И вот он снова здесь, а это значило, что там, в реальном мире, его тело умирает или уже умерло. Странно, но Дилля это ничуть не опечалило. Что ж, всякое бывает. Значит, он больше не нуждается в этом несуразном человеческом теле, значит, оно перестало привязывать его к тому миру. Теперь он свободен. Теперь перед ним открыты все дороги — выбирай любую.

Он огляделся, оценивая сверкающие искры. Какую? Процессу выбора мешало какое-то странное ощущение… словно где-то далеко за спиной что-то зудело на грани слышимости. Это было сродни надоедливому комару, который всю ночь летает неподалёку — не садится тебе на лоб, чтобы его можно было прихлопнуть, но и не улетает. Писк его полёта слышен едва-едва, но в то же время никак не даёт уснуть.

Раздражённый и полный желания покончить с этим, Дилль решительно вернулся туда, откуда раздавалось зудение. Ему для этого потребовалось всего лишь мгновение. И ещё столько же, чтобы узнать источник беспокойства. Зубастый, кто же ещё! Только он мог быть таким назойливым в столь неподходящее время. Тео измывался над телом своего друга — тряс, колотил по щекам ладонями и даже пускал в него крохотные электрические искры.

— Вставай, скотина рыжая! Немедленно вставай! Тебя уже вылечили, прекращай притворяться!

Дилль, индифферентно наблюдающий за пустыми стараниями Тео, увидел, как на его плечо опустилась рука.

— Перестань, — сказал мастер Криан. — Ты же понимаешь, что он ушёл ещё до того, как врачеватели сумели вернуть в его тело жизнь. Теперь это просто оболочка.

— Нет, я не верю, что Дилль оказался таким слабаком! — Тео сбросил с плеча руку старшего мага и схватил за ворот лежащее перед ним тело. — Дилль, гад такой, просыпайся! Я же знаю, что ты где-то тут рядом. Не хочешь меня слушать, подумай об Илонне. Как она без тебя будет, а? В прошлый раз, когда ей сказали, что ты погиб, она не вонзила себе меч в сердце только потому, что сил на то не хватило. Ты хочешь, чтобы она совершила ритуал вечной верности?

Тут Дилль впервые почувствовал настоящее беспокойство. На своё тело ему было по-прежнему наплевать, но вот слова Тео об Илонне разбудили в нём воспоминания. Он вспомнил ту, которая стала его второй половиной — лучшей половиной. Илонна, без которой он не мыслил жизни, но которую забыл, стоило ему шагнуть за грань миров.

— Прости меня, любимая!

Дилль представил Илонну, и она возникла перед ним. Или он перед ней — точно сказать было нельзя. Вот только что он находился возле своего умирающего тела, и вдруг рядом с ним оказалась Илонна. Но взглянув на любимую, Дилль содрогнулся. Это была она и не она одновременно. У Илонны, стоящей перед ним не было прекрасных зелёных глаз, в прохладу которых он столько раз окунался, черпая в этом силу и спокойствие. Теперь на лице супруги вместо глаз зияли две высохшие впадины. А ещё у Илонны отсутствовали кисти рук и отрублены стопы. Девушка в реальном мире не смогла бы стоять на обрубках, но здесь она словно висела в воздухе. Диллю стало плохо — неужели это произошло или произойдёт из-за него?

— Илонна, что с тобой? — прошептал он.

Безглазое лицо повернулось в его сторону, а из впадин покатились крупные слёзы.

— Дилль, где ты? Ты мне так нужен…

— Я здесь, — он приблизился к жене и несмело обнял её. И хотя тела у него до этого момента не было, всё получилось. Он принял свой обычный вид — руки, ноги, голова и туловище. Пусть всё полупрозрачное, но ведь здесь, в странном перламутровом мире, это нормально.

— Ты здесь, — всхлипнула Илонна и обняла его обрубками рук. — Я напоследок почувствовала тебя, теперь мне не страшно умереть.

— Эй, что за мысли о смерти?

— Я не хочу жить вот такой, — она отстранилась. — Я сама виновата, что позволила сделать со мной это, и наказанием за слабость и глупость будет моя смерть.

— Ты хочешь сказать, что это твой настоящий облик? — Дилль почувствовал, что ему нечем дышать. Странно, да, в мире, где он находился в виде бесплотного духа, он начал натурально задыхаться. — Это из-за меня? Что с тобой произошло?

— Нет, ты здесь ни при чём. Я пошла в королевский дворец и была настолько глупа, что позволила по дороге себя похитить. Ублюдок, лишённый имени, оказывается, не сдох во время тилисской войны. Он долго выслеживал меня, изображая старика-слепца, а у меня даже мысли не мелькнуло, что это мерзавец Коэри.

— Коэри? — Дилль нахмурился. — Тот, кто убил мастера Орхама и кого тилисские святоши сожгли под стенами Тирогиса?

— Да, только не сожгли. Вот эта тварь и сделала со мной такое. А я лежала, связанная, как овца, и ничего не могла сделать. Не могла даже использовать драконью ярость, чтобы испепелить урода. Мои муары проснулись и поддерживали меня до тех пор, пока все до одного не погибли. И Шехан погиб. Он привёл мне на помощь отца. Он был настоящим чиалом — умер, вцепившись во врага.

Перламутровый мрак озарился яркой вспышкой — это от Дилля во все стороны ударило багрово-чёрное пламя. Ярость вскипела в нём так стремительно, что он просто не успел проконтролировать себя. К счастью, Илонне пламя ничуть не повредило — она лишь провела обрубком руки вдоль лица и еле заметно улыбнулась.

— Тепло.

— Он жив?

— Нет, отец отрубил ему голову.

— А ты умерла?

— Нет ещё, но собираюсь. А почему ты так спросил?

— Потому что я здесь оказываюсь тогда, когда практически умер. Вот я и подумал, что ты уже…

— Умер? Ты? Не-ет!

— Да не кричи ты так. Я ещё не совсем того… Тео, во всяком случае, пытается расшевелить моё тело всеми доступными его скудному умишке способами. Думаю, я смогу вернуться… вот только…

— Что?

— Мне нужно знать, для чего возвращаться обратно. Если ты твёрдо собралась умереть, то я не вижу смысла в жизни без тебя. Так что давай-ка лучше мы с тобой уйдём сейчас. Вон туда. Видишь, сколько искр? Это миры. Давай выберем любой…

— Я не вижу.

— И умчимся к… Не видишь?

— Не вижу. Я только слышу тебя.

Дилль замер. Получается, Илонна может последовать за ним, но останется вот такой — безглазой калекой? Не бывать тому!

— Так, слушай меня! Ты возвращаешься обратно и выкидываешь любые мысли о смерти, поняла?

— Я не знаю, как вернуться.

— Вспомни себя и пожелай очутиться в собственном теле. Вспомни ощущения, которые были тебе присущи.

— Я только почувствовала хоть какую-то свободу, как ты заставляешь меня вернуться в тот обрубок, в который я превратилась.

— Значит, ты должна вспомнить боль, которую испытывала. И тогда ты вернёшься в своё тело. А когда сделаешь это, я хочу чтобы ты жила. Цепляйся за жизнь зубами, если рук у тебя нет. Живи, назло всем! Врачеватели Академии не скоро, но сумеют вернуть тебе всё. Вернут глаза и здоровье, главное, чтобы ты сама этого хотела. Думаю, гроссмейстер и сам даст им указание лечить тебя максимально, но для верности я по возвращению вытрясу до дна Альфитрианские всхолмья, и на это золото мы купим услуги лучших врачевателей. Они будут лечить тебя круглосуточно. Кстати, не забудь ещё наведаться к муарам — помнится, в прошлый раз они тебе оказали куда больше помощи, чем все врачеватели вместе взятые.

— Я буду жить, — прошептала она. — Только ты не обмани меня.

— Илонка, любимая, жди меня! Я тоже вернусь в тело, я не хочу путешествовать один в чужих мирах. Пусть сейчас мы далеко друг от друга и встретиться можем только в этом призрачном мире, но настанет тот час, когда мы соединимся.

— Я буду ждать, — прошелестел её гаснущий голос, и образ искалеченной Илонны стал таять.

Дилль вновь остался один. Но теперь он уже не хотел отправиться в путешествие к неизведанным мирам. Во всяком случае не сейчас и не один. У него появился стимул жить. Он мысленно принялся вспоминать присущие своему телу особенности — именно так некогда Тринн велела ему поступить, чтобы вернуться. И тут же Дилль ощутил свои горящие щёки и услышал звук новой пощёчины.

— Прибью! — прорычал он и поднял руку, тут же окутавшуюся пламенем. — Изжарю!