовремя подхватили её, едва не создав опасную ситуацию.