— Ты готова к большему? — Спрашиваю я её, и она с энтузиазмом кивает.

— Конечно. Давай. — Она одаривает меня ещё одной из своих улыбок, поднимает кулаки, и я вижу, что ей весело. Такой расслабленной я Афину никогда не видел, и такой счастливой, за исключением, может быть, тех случаев, когда я отвозил её на занятия на своём мотоцикле или когда мы вместе отправлялись в долгую поездку. Прошло много времени с тех пор, как я в последний раз подвозил её, и я с острой болью понимаю, что скучаю по этому.

Хорошо, что я держался на расстоянии, напоминаю я себе. Так будет лучше и для неё, и для меня, и для всех остальных.

Я мгновенно подхожу к ней, обвиваю рукой её шею и разворачиваю к себе, прежде чем она успевает среагировать, так что Афина оказывается спиной ко мне, а я притягиваю её к себе, хватаю за руку и выворачиваю её за спину.

Блядь. Так близко от меня она кажется слишком приятной. Мягкая и тёплая, её упругая попка прижимается к моему паху, и я чувствую запах её шампуня, аромат тёплой мыльной кожи, смешанный с солью её пота. Её тело такое же податливое, как моё твёрдое, даже когда она напряжена и изгибается вот так. На краткий, безумный миг всё, чего я хочу, – это схватить её за бёдра и вжаться в неё, повалить на пол и делать с ней все, что захочу.

Но тут Афина изворачивается, уворачиваясь от моей руки и разрывая хватку. В мгновение ока она хватает меня за запястье, заламывает руку за спину и пытается обхватить мои ноги. Я обхожу её, и вот мы уже в деле, исполняем слишком знакомый танец схватки, уворачиваясь и перехватывая, крутясь и пинаясь. На мгновение я перехватываю Афину за голову, но она извивается, скользкая, как угорь. Я думаю, что она никак не сможет победить меня – тренированная или нет, у неё нет практики, но она также достаточно отвлекает, чтобы использовать это в своих интересах. Она кружит вокруг меня, и когда я пытаюсь схватить и закружить её снова, ей вместо этого удаётся проскользнуть мимо меня, и на этот раз, когда она замахивается на мои ноги, она застаёт меня врасплох.

Удар о маты с треснувшим ребром причиняет чертовски сильную боль. В обычной ситуации из меня вышибло бы весь воздух. И всё же, пронзающей меня боли достаточно, чтобы на секунду перехватило дыхание, а потом и ещё немного. Прежде чем я успеваю опомниться, Афина внезапно оказывается надо мной, прижимает меня к мату, оседлав мои бедра, хватает за запястья и прижимает их к мату над моей головой.

От этого у меня перехватывает дыхание совсем по другой причине.

— Я выиграла? — Спрашивает она с ухмылкой, сжимая меня бёдрами, но я замечаю, что она старается не давить на меня.

— Пока нет. Ты же знаешь, я смогу выпутаться из этого. Я смотрю на неё снизу вверх, и меня снова поражает, насколько она красива. Пряди её волос распущены, они падают на потное лицо, и несмотря на то, что она раскраснелась, я думаю, что она самая великолепная девушка, которую я когда-либо видел.

Может быть, даже особенная.

— Давай, попробуй, — легко говорит Афина, и, клянусь грёбаным богом, она покачивает бёдрами на мне, насаживаясь на мой наполовину твёрдый член, как будто нарочно дразнит меня.

Что-то вспыхивает у меня в мозгу, может быть, короткое замыкание, потому что мне чертовски трудно вспомнить, почему я не должен этого делать. Её бедра снова покачиваются, её руки сжимают мои запястья, когда она прижимает их к полу, а я никогда не был в рабстве. На какую-то жаркую секунду мне показалось, что я мог бы позволить Афине прижать меня к себе в любое время или даже связать, если бы это означало, что она продолжала бы также раскачиваться на моём члене.

— По-моему, тебе это слишком нравится, — говорит Афина с ухмылкой, и теперь я знаю, что она делает это намеренно. Теперь я твёрд, как скала, мой толстый член заполняет мои тренировочные шорты и прижимается к теплу между её бёдер, тонкий материал её штанов для йоги не мешает мне чувствовать жар её киски напротив моего члена.

— Может быть. — Я смотрю на неё с вызовом в глазах. — Ты собираешься что-то с этим делать?

Афина не отводит от меня взгляда.

— А ты?

— Можешь не сомневаться, что да.

Мне не требуется много усилий, чтобы перевернуть её. В этот момент она отвлекается, и я легко приподнимаюсь, несмотря на её хватку на моих запястьях, мой пресс напрягается, когда я переношу вес своего тела в сторону и переворачиваю её на спину. Через полсекунды я склоняюсь над ней, становясь на колени между её ног. Затем я высвобождаю свои запястья, мои руки внезапно обхватывают её голову, и я смотрю на её широко раскрытые глаза и приоткрытый, тяжело дышащий рот.

— Я мог бы трахнуть тебя прямо сейчас, — бормочу я, и мой голос превращается в низкое рычание. Мои бёдра подаются вперёд, проталкивая мой твёрдый член между её ног, и я чувствую, как она задыхается. Я слегка опускаюсь, ровно настолько, чтобы она почувствовала мою твёрдость у своего клитора, как хорошо было бы, если бы мы были обнажены, кожа к коже. — Я мог бы стянуть эти штаны для йоги и войти прямо в тебя. Как бы тебе это понравилось, Афина? Ты бы попыталась остановить меня? Я гарантирую, что это единственный бой, который ты бы не выиграла.

Это всё бахвальство, и у меня такое чувство, что она это знает, я бы никогда не стал принуждать её так, как это делают другие, и, думаю, Афина это понимает. Она смотрит на меня снизу вверх, вздёргивая изящный подбородок.

— Что, теперь, когда я уже не девственница, ты бы предпочёл заполучить меня? — Саркастически спрашивает она. — Если ты не собирался трахнуть меня той ночью, когда я просила, Джексон, я не думаю, что ты сделаешь это сейчас.

— Возможно, я потерял самоконтроль. — Это опасно близко к истине. Она выглядит чертовски привлекательно, её полные груди прижимаются к обтягивающей майке, губы приоткрыты, глаза широко раскрыты, грудь вздымается, когда она пытается отдышаться. — Может быть, я так отчаялся, что мне уже всё равно.

— Не думаю, что это правда, — шепчет Афина. — Почему сейчас? Почему не тогда, когда я просила? Почему не тогда, когда Дин и Кейд распластали меня на столе? Ты даже не подрочил, наблюдая, как они меня используют. Что происходит, Джексон? У тебя есть кто-то ещё?

Я смеюсь над этим, и резкий лай пугает её, когда я вспоминаю Пикси, её рот, обхватывающий мой член, её язык, играющий с моим пирсингом, то, как она целовала меня за кольцо. Я буквально вытащил свой член изо рта другой девушки, потому что мне невыносима мысль о том, чтобы ублажать себя с кем-то, кто не Афина, но я не могу сказать ей об этом. Я не могу дать ей понять, что не могу перестать думать о ней, что я одновременно сожалею о каждой секунде, проведённой ею в чьих-то объятиях, кроме моих, и понимаю, что сразу же поступил правильно. Это слишком большая власть, чтобы давать ей власть надо мной, но я начинаю задаваться вопросом, а может, она просто знает, в любом случае.

— Так ты позволишь мне трахнуть тебя? — Шепчу я, снова прижимаясь к ней бёдрами. — Ты позволишь мне отведать то, что получил Дин? Попросишь меня об этом? Будешь умолять меня об этом?

— Не думаю, что мне пришлось бы умолять, — шепчет Афина, и что-то в этих словах, в том, как она их произносит с придыханием, в том, как слегка выгибается её тело, сводит меня с ума.

Я не буду её трахать. Я не могу. Но я могу попробовать. Что-нибудь, что поможет мне. Я не могу уйти отсюда ни с чем. Это разорвёт меня на части.

Она целует меня в ответ, когда я завладеваю её ртом. Мои губы приникают к её губам, горячие и голодные, и на вкус она как соль и мёд. Я просовываю свой язык ей в рот, облизываю её губы, моё тело прижимается к ней, когда я целую её так, словно, возможно, никогда больше не поцелую её и, возможно, я этого не сделаю. Я не могу знать, учитывая, как обстоят дела сейчас. Возможно, мне больше никогда не доведётся поцеловать её, и я хочу запомнить каждый поцелуй, который получу.

Она так чертовски хороша на вкус, так чертовски приятна на ощупь, так чертовски приятно звучит, когда она издаёт этот тихий стон с придыханием, который говорит мне, что она этого хочет. В сто раз лучше, когда она этого хочет, в тысячу, когда я знаю, что ни к чему её не принуждаю. Её глаза, великолепные тёмно-синие, которые напоминают мне о воде на скалистых берегах, распахиваются всего на секунду. К моему величайшему изумлению, я чувствую, как она обхватывает ногами мои бёдра, руками мою шею и отвечает на страстный поцелуй.