Семён огляделся по сторонам и почувствовал некую тревогу. Везде царила атмосфера правильности и дисциплины, но не было ни одной детали, которая бы говорила о домашнем уюте или личном комфорте. Казалось, что здесь живёт не человек, а образцовая хозяйка из журнала по домоводству.

Геля, раскрасневшаяся, прибежала в гостиную и принялась расправлять скатерть, затем упорхнула и снова вернулась с блюдами и тарелками. Вместе они быстро всё расставили.

Официальная церемония знакомства прошла в прихожей, поэтому к столу все сели в тягостном молчании.

Угощения выстроились в идеальный порядок, где каждое блюдо словно демонстрировало приверженность хозяйки к здоровому питанию.

В центре возвышался хрустальный салатник с лёгким овощным салатом. Рядом расположилась тарелка с отварной курицей, разделанной на аккуратные порционные кусочки.

Гарнир представлял собой идеально отваренный рис, рассыпчатый и белоснежный. По краям стола выстроились небольшие соусники с диетическими заправками.

Чайный сервиз занял отдельный столик и выглядел угрюмо: фарфоровые чашки с тонкими стенками, молочник с обезжиренным молоком и сахарница, наполненная крошечными кубиками рафинада. Никаких сладостей или десертов — только полезные напитки и лёгкие закуски, призванные не навредить фигуре.

Всё выглядело безупречно, но как-то бездушно, словно хозяйка больше заботилась о калорийности блюд, чем об их вкусе и атмосфере уюта за столом.

Ужин начался вполне мирно. Семён рассказывал о своей человеческой работе, мама кивала, делая вид, что слушает. Потом прозвенел первый звоночек.

Только Ангела потянулась к тарелке с курицей, мать неодобрительно качнула головой и пододвинула к дочери салатник.

— Попробуй, это по новому рецепту с оливковым маслом и семенами кунжута. Семён, — она переключила внимание на гостя, — а как вам удалось в столь молодом возрасте стать заведующим отделением?

Около десяти минут будущий жених в красках описывал своё увлечение медициной и упорство в достижении целей. И вдруг…

— Дочь, ты сегодня много накладываешь себе в тарелку, — заметила мать, поджав губы. — Смотри, раскоровеешь ещё больше, никто замуж не возьмёт.

Геля покраснела, но промолчала. Семён подметил, как напряглись её плечи. Разговор вновь закрутился около работы, мама упорно потрошила свой мысленный опросник, типичный для всех мам. Потом вдруг резко глянула на дочь, та замерла с поднесённой ко рту ложкой, затем медленно опустила её.

— И убери локти со стола! — не удержалась от замечания Екатерина. — Что подумает о тебе наш гость?

Семён демонстративно упёрся локтями в стол.

— Может, что она живой человек? — спросил с плохо сдерживаемой яростью.

— Мам, хватит, пожалуйста, — не выдержала Ангела. — Я в норме.

— В норме? — фыркнула мать. — Да ты посмотри на себя в зеркало! Всё обжорство твоё видно.

Семён, до этого молча наблюдавший за сценой, отложил вилку. Смерил матушку взглядом.

Стройная, если не сказать худощавая фигура, вероятно, и послужила причиной её одержимости весом дочери. Одежда под стать любому учителю — скучный костюм карамельного цвета.

Руки, ухоженные, с идеальным маникюром, двигались резко и точно, словно каждый жест был отрепетирован заранее. В её внешности не было ни намёка на мягкость или теплоту — только дисциплина и контроль, которые она пыталась навязать окружающим.

— Простите, но я не могу это больше слушать, — произнёс он твёрдо. — Ангела — прекрасная девушка. И её вес абсолютно вас не касается.

Мать резко подняла голову.

— Молодой человек, не вам судить! Я о её будущем забочусь! Если татуированный разгильдяй в рваных джинсах — это её потолок на данном этапе, то вполне логично предположить, что нужно начать меняться и привлекать внимание более зрелых и опытных мужчин.

— Мама! Что ты такое говоришь?

— Могли бы сразу сказать, что не пришёлся ко двору, — Семён встал из-за стола, — вместо того чтобы третировать дочь замечаниями, опуская её самооценку ниже плинтуса. Чем она вам не угодила? Тем, что слишком не похожа на вас? И хорошо, что не похожа. Она лучше и много прекраснее вас.

Геля замерла, не веря своим ушам. Никто и никогда не защищал её так открыто перед матерью.

— Сёма… — прошептала она, чувствуя, как к глазам подступают слёзы.

— Я просто говорю правду, — пожал он плечами. — Извините, если задел. Но такое отношение к близким — это неправильно.

Мать молчала, впервые за долгое время не находясь с ответом. А Семён, взяв Гелю за руку, тихо добавил:

— Поужинаем лучше дома, чем-нибудь повкуснее риса с помидорами.

Игнат провёл Ксюшу в палату. Король ночи безмятежно спал, но стоило двери лишь слегка скрипнуть, он открыл глаза и обратил взгляд на лица визитёров. По измождённому лицу скользнула тень улыбки.

— Ты всё-таки решился, — одобрительно воскликнул он и поманил внучку пальцами с желтоватыми ногтями неподобающей для мужчины длины. — Иди ко мне, дитя, обними деда.

Ксенька застопорилась. Игнат положил руку ей на плечо, словно обещая защиту.

— Здравствуйте, — она несмело шагнула вперёд и опустилась на стул рядом с изголовьем. — Как ваше самочувствие?

— Бывало и лучше, Оксана. И давай договоримся не «выкать», мы как-никак одна семья. Зови меня просто Драг или деда.

Она улыбнулась:

— Деда сойдёт. Ты решил помириться с папой?

Игнат устроился на стуле по другую сторону кровати.

— Мы и не ссорились, моя девочка, просто твоему папе требовалось найти свой собственный путь, а я не препятствовал. А каков твой путь, дитя?

Самоуничтожение, хотелось ответить главврачу, но он усилием воли заставил себя молчать.

— Не знаю, — сказала Ксюша с безразличием. — Сомневаюсь, что у меня есть какой-то особенный путь.

— Конечно, он есть, просто ты ещё не нашла его.

— Может и так, — снова согласилась она. — Тебе виднее, деда. Папа рассказывал, что тебе больше тысячи лет — наверное, ты прожил очень длинную жизнь.

— И бестолковую, — горестно вздохнул Драгомир. — Всё хотел урвать побольше власти, добиться чего-то, а в итоге оказался здесь. Ты рассказал ей, что я хочу сделать? — он обратился к сыну.

— В общих чертах.

— Великая сила означает великую ответственность, дитя.

Ксюша неожиданно рассмеялась.

— «With great power there must also come — great responsibility!» [ «С большой силой должна приходить и большая ответственность!»]. Я тоже смотрела «Человека-паука», деда.

Он поддержал её веселье, затем протянул морщинистую руку, чтобы она вложила в неё свою.

— Вот и почувствуй себя властительницей, только не забывай, кто ты есть на самом деле.

С этими словами Король ночи прикрыл глаза, и воздух в палате заискрился от невидимого напряжения. Сияющая аура окутала его фигуру, словно древнее заклинание начало своё действие.

Тонкие нити призрачного света потянулись от его рук к хрупкой внучке. Её тело будто окутало серебристое сияние, которое пульсировало в такт биению сердца.

Юное лицо девушки начало преображаться. Тревога в глазах сменилась спокойной уверенностью. Кожа засияла внутренним светом, становясь ещё более безупречной. Черты лица приобрели благородную утончённость, а осанка — царственное достоинство.

Волосы, казалось, налились новым блеском. С каждым мгновением она становилась всё прекраснее, словно сама сущность вампира передавала ей свою древнюю мудрость и силу.

Воздух наполнился запахом прелой листвы и свежескошенной травы. Тени в комнате затанцевали в причудливом ритме, подчиняясь магии момента. Кристаллические звуки, похожие на звон далёких колоколов, наполнили пространство.

Когда последний луч энергии перетёк в её тело, Ксения открыла глаза. В них больше не было прежней неуверенности — только сила тысячелетий и жажда власти. Теперь она была готова покорять не только сердца, но целые народы, и нести в мир мудрость своего рода.

Король ночи открыл глаза, в них читалось удовлетворение от свершившегося ритуала. Его миссия была выполнена — наследие продолжено.