— Да понял я уже! — взорвался командир. — Но пока не оповестили ваше начальство, я пожалуй заберу вас в участок. Это место преступления, и гражданским тут делать нечего, а вы видимо единственные свидетели — нужно составить бумаги. Возможно, шок отойдёт, и вы мне поведаете, кому платить награду за этих уродов? Хотя… — он с сожалением посмотрел на останки, — жаль, сознание Хамелеона ускользнуло. Вместе с его головой.

После резких слов командира, Крас вдруг осознал — с ледяной ясностью, пробивающейся сквозь туман адреналина, — что он натворил несколько минут назад. Видимо, выброс гормонов и критическое состояние Масы не позволили ему тогда сложить мозаику произошедшего в единую, пугающую картину. Теперь же, когда пыль осела, до него дошло: он только что окончательно, бесповоротно уничтожил четырёх разумных существ.

Нет, он и раньше забирал жизни людей — это факт, с которым он давно нёсся по свету, как с гирей на ноге. Но раньше он хоть мог утешать себя мыслью, что их души, словно перезаряженные батарейки, переродятся в других телах. Сегодня же он поглотил сознания бандитов, и теперь они больше никогда не воскреснут в бесконечном цикле вселенной Равновесия. Они стали топливом, пеплом, ничем.

На него вдруг обрушился тяжёлый, давящий груз ответственности — точь-в-точь как тогда, в подвале у Карцева Юрия Борисовича, когда он впервые ощутил хрупкую грань между жизнью и смертью на кончиках своих пальцев, а после осознал горечь цены за забранные жизни. Одновременно в нём закипел адский коктейль из эмоций: тревога, едкая как дым, грусть, тягучая как смола, уныние и тоска, обволакивающие разум словно плотный туман. Эти чувства сковывали его, парализовали тело, заставляя застыть на месте, уставившись в одну точку пустым, невидящим взглядом.

Командир полиции задавал ещё какие-то вопросы — его голос доносился будто из-под толстого слоя воды, — но Крас лишь бессмысленно кивал, не в силах разобрать слова. Его внутренний мир рушился, и М. У. Л. И. пришлось взять экстренный контроль над безумствующей эндокринной системой героя, отчаянно пытаясь стабилизировать шторм нейромедиаторов.

Внезапно мощный, но дозированный электрический разряд — будто стакан ледяной воды в лицо — вернул его к реальности.

— Мёрфи, прости, мне пришлось стимулировать твою нервную систему, — прозвучал в голове голос, жёсткий, но без упрёка. — Анализ ЦНС показывал предынсультное состояние на фоне острого эмоционального шока. Давай не раскисай, подумаешь над этим потом, а сейчас нужно выбираться из этой прекрасной, но крайне неудобной ситуации. Настоятельно советую не сопротивляться полиции и проследовать в участок. Полковник Варг уже вылетел за начальником комендатуры и в течение пары часов вытащит вас оттуда. Держись, солдат. Иди и кивай.

Дальше всё происходило по отработанной инструкции полицейского протокола. Быстро поняв, что от свидетелей, впавших в подозрительный ступор, ничего путного не добиться, командир скомандовал перевезти подозрительную парочку в участок и сдать с рук на руки капитану. Проанализировав состояние и особенно внешний вид героя, полицейские без лишних экспертиз предположили, что это именно он столь живописно расправился с четвёркой бандитов. Весь буглыт Краса был щедро украшен брызгами крови, замысловатыми разводами мозговой жидкости и изящными узорами из костных останков — выглядел он как художник-авангардист после особенно вдохновенного сеанса.

Даже несмотря на то, что военные подтвердили своё сотрудничество и торжественно пообещали не сопротивляться, на Краса с завидным упорством попытались надеть наручники. И, если быть точным, их даже нацепили на его запястья — вот только практической пользы от этого оказалось чуть меньше, чем от зонтика в ураган. Дело было в том, что сковывающее устройство представляло собой два энергетических браслета, работающих по принципу мощных магнитов: надевая их на руки, они примагничивались друг к другу с силой сцепления в пятьсот килограмм. Именно такое титаническое усилие требовалось приложить, чтобы разорвать эту неестественную связь.

Вот только неосведомлённые новяне, воспитанные на местных технологиях, не имели ни малейшего понятия о том, кто такой Сергей Кравцов на самом деле. Они не сделали бы этой фатальной ошибки, если бы знали простую истину: как только какая-либо вещь, не связанная с носителем, попадает в зону действия его энергокаркаса, он получает возможность запрятать новую «игрушку» в свой пространственный карман. Что парень и проделал с изящной простотой, моментально разогнав своё сознание. У М. У. Л. И. уже имелись на руках все чертежи стандартных наручников полицейской службы Федерации, так что, едва оказавшись в котомке героя, они перешли под его полный контроль — теперь он мог управлять приборами с лёгкостью диджея на пульте.

Полицейские лишь переглянулись в полном недоумении, наблюдая, как грозные наручники бесследно исчезают с рук задержанного на мгновение, словно их и не было, а затем появляются вновь. Видимо, в их инструкциях не было пункта о том, что делать, если подозреваемый начинает играть в магию с казённым имуществом. Но никто не придал особого значения этой маленькой детали, списав всё на усталость после длинной смены.

Только командир откровенно обалдел, когда увидел, как только что надёжно защёлкнутые браслеты на запястьях Мёрфи-Алек-Си были разорваны без малейшего усилия — будто это были не высокотехнологичные наручники, а дешёвые игрушки из киндера-сюрприза. Сначала полицейские, верные своему оптимизму, решили, что приборы просто сбоят, и с видом знатоков заменили их на другие, из свежей партии. Но и те продемонстрировали тот же унизительный эффект, бессильно повиснув на руках загадочного военного. После третьей попытки, которая закончилась с тем же результатом, командир с лицом, покрасневшим от смеси злости и смущения, отдал приказ, звучавший как капитуляция: просто оставить эти бесполезные браслеты на его запястьях и под конвоем сопроводить пару в магнолёт.

Эта комичная ситуация слегка позабавила героя, позволив ему на время отвлечься от гнетущих раздумий о содеянном. Пусть ненадолго, но его мысли переключились с вечности на абсурд.

Крас впервые передвигался на магнолёте, вот только детского восторга испытать не удалось. Воздушный транспорт ничем особым не отличался от наземного — работал так же бесшумно и плавно, только мог перемещаться в трёх измерениях, что, впрочем, не добавляло остроты ощущений.

«Муль, а почему все машины на Нове не летают? — задумался он, глядя в иллюминатор на уныло ползущие внизу наземные транспорты. — Это же насколько можно сократить время от точки А до точки Б, если лететь по воздуху напрямик! На Земле люди мечтают о том, чтобы изобрести летающую машину, а тут, я думал, с этим проблем нет. Но всё ровно наземный транспорт ездит по обычным дорогам, будто изобретение колеса стало вершиной прогресса, хотя эти самые колёса на тачках отсутствуют. Это как-то не укладывается в моей голове.»

— Мёрфи, новяне уже прошли данный этап, — с лёгкой иронией ответила система. — Как только люди обуздали магнитную энергию, первым делом ринулись изобретать парящие автомобили. Всеобщая эйфория длилась ровно до первой крупной трагедии. Дело в том, что двигатель на магнитной тяге работает по хитрому принципу — он использует магнитное поле планеты и снижает силу притяжения. Но, создавая под днищем транспортного средства отрицательное поле, он вступает в конфликт с другими двигателями. Как только в это поле попадает другой «собрат», их мощность моментально падает в несколько раз. Теперь представь, что происходит, когда один магнолёт пролетает над другим?

Она сделала драматическую паузу.

— Вот именно. Оба превращаются в груду металлолома, падая на землю. После трёх таких «падений града» из летающих саркофагов, правительство вернуло всех на землю. Буквально. Иногда прогресс — это умение вовремя сделать шаг назад, как ты выразился: «к старым, добрым колёсам».

«Интересная информация, я бы ни за что не догадался, — мысленно свистнул Крас. — И что, проблему решить так и не удалось? Например, придумать какое-то устройство, предотвращающее снижение поля, или проложить воздушные трассы с чёткими правилами движения, как для самолётов?»