— Да схватись же ты за меня! — послышался вопль Тео. — Я не могу тебя удержать!

Дилль и рад бы был выполнить, но руки у него словно онемели и совершенно отказывались слушаться хозяина. Тео со стоном попытался ещё сильнее выровнять полёт, но тут у него закончились силы, а до земли оставались какие-то жалкие два десятка метров. Дилль, безвольной тушкой болтающийся в руках друга, успел только подумать, что надо бы оказаться внизу — может, хоть так он смягчит падение для Тео. А потом был тяжкий удар, облачко почему-то красной пыли и, наконец, наступило блаженное небытие.

Гроссмейстер Адельядо двигался по коридорам Академии, а все встречные-поперечные спешили убраться подальше с его дороги, не желая не только сталкиваться с разъярённым высшим магом, но и просто попасться ему на глаза. Уж слишком мрачный вид был у гроссмейстера — куда до него грозовой туче! Адельядо даже не шёл — он практически бежал, чего не позволял себе уже много… лет? Десятилетий? В общем, давно это было, когда он вёл себя подобным образом, совершенно не соответствующим высокому званию руководителя магической Академии.

К сожалению, сейчас у него был повод торопиться. Едва услышав о похищении своей особенной адептки — ленивой и бестолковой, но почему-то очень важной для победы над демонами, Адельядо рассвирепел. Он в Академии поднял на ноги всех, кто мог оказать боевую поддержку, отослал в управление городской стражи курьера с требованием мобилизации ВСЕХ стражницких сил, включая самого начальника, оповестил Одборга о возможном крахе всего и вся и совсем уже собрался было во дворец к королю, чтобы тот передал под его руководство все воинские подразделения, расквартированные вТирогисе, когда ему доложили, что мастер Фиррис вернулся в Академию с Илонной на руках. Не успел Адельядо облегчённо выдохнуть, как магистр Марзан, его бессменный помощник, закончил:

— Видимо, с ней совсем плохо, мастер нёс на руках какой-то окровавленный комок.

Вот потому-то гроссмейстер и бежал к факультету водников, куда вампир унёс свою раненую дочь.

— Ничего, дорогуша, тебя наши врачеватели быстренько подлатают, зато теперь ты и шагу из Академии не сделаешь, уж это я тебе обещаю, — ругался себе под нос гроссмейстер, мысленно выстраивая гневную речь, которую он закатит Илонне, когда та придёт в себя после процедур.

Но когда он ввалился в большой зал водного факультета, его ярость начала понемногу гаснуть — там работали водники и земельщики, как самые лучшие врачеватели, и мешать им не стоило. Слышались только деловитые переговоры магов, в воздухе ощутимо витало напряжение. Адельядо увидел Фирриса — мастер клинка сидел на полу, опёршись спиной на стену, а взгляд его не отрывался от спин врачевателей, склонившихся над пациенткой. Гроссмейстер отметил насквозь пропитанную кровью одежду Фирриса, и ему стало нехорошо. Ведь если всё это кровь Илонны, то… живую ли он принёс?

— Мастер? — Адельядо, презрев условности, сел на корточки рядом с вампиром. — Говорить можете?

Вампир перевёл на мага взгляд своих серых глаз и еле заметно кивнул.

— Что произошло?

— Она, как обычно, решила сходить во дворец, — хриплым голосом сказал мастер Фиррис. — Тут неподалёку есть место, где между домами имеется пространство. Вот туда Илонну и заманили. Оглушили. И утащили в Нижний город. А точнее, в катакомбы, что ещё уцелели после войны и тилисской осады. Там мерзавец всё давно приготовил. Вбил колышки, чтобы распять жертву и не дать ей пошевелиться. Развесил лампы. Раздобыл кучу амулетов против магии, в основном, против огня. Обзавёлся уймой заговорённых ножей разной величины. И после того, как принёс туда мою девочку, он растянул её на полу, привязав все части тела, которые только можно, к колышкам. А рот он ей заткнул кляпом, видимо, чтобы она не смогла произнести заклинание.

Адельядо не терпелось спросить, откуда всё это мастер Фиррис узнал, но он сдержал себя — тот сейчас и без его понуканий расскажет.

— Потом он начал рубить ей руки и ноги, после накладывая тугие жгуты, чтобы Илонна не истекла кровью раньше времени. У неё отбиты внутренности и сломаны рёбра. А ещё отрезана одна грудь, выколоты оба глаза и содрана с живота кожа.

Адельядо чувствовал, как у него немеют кончики пальцев — верный признак того, что здесь и сейчас разразится магический шторм. Он постарался сдержать клокочущую в нём ярость, чтобы не натворить бед.

— Я случайно увидел взбесившегося Шехана, — монотонно продолжал рассказ мастер Фиррис. — И когда до меня дошло, что чиал ведёт себя так потому, что его хозяйка попала в беду, я бросился за ним. Кот вёл меня… и привёл к катакомбам. Там он убежал вперёд, где и погиб от удара в сердце, но не выпустив из зубов руку истязателя и убийцы. Я опоздал всего лишь на несколько секунд — не убеги Шехан, остался бы жив. Я отрубил голову мерзавцу, не зная ещё, ЧТО он сделал с моей дочерью. Потом я пожалел, что так быстро отпустил ублюдка. Я думал… что Илонна мертва, но она пришла в себя и закричала. Я никогда не слышал, чтобы она ТАК кричала. И тогда я побежал сюда. Мастера обещали чем-нибудь помочь ей… Честно говоря, не знаю, чем именно. Разве они вернут ей Шехана? Разве они могут восстановить ей зрение прямо сейчас? Разве могут отрастить ей руки и ноги? А самое главное, боюсь, как бы её психика не пострадала. Её ведь однажды уже почти убили тилисские святоши. Пережить такоеповторно, только во много раз хуже, и не сойти с ума — это даже мужчинам не под силу. А она ведь хрупкая девушка… была.

Гроссмейстер ощутил металлический привкус во рту — он так сильно сжал челюсти, что меж зубов выступила кровь.

— Кто был этот ублюдок и какие цели преследовал? Вы узнали это, мастер Фиррис? Где его тело? Я немедленно распоряжусь отправить в катакомбы команду.

— Это был вампир, — тихо ответил Фиррис. — Некогда он числился старшим учеником в команде, где была и Илонна. А потом он убил своего учителя и перешёл на сторону заговорщиков. После того, как Его Величество восстановил свои права на престол, клан узнал о предательстве мерзавца, и его лишили имени. Потом рассказывали, что его казнили тилисцы прямо под стенами Тирогиса, но, очевидно, это была дезинформация. Негодяй выжил там, где погибли десятки тысяч других, и всё время после войны спокойно жил здесь, в Тирогисе. И вынашивал планы мести моей дочери, ведь именно она принесла клану весть о его предательстве. Он дождался момента… и отомстил.

Как бы цинично это ни звучало, но гроссмейстер, услышав рассказ про вампира, испытал некоторое облегчение. Личная месть — это не диверсия против человечества, хотя результаты её можно трактовать именно так. Во всяком случае, хотя бы заговором здесь не пахнет. А ведь голем предупреждал, что Илонна должна быть жива и в разуме. И вот она искалечена, но жива — судя по активности врачевателей, да, жива, но в разуме ли? Сможет ли она выполнить то неведомое, что ей предначертано сверхголемом?

Адельядо поднялся, посмотрел на окруживших Илонну врачевателей и отказался от мысли подойти поближе и посмотреть. Успеется ещё.

— Я отправляюсь в катакомбы прямо сейчас во главе небольшого отряда магов и большого — городских стражников. Я зачищу эти крысиные гнёзда, выжгу там всё дотла и обрушу каждый вход в подземелья. Мне нужно, чтобы вы показали ту дыру.

— Сейчас, я только переоденусь. Мне нужно забрать оттуда тело Шехана.

Гроссмейстер ждал Фирриса недолго. Десять минут спустя они уже двигались к ближайшему мосту в нижнюю часть города во главе отряда из десятка магов. А среди развалин их поджидали городские стражники — начальник стражи воспринял угрозы высшего мага всерьёз и пригнал к развалинам всех, кого мог.

— Что ж, этот крысятник ждёт весёлый вечер, — недобро оскалился Адельядо. — Подождём, пока вернётся мастер Фиррис, и начнём.

Чернильная тьма места, прозванного Запретный предел, постепенно редела, истончалась, и сквозь прорехи в ней на высохшую за сотни лет землю попадали лучи света. Хищники, выведенные Единым для нападений на чужаков, испуганно порскали в стороны от ярких лучей солнца, но вскоре тьма вновь восстанавливала своё непроглядный покров, и звери более-менее успокаивались. Впрочем, успокаивались — это было неправильное слово. Они прекращали беситься от раздражающего света, но и только. В остальном их поведение стало ещё более агрессивным, чем было совсем недавно. А всё потому, что создавший и контролировавший их сверхразум исчез.